И эту болезнь немедленно нужно сжечь!

  В трапезном зале графиня безошибочно выбрала золотой трон.

  Величественно присела на него и ждала, когда служанки поднесут блюда.

  - Трон... трон мой, - принц Casimiro сжал губы и в очередной раз подумал, что из-за обнаженной дикарки сегодня вынужден в досаде сжимать и разжимать губы.

  "Принц, вы не принц, а дурак, - Virginie Albertine de Guettee смотрела на принца с высоты своего трона. - Я - царица мира, а все мои рабы.

  И ведешь ты себя странно, по-детски, - блондинка улыбнулась, показывала улыбкой, что половину из того, что сказала - шутка.

  Но как определить эту половину и отделить от другой половины? - Ты никогда не ухаживал за девушками, привык, что всегда в своей спальне увидишь готовую девушку в костюме кошки.

  Не умеешь общаться с девушками, не умеешь делать комплименты, не умеешь ухаживать, ничего не умеешь с девушками". - Пока графиня писала, служанки осмелились подать ей блюдо.

  Тарелка оказалась не золотая, а фарфоровая.

  И на ней лежала зажаренная нога кабана.

  - Все мысли твои, собственные? - Принц Casimiro не знал, как вести себя с приплывшей обнаженной незнакомкой. - Бриллиант сама отдашь, или я отниму его силой?

  "О!" - Virginie написала только одну букву на дощечке, но так закатила глаза к потолку, так иронично улыбнулась, что Casimiro понял, что в этой букве сокрыто и презрение и насмешки и все на него.

  Поклонницы принца стояли, словно их гром убил.

  Они не понимали, что происходит за столом.

  Почему их обожаемый принц Солнце еще не убил наглую пришелицу, почему не содрал с нее живой кожу, почему хотя бы не высек плеткой до бессознательного состояния.

  Девушки набросились бы на Virginie Albertine de Guettee и задушили ее, запинали до смерти, но опасались гнева принца.

  Вдруг, их Солнце Casimiro развлекается беседой с незнакомой блондинкой, получает мазохистское удовольствие оттого, что она его унижает.

  Принц подошел к Virginie Albertine de Guettee, обнял, положил голову на ее плечо.

  - Видишь, как я умею ухаживать за девушками! - Принц Casimiro ожидал, что обнаженная блондинка дикарка его немедленно похвалит.

  "Считаешь, что обнять девушку и склонить голову на ее плечо это - ухаживания? - Virginie Albertine de Guettee добивала принца, лишала его мужского достоинства. - Вытаращил глаза, выглядишь неeстественно, как белка, которая грызет камень, а не орех.

  Улыбка должна идти от сердца, а не от ягодиц. - Virginie Albertine de Guettee встала с трона, подошла, переменила тарелки: у принца взяла золотую, а ему поставила простую тарелку. - У девушки должно быть самое лучшее: лучший кусок, лучшая золотая тарелка.

  Ты осмелился подать мне фарфоровую тарелку, а сам кушаешь с золотой?

  Неслыханная дерзость! - Virginie Albertine de Guettee оглядела принца с головы до ног, и в этом взгляде он снова уловил насмешку. - За подобное я в своем дворце напустила бы на тебя львов".

  - На меня? На светлейшего - львов? - В глазах принца вспыхнул нездоровый интерес. - Никто со мной раньше так не разговаривал, особенно девушки.

  "А зачем с тобой разговаривать?

  Все равно умное не скажешь.

  Хорошее и приятное не сделаешь.

  Ты даже не знаешь, чем питаются девушки.

  Мне подали жареную ногу кабана.

  Ты с ума сошел?" - из глаз Virginie полетели торпеды, они топили корабль самомнения Принца.

  Все, что он имел с детства, голая дикарка разбивала.

  - Что же едят девушки? - Casimiro натянул одну из дежурных улыбок.

  Virginie Albertine de Guettee ответила игривым взглядом.

  "Девушки кушают все, но в очень маленьких количествах.

  Пять грамм от ножки кабана, одна виноградинка, один орешек, один персик, и - я насыщена".

  - Насыщена?

  "Дурак!" - графине не понравилось, что принц придирается к ее словам.

  Даже сама она себя не имела право осуждать и поправлять.

  - Очаровательно! Пришла в мой дворец.

  Сверкаешь наготой и бриллиантом над ней.

  Моим бриллиантом! - Casimiro постучал пальцами по камню на груди Virginie.

  Влажный палец соскользнул с гигантского бриллианта и попал в пупочек блондинки.

  Тут же принц Casimiro средь белого дня увидел небо в звездах.

  Получил очередную пощечину от Virginie.

  "Ты не очень любознателен, но изучаешь меня.

  Если я обнаженаня, то это не означает, что ты можешь проявлять любопытство пальцами.

  На необитаемом острове дикари, потомки Робинзона Крузо, изучали меня пальцами, но у них это естественное, люди природы, а ты - хам".