© Николай Куценко, 2020

© ООО «ИД “Городец-Флюид”», 2020

Женщина сидела в массивном велюровом кресле с высокой спинкой, держась за подлокотники маленькими ладонями. На ее пальцах блестел неброский светло-розовый лак. Каблуки невысоких замшевых сапожек иногда негромко постукивали о пол, выдавая то ли нетерпение, то ли волнение хозяйки. Одета она была более чем просто: самые обычные темно-синие джинсы и, наверное, не менее обычный вязаный свитер с шалевым воротником, сквозь разрез которого виднелась усыпанная веснушками шея. Желтые кудри спускались на узкие плечи, закрывая часть лица. Иногда она злилась, и ее миловидное личико пыталось изобразить эту самую злобу, но получалось плохо. Ее собеседник периодически подыгрывал ей, делая вид, что напуган. Хотя как раз в этой комнате страхи на время отпускали его.

Женщина с желтыми кудрями была его психиатром последние два года. Сейчас они снова, как и много раз до этого, сидели друг напротив друга, разделенные поверхностью овального стола, и разговаривали.

– Ну и вы решили тогда выпить? – Она подвинулась к краю кресла, стряхнув со свитера крошки от сушек.

– Я просто подумал, что от одного-то пива ничего не будет. Тем более что уже к полуночи время подходило. Да и иностранцы со мной были.

– И что, обошлись пивом? – Она дунула на свои желтые кудри. Те слегка приподнялись, и он увидел ее покрасневший маленький лоб.

– Они-то обошлись… – Он посмотрел в сторону окна, наткнувшись взглядом на серебристые, слегка погнутые жалюзи. Сквозь их прорези сочился свет, бросая на стол скупые блики.

– А вы, ясное дело, не обошлись! Виски решили выпить?! – съехидничала она, словно зная ответ заранее и лишь намеренно его проверяя.

– Да, захотел виски в конце взять, сто грамм. А то пиво это, знаете… вода одна. От него и хмеля-то никакого. Что пьешь, что нет. – Почесав мочку уха, он тяжело вздохнул.

Женщина слегка наклонилась вперед, не спуская с него глаз, словно сканируя. Лицо вновь приобрело суровый, почти враждебный вид.

– Денис, вы же знали, что пить нельзя! Мы ведь с вами говорили в прошлый раз. Я, по-моему, четко все объяснила. Много денег потеряли?

– Около сотни… – Он поднял взгляд к потолку, размышляя. Несколько едва заметных трещин виднелось из-под старой побелки. – Возможно, чуть больше. Я не считал. Мне все это противно.

Взяв чашку с чаем, женщина сделала маленький глоток, поставила ее обратно и задумалась, словно готовясь что-то сказать, но не зная, как это лучше сделать. Она говорила ему подобное и раньше. Но иначе, не так сурово. Не так, как собиралась сейчас. Какое-то отчаяние, едва заметное в ее глазах, предвещало, что сегодня она его не пощадит. Сегодня она все скажет, как надо.

– Страшно еще и то, что у меня в номере какие-то стаканы непонятные утром обнаружились. – Он едва заметно хихикнул, но собеседница никак на это не отреагировала. – С трубочками всякими. Люди какие-то были у меня. Женщины, скорее всего.

– Понятно, что не мужчины. Хотя… – Она покосилась на часы, висящие на стене. – Почему бы и нет. Вы могли собутыльников найти на улице. И в номер их привести.

– Страшно… – Он снял с пальца обручальное кольцо, надел его на мизинец, кольцо свободно болталось на пальце. – Как подумаешь про все это, жутко делается.

– А вы вообще ничего не помните? – Она нахмурилась.

– Почти. Как в баре был, еще помню, а потом ничего. Я после этого всю ночь где-то куролесил, да и в номере с кем-то продолжил… судя по всему.

– Понятно. Теперь давайте я расскажу, что будет с вами дальше. – Она вновь взяла в руки чашку с чаем, обхватив ее ладонями. – Так вот. У вас плохая динамика с памятью. Каждый раз вы помните все меньше и меньше. А о том, что было нынешней ночью, так вообще ничего вспомнить не можете. Это очень плохо, Денис.

– Я только последние два раза так, – вставил он, – а раньше помнил.

