– Нет, он этого не говорил. Он только сказал, что если я позову, то он сразу придет мне на помощь. Но Пандора его узнала. Она воскликнула «Ты!» – и этот крик был такой… я не знаю… Как будто вырвался прямо из сердца. – Лотти сделала глубокий вдох. – Вот тогда-то я и поняла, кто он, этот единорог. Пандора попятилась, глядя на нас. Она ничего нам не сделала, да, наверное, и не смогла бы ничего сделать. Мне кажется, она была в шоке. Я не знаю, что случилось потом, но, когда я очнулась, их уже не было. Ни единорога, ни Пандоры.

– Но как ты поняла, что это он? – снова спросил Дэнни, и Лотти беспомощно развела руками.

– Не знаю, – прошептала она. – Но я знаю, что это он.

– Я не понимаю, – пробормотала Руби. – То есть не понимаю вообще ничего, но сейчас я имела в виду – почему Пандора так удивилась появлению твоего папы? Получается, она и вправду пыталась его убить? И она думала, что он умер. А он не умер, так?

Лотти рассмеялась, но это был горький, невеселый смех.

– Извини, Руби, я забыла, что ты ничего не знаешь. Я сама все узнала буквально вчера, когда ты была заколдована. Мой папа встречался с Пандорой. Еще до того, как познакомился с мамой.

– Что?! – Руби чуть не задохнулась от удивления. – Ты шутишь?!

– Нет. Ариадна мне все рассказала. Они встречались несколько лет, еще со школы. Но потом он с ней расстался – потому что она хотела, чтобы он во всем ее слушался. И хотела поссорить его с дядей Джеком. Наверное, она ревновала. Папа и дядя Джек были очень близки, а ей не хотелось делить моего папу ни с кем. Она хотела, чтобы он принадлежал ей целиком.

– Даже не верится, – пробормотала Руби. – Она сумасшедшая, да?

– Да, – кивнула Лотти. – Мне кажется, она меня ненавидит. И она отправила моего папу на верную смерть. Она смеялась, когда говорила об этом. Смеялась с таким злорадством! Она сказала, я очень похожа на папу. Может, она вспоминает его, когда видит меня. Вспоминает – и снова злится. – Лотти устало пожала плечами. – Я не знаю, что именно она замышляла. Но мне кажется, что Пандора… Мне кажется, она хотела меня использовать.

– Для чего? – спросила Руби упавшим голосом.

Лотти еще не успела обдумать все до конца, но у нее уже были какие-то соображения. И эти соображения ей очень не нравились.

– Она хотела подчинить меня своей воле. То есть смотрите: если бы я подчинялась ей беспрекословно и выполняла все ее приказы, она смогла бы через меня навредить твоему папе, Дэнни. Она уверена, что это он отнял у нее моего папу. Потому что мой папа дорожил братом больше, чем ею. И с тех пор как мой папа расстался с Пандорой, она ищет способы отомстить семье Грейсов. – Лотти посмотрела на Дэнни и Руби, ее лицо стало очень серьезным. – Если бы она меня поработила и заставила сделать вам что-то плохое – использовала против вас дочку Тома, – это была бы отличная месть, разве нет?

Дэнни внимательно посмотрел на нее.

– Тебе повезло, что твой папа пришел на помощь, – тихо проговорил он. – Пусть даже обутым в копыта.

Руби виновато кашлянула:

– Может быть, я задам глупый вопрос, так что заранее извините. Но почему он был единорогом?

Лотти с надеждой взглянула на Дэнни, но он покачал головой:

– Понятия не имею.

Софи раздраженно вздохнула:

– Я уже тысячу раз говорила! Никакой он не единорог! Он создание из сновидений. На самом деле его здесь не было!

Сердце Лотти бешено заколотилось от страха.

– Ты хочешь сказать, что он не настоящий? – прошептала она, пристально глядя на Софи. – Что он мне просто померещился? Но я была так уверена!

Софи так резко тряхнула головой, что ее уши захлопали словно флаги на ветру.

– Не бойся, Лотти, он настоящий. И единорог тоже часть его личности. Я не знаю, почему так получилось. Может быть, ему надо было подобрать себе облик, в котором он будет тебе являться, и он выбрал единорога. Может быть… – Софи задумчиво замолчала.

– Что? – хором спросили все остальные, не выдержав этой мучительной паузы.

