- Где? - пилот одновременно работал всеми конечностями и языком.

  Конечностями он давил на педаль тормоза, бил по кнопкам, щелкал тумблерами, передвигал рычажки.

  Мне кажется, что он все проделывал только для самоуспокоения.

  Надпись о том, что в тормозных колодках обнаружен песок, не исчезала.

  - Страшно за краем Вселенной?

  - Никто оттуда еще не возвращался, чтобы рассказать, - пилот неожиданно успокоился, как обречённый на казнь. - За краем нет ничего: ни расстояний, ни времени, ни пространства, ни любви.

  Как же оттуда можно вернуться, если нет направлений и пространства, в котором работает гиперпространственный двигатель?

  Запомните меня молодым и красивым, - рука пилота потянулась к красной кнопке. - Капитан покидает корабль последним.

  Или, вобще, не покидает корабль.

  - Подождите, дон Лавуазье, - я и Бонни закричали. - А куда мы улетим на аварийных парашютах?

  - К ближайшему маяку Империи.

  - Нашей Империи?

  - А вам, разве, сейчас не все равно, девочки?

  - Нет, не все равно.

  - Тогда успокою вас - к маяку нашей империи.

  Парашюты настроены на волны имперской армии.

  - Дон Лавуазье, я через минутку, - Бонни отстегнула ремень безопасности и побежала в недра корабля.

  - Сортир за ящиками, - Лавуазье покачал головой. - Вздумалось твоей подруге, Джейн, сейчас посетить сортир.

  Мало ли места во Вселенной?

  - Мы, девушки, называем не сортир, а комната для припудривания носика, - я строго поправила капитана, который не знает женской эстетики.

  Но, оказывается, что Бонни бегала не в дамскую припудривательную комнату.

  Она вернулась с красношерстой обезьянкой на руках.

  - Зачем ты взяла мою обезьяну, девочка? - пилота фрегата душила жаба жадности.

  - Все равно вы погибнете, герр Лавуазье, - в голосе Бонни зазвенел металл. - А я спасу обезьянку.

  - Миленькая обезьянка, - я погладила доверчивое доброе животное по головке.

  Обезьянка тут же укусила меня за палец.

  Я сразу же засунула пальчик в ротик.

  И тут рука пилота упала на красную кнопку.

  Все последующее превратилось в радугу.

  Во-первых, я никогда не прыгала с аварийным парашютом в гиперпространство.

  Во-вторых, я никогда не прыгала с аварийным армейским парашютом.

  В-третьих, я никогда раньше не видела парашютов.

  Но, оказалось, что не так страшно падать, потому что дна не видно.

  Парашюты покрыли нас защитным коконом.

  Ветер гиперпространства надувал плотную материю парашютов.

  Мы заметно замедлялись, что видно по останавливающимся радугам гиперпространства.

  Наконец, вылетели с хлопком в открытый космос.

  Звезды светили обыкновенно, как всегда.

  Я не астрофизик, поэтому по рисунку созвездий не умела ориентироваться во Вселенной.

  Под нами кружилась зеленая Планета овальной формы.

  Парашюты с защитными куполами устремились на этот миленький шарик.

  Я расслабилась и получала удовольствие.

  В атмосфере Планеты защитные коконы сразу рассосались.

  Я и Бонни спускались на расстоянии двадцати метров друг от дружки.

  Упали на прекрасный пляж у реки.

  Парашюты самоликвидировались, от них остались горстки сизого пепла, который тут же развеялся по ветру.

  - Армейская предусмотрительность, - я произнесла с удовольствием, словно сама изобрела замечательные парашюты. - Чтобы наши технологии не достались врагу, они самоуничтожаются. - Настроение у меня было выше черты, которая называется - радость.

  Безмерное счастье охватило меня коконом, как только что держал кокон аварийного парашюта.

  Мелкий золотой песок манил нас загорать.

  Обезьянка первая поднялась на кривые лапки.

  Лапки кривые у нее, а у нас ножки прямые.

  Из милой и очаровательной няшки обезьянка превратилась в жестокого хищника.

  Она напала на Бонни и укусила ее за палец.

  Затем животное захотело повторить процедуру со мной.

  - Ты уже меня укусила в космолете, - я погрозила обезьянке камнем.