Таким образом, удалось вернуть цельность, утраченный образ всей Соборной площади, ее пространство стало художественно осмысленным до конца.

(Надо ли было заниматься воссозданием Красного крыльца, возводить, как говорят и пишут с осуждением некоторые искусствоведы, "новодел"? Эти специалисты утверждают, не следует заниматься воссозданием, при этом ссылаются на Венецианскую хартию 1964 года. Она отдает предпочтение консервации руин, реставрацию допускает в исключительных случаях, таких как стихийные бедствия, угроза национальному достоинству. Но разве в истории был прецедент, чтобы власть за короткий сравнительно срок уничтожила 2200 памятников истории и культуры в столице? В их число попал Симонов монастырь со стометровой колокольней, чудный многокупольный храм Успения на Покровке. По преданию, Наполеон приказал гвардейцам отстоять эту церковь от огня пожара 1812 года. Разве не стихийное бедствие тотальное разрушение Москвы? Разве это не угроза национальному достоинству русского народа, лишившегося древних стен, башен, ворот, палат, храмов?)

Не избежала утрат и главная площадь Москвы - Красная. Разрушители отвели душу и на этом священном месте. Не было никакой необходимости в том, чтобы крушить небольшой Казанский собор, замыкавший северо-восточный угол площади. На его месте зиял десятки лет пустырь напротив входа в ГУМ. По всей видимости, купола и кресты маленького собора мозолили глаза пролетарским вождям, поднимавшимся во время демонстраций и военных парадов на трибуну мавзолея Ленина.

Казанский собор построил на свои средства князь Дмитрий Пожарский в память об освобождении Москвы в 1612 году. Он внес в храм икону Казанской Божьей матери. Она сопровождала русское воинство в дни сражений с интервентами.

Сломал Казанский собор, как и Красное крыльцо, Сталин. Восстановили оба памятника Ельцин и Лужков, поддержавшие московских ревнителей старины, реставраторов.

Тогда же восстали из пепла на Красной площади Иверские ворота Китай-города с башнями и шатрами под золотыми двуглавыми орлами. Ворота мешали прохождению танков, громыхавших по брусчатке в дни военных парадов. Поэтому их безжалостно уничтожили Сталин и его соратники, начавшие "реконструкцию" Москвы. Возродили ворота президент России и мэр Москвы.

Отсюда, с Кремля и Красной площади, по Москве пошел процесс воссоздания утраченного, реставрация старинных построек, обреченных советской властью на медленное умирание. Монументальными стенами украшают старинные палаты ХVII века, Пречистенку, Лаврушинский, Гранатный переулки, другие улицы, напоминая о предках, тех, кто умел прочно и красиво строить триста лет тому назад.

Откуда взялись средства на реставрацию в таком масштабе? Не из федерального тощего бюджета потекли финансовые потоки в пределы Садового кольца, нет. Их не брали из городского бюджета. Там на эти цели денег не хватает. И Лужков бы не взял - властью мэра.

Их дали по доброй воле те, у кого деньги появились в начале девяностых годов: предприниматели, коммерсанты, банки, фирмы, отечественные и иностранные. Они пожелали начать дело в престижных зданиях, древних стенах, обновленных внутри по стандартам конца ХХ века. Во всем мире такие строения - самые дорогие и вожделенные для преуспевающих в бизнесе людей.

* * *

Вслед за Красным крыльцом и Казанским собором настал черед Храма Христа Спасителя. Его строили и украшали десятки лет. А взорвали за несколько дней волею "великого вождя".

Какой нужно было обладать волей, какой неукротимой энергией, уверенностью в своих силах тому, кто решился возродить на прежнем месте крупнейший собор России! Его стены во время торжественных служб вмещали десять тысяч человек.

Выше я сказал, такие люди, как Лужков, родятся раз в сто лет. История возрождения Храма Христа подтверждает эту мысль. Летом 1994 года Юрий Михайлович подписал постановление правительства Москвы № 463 под названием "О воссоздании храма Христа". Его немедленно заклеймили в средствах массовой информации как документ, который якобы "являет собой такую гремучую смесь небрежности, недомолвок, лукавства, что смолчать людям мало-мальски сведущим, думающим, совестливым было трудно".

