Кореец отрицательно махнул рукой.

– Сюжет, конечно, получится интересным для зрителя, но эти голливудские пугалки уже поднадоели. – отвечает он, задумчиво наблюдая за яркими вспышками, выплясывающими на бездонно-темном небе. – Я бы с удовольствием посмотрел что-то, где нужно напрячь свой мозг в размышлениях. Может быть фильм в стиле артхаус? – снова в воздухе витает тишина. – Так, хватит дома сидеть.

Слова Кима приводят меня в замешательство.

Дома? А разве у меня есть дом? Обычно домом называют то место, где тебя кто-то ждет с трепетом в душе. Куда можно вернуться, после долгого отсутствия, и увидеть радость на лицах любимых тебе людей? Меня же никто никогда не ждет в пустой квартире. Поэтому просто пожимаю плечами и тихо спрашиваю:

– А куда ты собрался идти в такую погоду? На улице настоящая Сибирская зима!

– Я хочу пригласить тебя куда-нибудь. Позволишь? – хрипловатый голос Джихёна сейчас звучит так по-ребячески невинно, будто он никогда прежде не позволял себе подобную слабость, как пригласить девушку на совместное время провождение.

Это так забавно выглядит со стороны, что я, не выдержав, умиляюсь его поведению.

– Или ты предпочитаешь просиживать в душной квартире эти «чудесные» выходные?

На улице вьюга, а я слышу хвалебные отклики о погоде за окном. Он что издевается?

– И почему тебе не сидится на месте? Там же так холодно.

– Катя, можешь мне поверить, если ты оденешься потеплее, то не умрешь от холода.

Мой сарказм так и рвется наружу.

Парочка шуточек никому еще не навредила ведь?

– Нет, чтобы сказать, что я замечательный парень, что я на тебя положительно влияю. Так мы только шутки шутить и умеем.

– Ладно, веди! – улыбнулась я.

Парень выдохнул, качая головой. Сложил руки на груди и сжал губы, неотрывно глядя прямо на меня. Он всегда так делал, когда хотел выглядеть серьезным – порой мне казалось, что я выучила каждый его жест за всё время, проведенное вместе.

– Не слишком-то много хорошего в том, чтобы быть запертыми в четырех стенах. Поэтому поднимайся – мы едем куда-нибудь… К тому же, я бы не отказался от хорошего ужина, после долгого перелета.

Десять вечера. С каких пор я придумываю нелепые отговорки, чтобы не пойти на свидание с безумно красивым парнем?

– А, если я откажусь? Возьму и не пойду никуда.

Ну, конечно. Ким промолчать просто не мог. Он лениво перевернул страницу моего дневника, который буквально пару секунд назад преспокойненько лежал себе на тумбочке, поднимая хищный взгляд и красноречиво покачивая головой.

– Пеняй на себя. Я ведь могу и заставить. – хитрый лис. – У меня есть парочка очень даже действенных методов.

Это всё, на что тебя хватило, Джихён? Слабовато.

– Слишком много угроз, сладкий! – играешь с огнём Катерина, как бы расплачиваться за свой дурной нрав не пришлось.

В комнате повисла оглушающая тишина. Наглая усмешка – первый звоночек для бегства.

– Хочешь убедиться в моей правоте?

– Что ты сделаешь? – этот вопрос непроизвольно срывается с моего языка, когда он механически, абсолютно спокойно, начинает двигаться в мою сторону. Одно легкое движение и кожаный ремень с золотистой эмблемой versace с характерным звоном вылетает из петель.

– Ну, ты же сама хотела, чтобы я попросил тебя немного иначе. Добивалась демонстрации методов воспитания. – в этом есть что-то первобытное, возбуждающее – власть мужчины над женщиной, сильного над слабым. Но, спешу напомнить себе, мы просто друзья.

– Черт подери, Джихён! – его имя с каждым разом всё легче срывается с моего языка. – Убери этот срам с глаз долой. – с визгом прикрываю лицо руками и резко отворачиваюсь от парня.

С каждым разом всепоглощающая ноша стыда перед самой собой и своим поведением становится всё легче и легче.

– Перестань! Ты же не будешь? Что ты… О нет, я побежала собираться!

Слышу громкий смех за своей спиной.

