Сегодня мне приснился черно-белый сон. Точнее в этом сне было три цвета: черный, белый и, конечно же, бирюзовый. Мне снилось, что я забралась на крышу старого нежилого дома. Уже вечерело. Я прошла мимо веревок, на которых сушилось белье и села на самый край крыши. Я стала писать стих. Как это обычно бывает во сне, он казался мне гениальным, там было что-то о случайной встрече, о надежде и венках из бирюзовых васильков.

Внезапно налетел ветер, который подхватил меня и понес по уже ночному небу. Откуда ни возьмись в моих руках появился бирюзовый зонтик. Я стала опускаться на нем вниз, точно Мэри Поппинс из сказочной повести. В низу я угадала знакомую фигуру. Юноша, с прекрасным лицом эльфа, поднял на меня свои глаза, цвета морской волны, он поймал меня, как легкое перышко. Мне не было страшно и необычно, я ощущала, что так и должно быть.

Затем он отнес меня на мое место в парке и только тогда поставил на землю. Мы залезли на рогатку старого дерева и стали разговаривать на французском языке. Мы разговаривали о музыке и картинах, о морских прогулках на яхте и пикниках в парке. Мне было так легко и спокойно с ним. А потом…

А потом я проснулась. На душе было печально от того, что это оказалось только сном. Я подумала, как было бы здорово вновь увидеть его, хоть одним глазочком. Но в городе с миллионным населением трудно встретить человека, если видел его всего лишь раз в жизни и ничего о нем не знаешь. Порой мне казалось, что я все это выдумала, что прекрасный эльф это плод моего воспаленного воображения. Потом я опять провалилась в сон и проспала до самого утра, уже без сновидений.

Странные обстоятельства в церкви

Когда я проснулась, то первым делом попыталась вспомнить стихи, которые писала в сегодняшнем сне, на крыше. Но, то что я вспомнила гениальным мне не показалась, либо я вспомнила не то. Тогда я решила выбросить это из головы и стала заправлять постель.

Ады уже не было дома. Большие круглые часы над столом показывали двенадцатый час. Почти обед. Ну и поспала я же я сегодня. Состояние было разбитым и делать ничего не хотелось. Не имея особого плана, я решила поболтать с мамой. Разговор получился очень душевным, так тепло и долшо мы уже давно не общались, то было некогда, то не было настроения. Мама поделилась со мной своим счастьем. Оказывается, в ее жизни совсем недавно появился хороший человек. Он вдовец уже несколько лет, у них с мамой нашлось много общих тем. В общем, мама счастлива. Я очень обрадовалась за нее, потому что мне тяжело было осознавать, что мама там совсем одна.

Этот разговор поселил во мне теплую грусть и ностальгию. Я решила прогуляться на свежем воздухе. Правда погода на улице была пасмурной, но это меня не остановило. Я натянула шерстяной свитер и черные джинсы, накинула плащ с капюшоном.

Едва я вышла на крыльцо, порывистый ветер обдал меня холодной волной и это-то в конце апреля. Я направилась вдоль по тротуару, который тянулся параллельно шоссе. Мимо мелькали машины, пару раз я заметила «рав-4». Настроение мне это, как ни странно, не подняло, а даже наоборот.

Так я прошагала несколько остановок, по дороге мне попался продуктовый павильон, и я решила пополнить наш холодильник. Много я набирать не стала, так самое основное и то, что уже заканчивается. Я не люблю ходить с пакетами, поэтому моя огромных размеров сумка выручала меня. Я сгрузила туда продукты и вышла из магазинчика.

Недалеко от моего общежития есть церковь, иногда я хожу туда. Здесь всегда спокойно, можно отдохнуть от суеты. Я вспомнила про племянника Ады. Мне так хотелось ему хоть чем-нибудь помочь, но я ума не приложу что я могу для него сделать. Когда я проходила мимо церкви, то решила поставить свечку, что бы малыш поправлялся. Хоть у Ады и ее семьи другая вера, но я подумала, что может быть, православная свечка внесет свой скромный вклад. Ведь намерения у меня самые добрые.

