В памяти юноши появилась Хини. Как бы хотелось сейчас оказаться у родной речки и так же идти за веселой соседкой в светлом платье по высокой траве. Наверняка на ее чудесных волосах играл бы и переливался теплый свет Сурьи.

     Она бы обернулась и улыбнулась ему ласково, а может даже и рассмеялась, как обычно, еще тогда в прошлой жизни, звонким и задорным смехом, журчащим как веселые струи, скачущие по камням. Но теперь неизвестно где она и что с ней. И какую подлость учинил с ней злой Мартан.

     Ахани горестно покачал головой и горло отозвалось болью, еще не оправившись от удушающей хватки черного воина.

     Скоро коридор закончился и пара оказалась в маленьком зале, посередине которого были навалены шкуры зверей и на больших зеленых листьях разложена странная еда.

     Шкуры были разные и многие из них никогда не виданные Ахани. С короткой и длинной шерстью, черные, серые, полосатые и пятнистые, они были разложены по полу вокруг россыпи необычных плодов.

     Дасья, увидав их, быстро закрепила факел в выемке на стене и, подобрав круглый коричневый плод, уселась на мягкий ворох шкур. Подняв плод, она с силой воткнула в него кинжал колдуна, выдернула и тут же приложила его к губам, с наслаждением глотая неизвестную жидкость.

     Вдоволь напившись, девушка взяла еще один такой же плод и протянута его Ахани. Арий уверенно опустился на шкуры напротив дасьи и принял подношение.

     Оно был коричневым и покрытым коротким ворсом. Юноша хотел воткнуть кинжал, но тот отскочил и плод не поддался.

     — Голо, — впервые подала голос дасья, сказав незнакомое Ахани слово. Она нахмурилась и сильно махнула рукой к полу. — Голо!

     Голос ее был глухой и низкий.

     — Сильнее? — просипел юноша и повторил жест девушки, догадавшись о значении слова.

     — Сильне, — кивнула дасья и снова махнула рукой.

     Ахани размахнулся что было сил и плод раскололся от удара, обдав его лицо белой, терпко пахнущей жидкостью. Чернокожая девочка засмеялась, запрокинув голову и обнажив белые зубы. Слезы проступили в уголках ее больших глаз.

     Юноше все же удалось сделать пару глотков с осколка большого ореха. Жидкость была вкусной, пряной и слегка похожей на коровье молоко. Каждое движение кадыка отзывалось болью, но жажда была сильнее.

     Отдышавшись после смеха, чернокожая дасья приложила ладонь к груди.

     — Нала, — произнесла она и указала на юношу, вопросительно посмотрев на него.

     — А я Ахани, — прошептал арий, поняв что надо сказать свое имя.

     — Яихани? — переспросила девушка.

     — Нет, — улыбнувшись, юноша замотал головой. — Ахани.

     — Ахани, — понятливо потянула имя дасья, словно пробуя его на вкус.

     Девушка зябко поежилась. На коже ее рук проступили мурашки. Она подобрала с пола одну из шкур, черную, с короткой шерстью и обмотала ее вокруг тела, прикрыв заостренные груди. Удлиненные концы, бывшие когда-то лапами зверя, она связала на боку, чтобы шкура не падала. Затем подобрала вторую, с черными и желтыми полосами, и накинула ее на худые плечи.

     — Гаса, — Нала протянула Ахани жёлтый изогнутый плод. Юноша осторожно взял его и надкусил.

     Девушка снова рассмеялась, а затем показала что фрукт надо чистить, снимая с него кожуру. Его внутренняя мякоть показалась Ахани очень вкусной и сладкой. И он съел еще несколько таких же. Плод оказался питательным. Желудок юноши быстро наполнился и он, откинувшись на горку шкур, сладко зевнул. Глаза его слипались.

     — Точо, — сказала Нала, увидев это. На четвереньках подползла к Ахани и, взяв его за плечи, мягко заставила лечь удобней. Затем сама легла рядом и накрыла их теплыми шкурами.

     — Точо, Ахани, — ее темно-карие глаза смотрели в глаза юноши совсем близко, а слегка широкий нос коснулся кончика его носа.

     — Спать? — устало спросил молодой арий и дасья кивнула, снова задев его нос своим.

     — Спать, — ответила она и закрыла глаза. Правая рука ее легла на шею Ахани, пальцы погрузились в его волосы, левая нырнула под его голову и замерла.

     Дыхание ее стало размеренным и глубоким. Ахани чувствовал ее теплые выдохи на своей щеке и засыпать так было непривычно. Немного подождав и поморгав, рассматривая красивое и необычное лицо Налы перед собой, он все же провалился во тьму.

     Босые ступни Хини мягко ступают по длинной, выжженной солнцем траве. Подол светлого платья вздымается при каждом шаге. Красная веревочка перетягивает тонкую талию. Густой шелк русых волос перекатывается волнами и тускло поблескивает, раздуваемый лёгким дыханием Ваю.

     Они гуляют по берегу узкой, журчащей речки, где трава перемешивается с гладкими камнями. Иногда Хини легко вскакивает ни них и мило, с улыбкой щурится, подставляя лицо с еле заметными веснушками теплым лучам Сурьи. Бог солнце собирается уходить за далекие зеленые холмы.

     — Ты ведь не оставишь меня, Ахани? — спрашивает она, глядя на друга сверху вниз, с одного из таких камней. В голубых глазах искрится радость.

     — Нет, — негромко отвечает юноша, мотая головой.

     — Чтобы не было? — переспрашивает девушка.

     — Чтобы не было, — кивает парень.

     — Вьяса сказал, что мы всегда должны быть вместе — так повелел Агни, — голос Хини становится чуть строгим.

     — Так и будет, Хини.