Это голубой бриллиант, а то, что он величиной с кокос или с маленькую дыню, подчеркивает значимость нашей обожаемой Virginie Albertine de Guettee. - Isabelle подбежала к блондинке, перевернулась в воздухе, поцеловала ее в левую коленку, а затем - в губы.

  Vanessa закуталась в одеяло золотых волос и тоже решилась поцеловать блондинку графиню.

  "Мы одна команда! - Virginie Albertine de Guettee обняла подружек. - Давайте, пока мужчины занимаются глупостями, сыграем в мяч или в догонялки".

  - Мяча нет! Кто бросит нам мячик? - Isabelle каблучком чертила на мягкой земле круг.

  - Мне кажется, что они не дадут нам играть, потому что они нехорошие, - Vanessa на правах подружки графини держалась около нее.

  "Нехорошие? Тогда пусть их высекут на конюшне", - блондинка написала и показала написанное всем.

  Писарь из стражников озвучил.

  - Нас высекут? Кто же нас высечет? - преследователи маньяки убийцы, маньяки купцы заржали.

  "Высеките себя сами", - блондинка надула губки, беседа с неинтересными мужчинами ей наскучила.

  Мужчины не играют в мяч, не бегают друг за дружкой, не резвятся, не поют, так какой же от них толк?

  - Пора! - Главный стражник не выдержал накал страсти.

  Воин выхватил меч и надвигался на Roland.

  Серый круг с красными лицами сужался.

  В эпицентре три красавицы повторяли правила игры в догонялки.

  - И мне тогда пора, - Roland вздохнул и обнажил все свое оружие.

  Чтобы умереть красиво герой сбросил с себя верхнюю одежду, сиял бронзовой мускулистой скалой.

  Isabelle и Vanessa завороженно пискнули, и даже блондинка Virginie милостиво сложила губки сердечком.

  Отметили красоту и грацию даже враги, они широко улыбались и подмигивали Roland.

  - Жаль портить красоту, но интересно, - стражник поднял меч. - Ничего личного, но твой отец приказал доставить тебя живым или мертвым, а мертвым - проще.

  Мертвых не нужно кормить, и мертвые не убегут.

  Награда все равно одна и та же.

  - Вам придется срочно вернуться домой, иначе кто-то может упасть и пораниться об острые корни, - Roland с диким воплем бросился в атаку.

  - Все, что лежит в земле - принадлежит народу, то есть и мне, мне, мне!!! - Wolfgang зажал в кулаке изумруд величиной с грецкий орех, прижался спиной к холодному граниту.

  На камнях примитивно высечены кривые звери и птицы в процессе размножения. - Вы представляете, как со стороны выглядите отвратительно, когда требуете отдать мою прелесть?

  Вы даже не видели своего зачатия. - Wolfgang попытался проскользнуть в задний проход, но суровые товарищи кирками перегородили путь. - Вы говорили, что мы одна семья, и я был в восторге.

  Но "семья" означало, что я должен трудиться, как каторжный на "папу" и на "маму".

  Мне почти тридцать лет, а семья даже не позаботилась о моем половом воспитании. - Wolfgang искал лазейку между плотных тел, но не видел ни капли возможности. - Я для вас был то братиком, то сестричкой, прекрасная семья. - Wolfgang презрительно сплюнул на башмак. - Вспоминаю свою жизнь - одна работа, каторжный труд в аду, и это почему-то не вызывало у меня злобу и отчаяние, не делало несчастным.

  До сегодняшнего дня.

  - Wolfgang, делиться надо, - Gustav приподнял упавшую густую бровь. - Ты хочешь изменить нашу жизнь, но не можешь.

  Неужели, ты не спрашивал себя, зачем живешь.

  Мы вместе работаем, а затем продаем нажитое непосильным трудом, и на эти деньги существуем.

  Ты же хочешь утаить добычу. - Gustav не отрывал взгляда от сжатого кулака Wolfgang. - Твой изумруд принадлежит нам всем по праву, и он общий, также, как если бы я нашел, или любой другой из нашего народа.

  Ты плюешь на могилы предков, плевками пытаешься отвлечь нас от найденного изумруда. - В глазах Gustav зажглись костры вожделения.

  Он страстно желал этот камень, как никогда не желал даже подругу своей жены.

  - Гигант! Спина, как шкаф, и в эту спину ты хочешь засунуть мой изумруд. - Wolfgang понимал, что разговор затянулся, и сейчас произойдет изъятие у него драгоценности. - Ты присвоишь мой изумруд.

  - Он не твой, а наш, общий, - бывшие друзья показали зубы.

  - Поцелуйте меня в волосатый трудолюбивый зад, - Wolfgang повернулся к Gustav задом, снял зеленые штанишки и нагнулся.

  Wolfgang надеялся, что все отвлекутся на его ягодицы - неслыханное оскорбление, дерзость - показать попу товарищам.

  И, пока все негодуют, он, Wolfgang, спрячет изумруд в расщелину.

  Но драгоценный камень привлекал товарищей сильнее, чем волосатые ягодицы Wolfgang.

  Они внимательно следили за рукой с изумрудом.

  Wolfgang пришел в отчаяние, видел алчные взгляды и понимал, что владеть большим изумрудом осталось ему недолго.

  - Так не доставайся ты никому! - Wolfgang в отчаянии проглотил камень.