Поднявшись по широкой бетонной лестнице с золочеными перилами, я с трудом открыла тяжелую деревянную дверь. Здесь ничего не изменилось, тот же запах благовоний и топленого воска, так же светло, по стенам иконы, стойки со свечами, алтарь и запретная комната, куда не всем можно заходить. Сегодня здесь было много людей, одни ставили свечи, другие шептали молитвы возле икон. Я накинула капюшон, купила три свечки и подошла к стойке, на которой уже горело несколько свечей. Я поставила одну за малыша, одну за маму и одну за себя, поблагодарив Господа, за то, что у нас все хорошо.

Я перекрестилась и пошла к выходу. Не дойдя десяти шагов до двери я увидела, как в церковь заехала инвалидная коляска, в ней сидела девушка. У меня от удивления челюсть отвисла. Девушка была очень красива, черные прямые волосы, поверх которых стильно завязанный платок, огромные синие глаза, длинные пышные ресницы. Она не была похожа на обычного посетителя церкви, ее легче представить на танц-поле какого-нибудь модного клуба.

Девушка сидела, сложив руки на коленях, а коляску вез парень, в котором я, с удивлением, узнала мальчика-эльфа. Я таки застыла в изумлении. Он провез девушку мимо меня. Она смотрела прямо перед собой, не обращая внимания ни на кого. Парень посмотрел на меня, каким-то не понятным взглядом. Его прекрасные бирюзовые глаза выражали что-то среднее между удивлением, злобой и сожалением. В нутрии все вздрогнуло. Чувства переполняли меня. С одной стороны я была в восторге от того, что увидела прекрасного мальчика-эльфа вновь, я была готова поклясться, что это никогда не произойдет, в городе почти с миллионным населением, а с другой, это случилось при не очень понятных обстоятельствах.

Я медленно начала двигаться к выходу, ноги стали совсем ватными, ладошки хоть выжимай. Я очень хотела оглянуться, но не смогла решиться. Выйдя из церкви, я медленно стала спускаться по лестнице. В голове тысяча вопросов «Что он здесь делает?», «Что за девушка с ним?», «Кто она ему?» и одна мысль «Наверное, он очень хороший, раз посещает церковь».

А потом мой мозг поразила мысль, что девушка, скорее всего, его подруга или еще хуже невеста. Желудок сжался, на глаза навернулись слезы. Ну конечно, она его девушка, такая красивая, как раз ему под стать. Мне до нее далеко. Обида встала комком в горле. Я представила, как несуразно выглядела на ее фоне и от этого стало еще обиднее.

Тучи на небе совсем сгустились и я зашагала в сторону дома. В голове промелькнула мысль: «А что если спрятаться в кустах возле храма и проследить за ними?». Но потом во мне заговорил голос разума. Какая мне польза от этого? Ну, увижу я в какую машину они сядут и что с того. Нет, это слишком унизительно и глупо, решила я и ускорила шаг. Дома меня ждут учебники по паразитологии и медицинской физике, к ним-то я и спешу! Видимо…

Все-таки дождь начался, еще не успела я дойти до дома. Зонт я как обычно забыла, но сейчас мне было не до этого. Я шагала по уже образовавшимся лужам, зло наступая в них, как маленький ребенок.

Дома я с порога поставила кипятиться чайник и переоделась в сухое. Я забралась на свою кровать с ногами. Мысли одолевали мою голову. В конце концов, я решила, что нужно прекращать думать об этом мальчики. Тем более, что в его жизни, по-видимому, уже все по нотам.

Готовиться к занятиям мне ужасно не хотелось, но и бесцельно убивать время тоже. Тем более срочно нужно было чем-то отвлечься. Мне в голову пришла гениальная мысль. Дома уже несколько дней был страшный бардак, увидела бы мама такое, провалилась бы сквозь землю от стыда за дочь. Хотя сегодня воскресенье и вроде бы как работать грех… Пусть Господь простит меня. Решено, бардаку бой!

Я собрала волосы на затылке в тугую шишку, взяла большую корзину и начала собирать грязное белье по всей комнате. Ну и накопилось же его. Потом разделила по цветам и типам тканей. Прачечная с машинками находилась в подвале общежития. Я заперла комнату и вооружившись корзиной, с грязным бельем, пачкой стирального порошка и бутылкой кондиционера, спустилась в низ.

В прачечной никого не было и почти все машинки были свободными. Здесь как всегда было тепло и влажно, а еще приятно пахло порошком. Я загрузила в одну машину белое, а в другую цветное белье. Засыпала средства для стирки, выбрала нужный режим и нажала на старт.