Эти-то "совестливые" не молчали, развязали бессовестную кампанию против Лужкова и правительства Москвы. Но чем громче они кричали, тем быстрее разворачивалось дело. Строители пришли в чашу осушенного бассейна "Москва", на место заложенного глубоко в недрах фундамента злополучного Дворца Советов. Его проект оказался утопией такой же, как идея строительства коммунизма во всем мире, потом "в одной отдельно взятой стране".

Фундамент, хорошо сохранившийся в земле, послужил ускорителем затеянного беспрецедентного процесса. "Видеть перед глазами яму с лужей, терпеть нарыв на теле, градостроительный провал, было невыносимо. Поначалу все происходило в тлеющем режиме, до тех пор, пока не пришла идея использовать зарытый в земле фундамент дворца. Вот тогда я завелся и из тлеющего режима перешел на режим горения", - признался однажды Лужков.

Добавлю к его словам, в режим горения вслед за ним перешли сотни строителей, получившие почетный и в высшей степени трудный заказ правительства Москвы.

В январе 1995 года заложили первый камень по случаю "воссоздания храма Христа Спасителя". Святое дело благословил патриарх Алексий II. Нас поддержал Президент России, заверенный нами в том, что федеральный бюджет останется в стороне от столь затратной стройки.

Всего за пять лет "Моспромстрой", правопреемник и наследник элитного "Главмоспромстроя", во главе с крупным строителем Василием Морозом сделал то, на что в прошлом потребовался почти век. Мы не только возродили собор Христа Спасителя. Под ним сооружен другой, такой же вместимости подземный храм. А также музей, конференц-зал, гараж и другие заказанные Русской православной церковью объекты.

Программа воссоздания утраченных памятников - не дань моде. Это настоятельная потребность наша, стремление вернуть городу его былую красоту и славу. Наши труды и затраты окупятся. Миллионы людей захотят увидеть то, что возрождается сейчас. "Москва будет прирастать историей и культурой", убежден Лужков. Поэтому восстановлены храмы Большое Вознесение, Малое Вознесение. Выложили на прежнем месте сломанную до основания колокольню Федора Студита, в чьих стенах пел во время церковных служб Александр Суворов, прихожанин храма. Начали, как сказано, в 1999 году восстанавливать порушенную колокольню церкви, где венчался Пушкин. Все названные мною памятники относятся к одной московской улице - Большой Никитской. Но "процесс пошел" везде, по всей Москве.

* * *

Теперь о том, что строится нового, о больших проектах. Мы вернулись на Поклонную гору после нескольких лет затишья в 1993 году. "Моспромстрой" и другие строительные фирмы завершили музей Отечественной войны, подняли высокий обелиск.

Памятник Победы советская власть задумала создать в годы Отечественной войны, тогда еще архитекторы разрабатывали конкурсные проекты. После смерти Леонида Ильича его преемники вспомнили о закладном камне. Правительство поручило скульптору Николаю Томскому и архитектору Анатолию Полянскому водрузить памятник - Красное знамя с образом Ленина, осеняющее Народ-победитель. Начали искать по всей стране розовый камень...

Как мы знаем, Борис Ельцин остановил стройку. Повторяю! Народ больше не хотел жить под красным знаменем. Но и жить без памятника Победы Москва не могла. Вот почему Юрий Михайлович в преддверии полувекового юбилея Победы решил отдать долг защитникам Москвы, освободителям Европы, здравствующим ветеранам, миллионам павшим в кровавой войне.

27 марта 1993 года на листке из блокнота в мастерской художника Зураба Церетели Лужков нарисовал обелиск в форме солдатского штыка. Эту новую концепцию реализовал выдающийся монументалист. Он предложил установить на вершине горы фигуру Георгия Победоносца, олицетворяющего силы Добра, побеждающие силы Зла. И обелиск высотой 141,8 метров - по числу дней войны. Строители и монтажники за два года соорудили точно такой высоты бронзовый монумент и построили дворец-музей.