Ноги новобранца растворились в барионном огне.

  - Жить будет, но без ног, - Бонни со спокойствием профессора медицины объясняла мне. - Ноги аккуратно срезаны и тут же заделаны расплавившейся жидкостью, выглядят, как стеклышки.

  Кровь остановлена, шок пройдет.

  - Капрал Брамс говорил, что четыре трупа должно быть и один тяжело раненый, - я пропищала в бреду. - Три трупа и один тяжело раненый есть.

  Остался еще одни труп! - Я взглянула на ожившего после ужаса Ярузельского.

  Толстяк с неистовой силой и жаром души целовал медальон солдата Джейн, а мне показывал фиги.

  - Толстячок тебя фигами благодарит за подарок, - Бонни никак не могла успокоиться, что я отдала талисман удачи Ярузельскому.

  - Пусть для него будет подарок, - я промямлила.

  - Греховно роскошный подарок, - слева от Бонни прозвучал бас.

  Худенький, даже тощий, новобранец, обладал оперным басом.

  Голос свободно перекрывал грохот снарядов, пушек и лязг оторванных конструкций.

  - Ты жрец? - Бонни с уважением обернулась к соседу.

  - Я священнослужитель, - бас охотно пояснил. - Дитя мое, не соблазняй меня своими прелестями. - Странно слышать от молодого парня подобную чушь.

  Чем может голая Бонни соблазнить парня?

  У нас же нет денег или роскошной еды, чтобы для соблазнения.

  - Отвернись, вот и не будешь соблазняться, - Бонни надула щечки.

  - Я не в силах моих, дочь моя, отвернуться от твоих соблазнов, - басовитый парень глазел на Бонни, как на миску с дорогущей гречневой кашей.

  Новый стон линкора прокатился по перекрытиям.

  Корабль ударило, заскрежетало везде.

  Нас тащило, а затем остановилось.

  Открылась дверь в убежище капрала Брамса.

  Герой дня вышел к нам на одной ноге.

  Второй ногой - протезной размахивал, как флагом.

  - Что сидите, как воробьи на пушках? - капрал Брамс восстановил командный голос.

  Приделал ногу на полагающееся ей место. - На выход, бегом! - Капрал обвел взглядом трюм. - Три трупа и один тяжело раненый - порядок.

  - Ничего себе, порядок, - Бонни пыталась расстегнуть ремень.

  Разумеется, ничего не получалось, потому что опасность миновала.

  - Бонни, ты пытаешься открыть ремень умом, а надо интуицией, как при обстреле, - я словами помогала подружке.

  - Джейн, будем дожидаться следующего обстрела, чтобы сработала моя интуиция? - Бонни ерзала на моих коленях и пыхтела.

  Наши движения не укрылись от зоркого взгляда капрала Брамса.

  - Солдатка Джейн и солдатка Бонни, - капрал рявкнул так, что многие вжали головы в плечи.

  Подумали, что снова жухраи бомбят. - Все воюют, а вы целуетесь и обнимаетесь.

  - Бонни защищает свою подружку грудями, - Ярузельский добра не помнил.

  Радуется, что выжил благодаря моему подарку, и в благодарность меня же и охаивает.

  - Бонни, а он прав, - я выдохнула с нарастающим беспокойством. - Ты все придумала, что тебе страшно, поэтому ты должна была перебраться мне на колени.

  На самом деле ты своими грудями... тьфу... своей грудью меня самоотверженно защищала.

  Бонни, это подло! - я ущипнула подружку за попку. - Я с тобой больше не буду играть.

  - Джейн, даже и в мыслях не было защищать тебя грудью, - Джейн напустила на личико самое невинное честное выражение, как в гимназии, когда не знала что отвечать на вопрос Наставника.

  - Бонни, мы с тобой всегда, - я поцеловала подружку в губы.

  Раздался одобрительный свист со всех сторон.

  Что они свистят? Почему? - Я по глазам вижу, когда ты врешь, а когда говоришь правду.

  Сейчас врешь!

  - Джейн, подтолкни своего соседа, - капрал Брамс помог Бонни не отвечать на мое обвинение. - Шорли заснул, или его убило?

  - Двести сорок семь, двести сорок восеьм, я не в монастыре, я в пятизвёздочном отеле, - Шорли бормотал из своей нирваны.

  Я по приказу капрала Брамса и по своей инициативе толкнула локтем в бок Шорли. - Двести сорок девять. - Шорли не выходил из транса.

  Бонни ущипнула его за ухо, а затем двумя пальчиками зажала нос.

  - Двести пятьдесят, - Шорли гнусавил, - двести пятьдесят один.

  Неужели, это ты, Бермингемка?

  - Я покажу тебе Бирмингемку, - капрал Брамс на протезной ноге ходил, как на родной - не отличить. - Ты у меня от забора до скончания века будешь траншею рыть.

  - Слушаюсь, товарищ капрал, - Шорли открыл глаза и по инерции произнес, - двести пятьдесят один.

  - Двести пятьдесят один наряд тебе вне очереди, - капрал Брамс лихо закрутил правый ус.