- В предутренние часы джунгли и река замирают, - Фудзияма почесал нос дулом бластера. - У гадов пересменка: ночные укладываются спать, дневные - еще не проснулись.

  - Что же мы тогда стоим? - Я забеспокоилась. - Нужно бежать в джунгли за ягодами, грибами, салатом, фруктами, морковкой, грушами, авокадо...

  Я бы перечисляла долго дорогущие на Натуре деликатесы, но ржач Заточки и Фудзиямы оборвал меня неприличным образом.

  - Последний раз я слышала подобный смех, когда в военном комиссариате во время приема пищи Зубейда подавилась костью из банки с тушенкой, - я злобно прошипела. - Любите вы, парни, посмеяться над девушками, которые попадают в беду или проявляют незнания.

  Можно подумать, что вы умные.

  - Я всегда смеюсь над тем, над чем во многих мирах империи считается смеяться неприлично, - Заточка произнес сквозь слезы ржача. - Разве не смешно, когда покойника несут на кладбище и по дороге нечаянно роняют гроб?

  Покойник вываливается, размахивает руками и ногами, как живой.

  А лица, лица которые должны скорбеть - на них появляются выражения, над которыми уссышься, - Заточка согнулся в хохоте.

  - Вакса не смеши меня, а то утону, - с середины узкой реки донесся ответный ржач.

  Дембель преодолел половину расстояния, а туземки принципиально его не замечали.

  Они оторвались от поцелуйчиков и бегали по пляжу, играли в примитивные догонялки.

  Во мне что-то шевельнулось внутри.

  Нет, я не почувствовала биение новой жизни в себе - это невозможно с ДНК на замке.

  Неужели, во мне шевельнулась ревность?

  Я и Бонни уже привыкли, что солдаты и офицеры интересуются нашей обнажённостью, потому что нечасто видели девушек с Натуры - натурщиц.

  А тут, возьмите, положите на хлеб и намажьте мягким салом: две туземки завладели вниманием бойцов нашего отделения.

  Не пашут, ни сеют, не строят глазки, а уже обошли меня и Бонни.

  Конечно, с одной стороны мы избавлены от излишнего внимания сослуживцев, с другой стороны - обидно до слез.

  Слишком быстро я и Бонни перешли из разряда "интересные девушки" в разряд "свои в доску".

  - Я говорю ей, мадемуазель, присаживайтесь на колени, - Фудзияма уже травил свою историю. - Она разодета дорого, богато, с изыском, с намеком на сексуальность.

  Смерила меня пренебрежительным испепеляющим взглядом.

  Отвернулась, головку гордо подняла, спину выпрямила, походку изобразила от бедра - Фудзияма сплюнул под ноги. - Но недолго показывала телом презрение ко мне.

  Поскользнулась на банановой кожуре, и как грохнется со всей дури в грязь.

  Ноги разлетелись в стороны, руки - дергаются, как будто ее током бьют.

  Мигом с гордой красотки слетела вся ее спесь.

  Красавица за секунду из идеальной превратилась в посмешище, в смешную до коликов. - Фудзияма рассказывал свою мерзкую историю, которая для мужланов должна казаться верхом остроумия.

  Дембель успел вылезти на песок пляжа, поэтому ржал без боязни захлебнуться в реке.

  - А еще, вижу - спускается по лестнице одноногий инвалид на костылях... - Заточка хотел развить дальше омерзительную тему черного юмора.

  Но Фудзияма ласково его остановил:

  - Вакса, подожди, потом поржем.

  Дай посмотреть, как Кукушка обработает двух туземок.

  - Как обработает? - я ничего не понимала. - Обрабатывают деталь на станке.

  Ни станка, ни детали я не вижу.

  - Джейн, ты своя в доску! - Фудзияма проглотил новый начинающийся ржач. - Хороший ты станок, но не мне на нем работать.

  - Говорите шифровками, - я пожала плечами. - Наверно, вам хочется казаться очень умными.

  Я же перед вами не щеголяю своими знаниями, не хвалюсь, что могу приготовить свинину тремястами способами.

  - Свинину тремястами способами? - Заточка заинтересовался, но его интерес мягко с меня перетек на другой берег.

  Туземки, наконец, заметили бравого Дембеля.

  Трудно не заметить, потому что он держал их за волосы.

  Девушки что-то щебетали, вернее - говорили, непонятно для меня без транслейтера, - но я догадывалась по тону и резким выкрикам, что недовольны.

  До появления Дембеля их голоса звучали мелодично, смех был серебряным, а теперь все сменилось на деревянное.

  Сказанное туземками не понравилось Дембелю.

  Он резко опустил руки.

  Головы девушек последовали за волосами в руках дембеля.

  Подружка дочери вождя племени пронзительно закричала.

  А дочь вождя племени изловчилась и боднула головой Дембеля между ног.

  Он охнул, а мог бы и ахнуть.

  Нет, Дембель не только еще и ахнул, но и жахнул.