– Это неважно. Больше вы уже помнить не будете, если не остановитесь, конечно.

– Почему? – Он виновато посмотрел на нее.

– Потому что, Денис! – Она вцепилась в него взглядом. – Потому что! Все! Конец! Финита ля комедия! Вы израсходовали свой резерв. В один момент вы просто оттуда не вернетесь!

– Откуда не вернусь? – все еще не совсем понимал он.

– Оттуда, куда вы проваливаетесь. Из того бессознательного состояния. И там просто останетесь навсегда. В своем мире как бы.

– А в этом? – Он провел рукой по волосам, почувствовав, как горит лоб.

– А в этом вас уже не будет! Сначала жена и дети станут ухаживать за вами, но спустя какое-то время сдадут в специальное медицинское учреждение.

– Думаете?

– Сначала будут вас содержать. Кстати, нормальные места тысяч этак восемьдесят стоят. Потом кончатся деньги, и вас переведут в какое-нибудь заведение попроще… – Она дотянулась до вазочки на столе, достала из нее сушку, бросила в рот.

– Это куда же?

– Куда-нибудь в Подмосковье. Где палаты человек по шесть, а то и по восемь. Я вам как-нибудь покажу. Устрою, так сказать, экскурсию.

Он потянулся за сушкой, но доктор, опередив его, придвинула вазочку к себе.

– Вы слушайте, потом сушки есть будете. – Сказав это, она бросила в рот еще одну. Захрустела. Несколько крошек упало на стол.

– Да вы меня и так запугали… – Он шмыгнул носом, почесал занемевшую ногу.

– Потом про вас просто забудут. Дети займутся своими делами. Жена кого-нибудь найдет к этому времени. Только мама будет вас навещать, да и то редко.

– Понятно… – Он потрогал себя за шею. Почувствовал, как пульсирует вена.

– Так что, Денис, я вам совершенно серьезно говорю. Это называется Корсаковский синдром. Вы просто потеряете память, и все. У вас очень плохая динамика.

– И сколько раз я еще могу выпить? – Он посмотрел на часы, понимая, что время приема заканчивается. Потом торопливо стал складывать в сумку свои бумаги.

– Не знаю. Но не думаю, что много. Раз пять, может, десять. Тут прогнозов делать не стоит. Может, вы уже свой последний раз выпили. Кто знает.

– А почему так получилось? Я же не алкоголик…

– Денис, вы много лет запивали свой невроз алкоголем. Организм просто решил, что всё – хватит! Он вам так сообщает, что наступил предел. – Она поднялась с кресла и подошла к компьютеру, стоящему справа от входа в кабинет. Примостившись на краешке стула, принялась печатать на клавиатуре. Воздух наполнился сухим стуком клавиш.

– Ясно…

– К нам вон недавно мужчина один пришел, потому что ему архангел Гавриил приказал. А так бы и не пришел, – проговорила она, не отрывая глаз от монитора.

– Видение такое?

– Психоз на почве алкоголизма. Ему так организм дал понять, что пора завязывать. А вам по-другому.

– Ну я-то не алкоголик.

– Неважно. Суть одна.

– У моей мамы юбилей на днях. Можно хоть бокал шампанского?

– Нет! – Она протянула ему несколько рецептов. – Ни капли больше! Вы все равно бокалом не отделаетесь. Пейте сок или компот. Мама это оценит.

– Хорошо. – Он поднял с пола сумку и направился к выходу.

– И помните – у вас память может отрубиться уже после следующей выпивки.

Он вышел в коридор и осмотрелся. Ничего интересного – пожалуй, только администратор клиники, молодая черноволосая девушка с кривоватым носом и восточным разрезом глаз, заполняющая какие-то бумаги. От услышанного у Дениса заболела голова. Было тошно, а что еще хуже – сильно хотелось выпить. Хоть немного, чтобы снять эту ноющую, тупую боль в голове. Ведь пил же он раньше – и ничего. А сейчас вон каким-то синдромом Корсаковским пугают. Но пить было нельзя, это он теперь хорошо понимал. Каждая капля алкоголя убивала остатки его нейронов в мозге, которые не восстанавливались. Это он знал еще с детства. Даже непонятно откуда, но знал точно, на сто процентов. И раз уже сейчас ему напрочь отшибает память, то дальше будет только хуже.