– Я просто подумала… – Софи снова умолкла на пару секунд. – Может быть, он утратил свой человеческий облик. Пусть даже лишь в собственных мыслях.

Лотти встревоженно посмотрела на Софи. Она понимала, что надо радоваться: ее папа жив, а ведь еще час назад она была уверена, что он умер. Но слова Софи о человеке, утратившем свой человеческий облик, почему-то ужасно ее напугали. «Софи просто размышляет вслух, – твердо сказала себе Лотти. – Это всего лишь ее догадки. И не обязательно верные, да?»

– Лотти! Лотти, ты меня не слушаешь!

Настойчивый голос Джерри вывел ее из задумчивости. Она растерянно моргнула, глядя на хомяка.

– Никто не думает о самом важном, – проворчал он.

Лотти нахмурилась. Ей казалось, что папин облик это достаточно важно, но она не стала спорить и вопросительно посмотрела на Джерри.

Он поднялся на задние лапы и проговорил, чеканя каждое слово:

– Где Пандора сейчас? – После чего сел на место, скрестил передние лапы на груди и обвел всех собравшихся победным взглядом.

Лотти покачала головой.

– Я не знаю, – пробормотала она. – Я надеялась, что она убежала. Но… По-моему, она не из тех, кто так просто сдается.

– Вот именно. – Джерри кивнул, и его черные глазки как-то подозрительно заблестели. – Нам всем надо быть настороже. Я бы сказал, в полной боевой готовности. На случай, если она вернется, – объявил он, потирая лапки. Было видно, что мысль о вероятной атаке пришлась ему по вкусу.

Лотти подумала, что ей тоже хотелось бы быть такой же воинственной и боевитой, как Джерри. Или хотя бы такой же смелой. От одной только мысли, что Пандора может вернуться в любую минуту, ей делалось плохо. Хотелось спрятаться под одеялом и забыть о злых колдуньях, и о папах, которые пропадают на много лет, а потом вдруг появляются в облике единорогов, и вообще обо всем, если честно. Лотти чуть не расплакалась. Все было так сложно и так непонятно!

Софи ласково уткнулась носом ей в руку:

– Лотти, не бойся. Я не дам тебя в обиду!

Лотти представила, как Софи – маленькая, но очень решительная такса – защищает ее от Пандоры, и улыбнулась. Хотя улыбка все равно получилась не очень веселой.

– Я не боюсь, – сказала она и погладила Софи по голове. – Просто иногда думаю, как было бы здорово, если бы единственным поводом для волнения были несделанные домашние задания.

Лотти вздохнула, но Софи неодобрительно покачала головой. Она была твердо убеждена, что Лотти не должна себя жалеть. Любое нытье – это напрасная трата времени, которое можно употребить на что-то более полезное и приятное. Например, на то, чтобы съесть шоколадку.

– Лотти, ma petite[1], это было бы очень скучно.

Лотти и Руби вышли из школы вместе. Они молчали, но не потому, что им было не о чем поговорить. В любом разговоре иногда возникают паузы, и хорошо, когда есть человек, с кем можно просто помолчать вдвоем. Лотти тихо радовалась про себя, что они с Руби снова друзья. Когда Пандора заколдовала Руби, та перестала замечать Лотти. Они не поссорились, не раздружились, но Руби словно забыла о Лоттином существовании. Смотрела на нее в упор – и как будто не видела. Лотти резко тряхнула головой, пытаясь прогнать неприятные воспоминания.

Руби легонько толкнула ее локтем в бок:

– О чем ты думаешь? Ты чем-то встревожена?

Лотти улыбнулась:

– Нет, просто вспомнила, что было на прошлой неделе.

Руби поморщилась.

– Лоттиии… – простонала она. – Я уже тысячу раз извинилась! Я не нарочно! Это все колдовство, честное слово.

Лотти обняла подругу:

– Я знаю! Просто я рада, что мы снова друзья. Знаешь, как я по тебе скучала!

Руби уставилась себе под ноги.

– Я по тебе не скучала, – медленно проговорила она. – Кажется, я вообще ничего вокруг не замечала. Ничего и никого. Я даже не помнила, что мы с тобой дружим. Как будто все мои мысли стерлись и осталась только какая-то странная пустота. – Она с опаской взглянула на Лотти, не зная, как та воспримет ее слова.