Затем облизнула мои губы.

  - Первый раз всегда страшно, - я пыталась показаться мудрой.

  Осторожно, будто несу в руках Галактику, я надавила кинжалом на прочнейшую бетонную плиту.

  Чуда не произошло - понтовский легендарный кинжал не вошел в железобетон, как в расплавленное масло.

  - Я в шоке, - Бонни прошептала.

  Большого чуда не произошло, но свершилось маленькое чудо.

  Кинжал от моего легкого нажима по рукоятку погрузился в бетон.

  Я решила продолжить испытание до конца.

  Резала бетон, но не как масло, а как хлеб.

  Чувствовала в ладони сопротивление железобетона, но не очень.

  - Плазменный тахионный резак на подобное не способен, - Бонни выдохнула с восторгом и тоже вонзила свой нож в железобетон. - Джейн, он еще железную арматуру в бетоне разрезает.

  - А ты что думала, - я извлекла из опытного бетонного образца свой дорогой ножик и спрятала на себе.

  - У меня ощущение, будто я всегда ходила с этим кинжалом, - Бонни тоже убрала свой кинжал.

  Она рассматривала ровно нарезанный, как хлеб, бетон с железными вставками арматуры.

  - Мне тоже кажется, что кинжал был у меня с рождения, - я поцеловала подружку в губы.

  - Джейн, я разогрелась, как печка, от кинжала, - Бонни ответила на поцелуй.

  - Я полыхаю от кинжала и других подарков, которые мы получили от кладовщика за взятку в три луидора, - я провела рукой по попке подружки.

  - Нам нужно немедленно снять напряжение и расслабиться, - Бонни накрыла мои губы своими.

  Сняли мы напряжение очень быстро - пяти минут не прошло.

  - На войне все должно быть четким и стремительным, даже снятие напряжения, - я поднялась на дрожащих ногах. - Кинжалы и все остальное у нас есть, - я услышала приближающийся топот и помогла разомлевшей Бонни подняться. - Нам предстоит бой в столовой за овощи, фрукты и ягоды.

  - Джейн, Бонни, что вы тут делаете? - рыжий Шорли остановился около нас, как будто мы - две статуи.

  - Шорли, а что ты хотел бы, чтобы мы здесь делали? - Бонни ответила вопросом на вопрос.

  - Ну, я... в столовую бежать нам надо, девочки.

  - Звучит, как приказ к отступлению, - я обняла Бонни за талию. - Мы здесь целовались и обнимались, расслабились.

  - Э..., - Шорли густо покраснел.

  - Шорли, прости, но не понятно, что тебя смущает, - я и Бонни переглянулись. - До сих пор не верим, что простые ласки между двумя обнаженными девушками могут кого-нибудь заинтересовать, тем более - смутить.

  - У нас на Натуре расслабление никого не смущает, и считается обязательным для поддержания здоровья и успокоения, - я, наверно, глупенькая, не могу привыкнуть к реакции представителей других конфедераций Империи на наши отношения с Бонни.

  - На Натуре и парни и девушки всегда расслабляются друг с другом, - Бонни шутливо поцеловала рыжего в ушко. - Только девушки с девушками.

  Нам, девушкам, до свадьбы и снятия ДНК с парнями нельзя.

  - Парни с парнями? - Шорли превратился в свеклу.

  - Конечно, - я не понимаю ничего.

  К счастью, для Шорли, до столовой мы уже дошли.

  Ее узнать не трудно - по смеси различных ароматом и не ароматов.

  - Шорли, что у тебя с лицом? - я заметила синяки и раны на лице новобранца, с которым познакомилась в линкоре.

  Шорли вытер часть копоти с лица, а под толстым слоем грязи обнаружились раны. - На тебя бомба жухраев упала?

  - Не бомба, - Шорли ответил уклончиво и посмотрел в сторону. - Вы на других новобранцев взгляните, девочки.

  Они выглядят не лучше, чем я.

  - Загадками разговариваешь, Шорли, - я остановилась около небольшой группы возле входа в столовую.

  - Джейн, Бонни, Шорли, - послышались искренние крики радости, - Вы живы?

  - А вы? - Шорли ответил невежливо.

  Но его ответ оказался смешной шуткой для всех.

  Мы радостно заржали.

  Жуткий смех на поле боя, когда издалека слышны проклятия раненых и сдавленные крики.

  Солдаты медицинской службы собирали страшный урожай войны.

  - Паганини тяжело ранен, его в госпиталь понесли, - лицо новобранца знакомое - Малевич?

  - Паганини умер, не донесли до госпиталя, - Бонни опустила головку, будто винила себя, что не спасла Паганини.

  Наступило тягостное молчание.

  - В линкоре четырех убили, во время обстрела мы потеряли Паганини, Монпансье, Виртузоза...

  - Кабанидзе, замолчи, - солдат провел рукой по грязному улицу. - Считать потери - плохая примета на войне.