Парню хватает доли секунды, чтобы перехватить меня, намеревающуюся воспользоваться своей последней возможностью и вырваться в соседнюю комнату. Блондин прижимает мою спину к своей груди и шепчет этим своим дурманящим голосом мне на ухо:

– Непослушная. Именно такой ты мне нравишься, Катерина. Я даже не хочу, чтобы сейчас ты со мной соглашалась. Слишком уж люблю твою непокорность. – пауза которая длится долю секунды. – Если я применю щекотку, сколько ты вытерпишь?

У меня не хватает решительности, чтобы сказать хоть что-то вразумительное. Силы покидают меня так быстро. Необъяснимо легко вспыхнувшие ощущения одерживают очередную победу над моим разумом. И тут пальцы Кима впиваются в кожу. Он начинает щекотать меня, быстро передвигая ими по ребрам. Кричу и вырываюсь из его цепких рук, пытаясь унять приступ смеха.

– Пожалуйста, пусти! Я сделаю всё, что ты скажешь! – хриплю из последних сил, яростно сжимая ладони в кулачки, тем самым стараясь сохранить хотя бы частичку здравого рассудка. Почему мне так чертовски нравится этот парень? Но его действия заставляют меня покорно сдаться.

Джихён смотрит на меня несколько мгновений – так внимательно, как будто действительно раздумывает о возможности отпустить переодеться.

Ему достаточно просто сжать мою талию покрепче, чтобы заставить задыхаться от смеха в то время, как его руки продолжают нагло властвовать над моим телом, царапая кожу наручными часами.

Осознание своего бессилия не всегда настолько ужасно, как его описывают.

– Ну же, Катя, поторапливайся. – его голос очень тихий.

Можно ли дружить с такими сексуальными парнями? Как же мне повезло, что у нас с ним это отлично получается.

Возможно, это было временное помешательство, безумие, но какая к черту разница?

Я вполне себе свободная девушка и могу позволить немого опустить приличия.

Он здесь – такой необходимый, чужой, неизведанный. Он шепчет что-то мне нежно, почти в губы, водит руками по моей талии, а я не понимаю его слов. Его действия окончательно уничтожают последние запреты и предосторожности. Но не нужно доходить до крайности, тем более с человеком, который относится к тебе, как к младшей сестре.

– У тебя очень красивая улыбка, Катя. – улыбается тепло, убирая с моего лба непослушную прядь рыжих волос и тихо, чтобы не портить этот волшебный момент, продолжает: – В Сеуле тебе бы уже проходу не давали мужчины. Странно, что у тебя нет ухажера.

Конечно же, у меня нет парня из-за моего идиотского характера. Черт возьми, хоть, конечно же, мы совершали практически непоправимые ошибки – мне было откровенно наплевать. Поэтому я сильнее обвиваю руками его плечи, едва слышно выдавливая из себя на выдохе:

– Не нашелся еще любитель острых ощущений. – собрав в себе последние частички разума, я нехотя отстраняюсь от потрясающе горячего тела этого замечательного мужчины. – Видишь ли, находится рядом со мной нон-стоп не все выдерживают.

– Слабаки. – блондин шумно выдыхает, тем самым выражая свое ярое негодование, переместив мои мысли в настоящее. – А вообще, это реальная проблема для многих современных девушек.

Сейчас он стоит почти вплотную, прижавшись к окну, опираясь одной рукой о прозрачный заслон. Не спеша он проводит по стеклу кончиками пальцев, склоняя голову из стороны в сторону, немного отстраняясь, чтобы позволить холодному сиянию осветить бледным светом его лицо.

И рассуждает о сложностях современных отношений.

– Знаешь, несколько моих подруг встречались с такими козлами. Не понимаю, как они их терпели.

– Может быть у них было что-то вроде «любви»? – усмехаюсь самодовольно и как-то отчаянно.

Не вижу этого, просто чувствую, когда парень дарит мне едва ощутимую ухмылку.

– Что-то вроде «стокгольмского синдрома». – просто закрыл глаза и вздохнул. – Боже, Катя, девушки должны знать себе цену. Не подстраиваться под самовлюбленных мудаков.

«Ты, мать твою, философом становишься». – мелькнула мысль у меня в голове. Но моё удовлетворение от произошедшего длится недолго. – «Полная противоположность Леона».