— Что, молодой царь, дорог тебе твой старшина? — язык Хиды заплетался, голос был груб и язвителен.

     — Ну а если дорог — то что? — Мартан спрыгнул с коня и подошвы его сапог взметнули облачка черной сажи, уже начинающей оседать на землю и покрывать все вокруг.

     — Забирай своих воинов и уходи! — зло крикнул царь зендов. Отблески пламени плясали на его кольчуге и блестящем округлом лице.

     — И что ты будешь делать один с сотней женщин? — спросил Мартан и сделал шаг вперед. Брови его грозно сошлись и кулак поднял лезвие меча в сторону Хиды.

     — Рожать новых родичей! — расхохотался полный царь зендов и задрожал всем телом. Лезвие ятагана запрыгало на плече сидящего в беспамятстве Шагвы.

     Тут смех его оборвался и Хида коротко вскрикнул. Неестественно выгнувшись всем телом, он с презрением уставился на окровавленное острие копья, которое с треском и хлюпаньем разорвало его кольчугу чуть ниже груди. С кончика упало несколько капель на седые волосы Шагвы.

     Затем острие исчезло, царь зендов зашатался и медленно упал на бок. За его спиной, сжимая копье, стоял Атар, лицо его было весело и все измазано сажей и кровью.

     — Славная битва, царь! — выкрикнул он.

     — Непохоже это на битву, — тихо ответил Мартан и шагнул к пожилому старшине.

     ***

     Ступни Ахани коснулись каменного пола и он тут же рухнул назад, потому что падать было высоко. Превозмогая острую боль в отбитых пятках, он поднял горящий факел и подполз к Нале. Дасья лежала на левом боку, опираясь на локоть и жалобно смотрела на ария.

     — Ахани, — чуть не плакала она.

     — Нала, тебе больно? Можешь встать? — юноша положил ладонь на волосы Налы и с жалостью взглянул на нее.

     — Больно, Ахани, — девушка попробовала приподняться, но ноги не слушались ее.

     За спиной ария снова раздалось злое рычание, заставившее его резко обернуться. Вытянутый факел не смог разогнать темноту и осветить таинственного хищника.

     Тогда Ахани с трудом встал на ноги. Отбитая попа его саднила, как и пятки. Кинжал с шелестом покинул ножны.

     Юноша попробовал шагнуть вперед, размахивая факелом. Пламя с гудением осветило метнувшуюся желто-черную огромную кошку. Из темноты опять послышалось ее утробное рычание.

     Тогда Ахани быстро отдал факел девушке, вытащил лук из колчана, наложил стрелу и выстрелил, метясь на звук. Ответом было яростное рычание и в следующее мгновение из сумрака взметнулось полосатое кошачье тело.

     Зверь выпрыгнул из темноты, широко расставив пушистые лапы с торчащими когтями, из его груди торчала стрела. Он намеревался подмять юношу телом, но Ахани, уже наученный опытом, встретил его выставленным острием кинжала, которое погрузилось в тело кошки.

     С воем она рухнула на пол и стала скрести по нему когтями, одновременно пытаясь достать человека, причинившего ей столько боли.

     Но Ахани проворно отскочил от нее и вскоре кошка затихла. Тогда он вытер кинжал о странную кошку, подивившись ее размеру, спрятал клинок в ножны, забросил лук за спину и затем подошел к лежащей Нале, легко взял ее на руки и зашагал в противоположную от обитания зверя сторону.

     Дасья обвила его шею одной рукой, а второй держала факел, освещая путь.

     Помещение закончилось широкой, ведущей вниз лестницей. Ахани с Налой на руках зашагал по ступеням, часто посматривая себе под ноги, чтобы не споткнуться.

     Ступени были широкими и низкими, кое-где потресканными и покрытыми пылью. Юноша держался ближе к правой их стороне, потому что там была стена, слева же ступеньки обрывались в черную бездну, света факела не хватало, чтобы увидеть дно ее и куда ведет лестница.

     Вскоре ноги Ахани начали уставать, но лестница все не кончалась. Затхлый воздух стал холоднее и дыхание людей превратилось в видимый пар.

     — Куда ведет эта лестница, Нала? — негромко спросил Ахани.

     — Лестница, Ахани? — непонимающе переспросила дасья.

     — Твои ноги сильно болят?

     — Болят, Ахани, — голос Налы был грустен.

     Полные губы ее надулись еще сильнее в жалостливой гримасе и в уголках глаз застыли блестящие слезы.

     Наконец лестница закончилась ровным полом. Арий прошел немного вперед и остановился в недоумении. Факел осветил большой каменный постамент с прямоугольной глыбой льда. Лед был полупрозрачным, но все же внутри него было хорошо видно лежащего большого мужчину. Огромные кулаки его, сведенные на груди, сжимали рукоять длинного каменного меча. Одет он был в пятнистые шкуры и похож на чернокожих дасов, охранявших вход в пирамиду, только гораздо выше и крупнее их.

     Но рассмотреть как следует его не удалось, потому что за спиной Ахани раздался злой выкрик.

     Резко обернувшись, юноша встретился взглядом со вчерашним колдуном. Чернокожий старик был жутким. Полосатая шкура на его груди и животе была залита запекшейся кровью, но больше пугали его глаза, покрытые белой пеленой.

     — Уэстро, Ахани, эстр! — в страхе заплакала Нала на руках у Ахани.

     Юноша аккуратно опустил ее на пол к стене постамента.

     — Круло достр даса! — зловеще и громко выкрикнул старый колдун. Голова его неестественно поворачивалась из стороны в сторону, широкие ноздри шумно принюхивались к запахам — казалось он ничего не видел.