У аэропорта – вереница такси, как нормальных, легальных – так и обычных машин. Водители – темные лицом, усатые – лезут чуть ли не в драку. В стране голодно, работы практически нет – подработка таксистом неплохой заработок для тех, у кого есть хоть какая то машина. На машинах – портреты самых разных религиозных лидеров, если в городе начнутся беспорядки – то наличие того или иного портрета дает какую-то гарантию, что машину не перевернут, не подожгут и не украдут, а тебя самого не изобьют до полусмерти. Поэтому – многие таксисты возят портреты за стеклом и меняют их в зависимости от политической ситуации в стране и от района, по которому им приходится ехать. Сейчас – за стеклами многих из них было лицо одиозного проповедника, лидера радикальных исламистов (еще более радикальных, чем братья-мусульмане) шейха Абу Ишака аль-Хувайни, который в одной из проповедей сравнил женское лицо с влагалищем…

На немецкого туриста накинулись сразу с нескольких сторон. Выбрав машину поприличнее – аж Фольксваген Пассат – немецкий турист приказал себя везти в нильский Хилтон. Когда они отъезжали от аэропорта – о багажник машины ударился камень и водитель разразился бранью…

Ехали быстро. Бензин вздорожал, мало, кто мог себе позволить свободно покупать его и ездить как раньше. Тротуары были полны народу, в некоторых местах – пешеходы выхлестывали на проезжую часть. Ездили здесь, как и раньше лихо, только теперь плохих водителей сменили лихие пешеходы и ослы, впряженные в повозки. Первые перебегали улицу, где вздумается, вторые – гадили, где пришелся, вставали, где вздумается, и злобно ревели за всю улицу, осыпаемые бранью и ударами своих погонщиков…

Несмотря на белый день – многие магазины закрыты. Кое-где – на тротуарах неубранное стекло, следы предыдущих погромов и многие машины тоже выглядят побитыми. В одном месте – немецкий турист увидел остов сожженной машины. Кое-где на стенах – следы крови, лица на немногочисленных рекламных плакатах и изображениях на стенах замазаны за исключением лиц популярных проповедников и шейхов. Их изображение – почему-то не считается харамом. Впрочем, салафиты считали и это харамом, а Братья— мусульмане – нет, и это была один из поводов для долгих и агрессивных споров в египетском обществе. Наряду со спорами о том, какая у правоверных будет эрекция в раю, обычная, продолжительная или постоянная и будут ли в раю только семьдесят две девственницы – или для желающих будут и юные отроки[1]?

Мужчины – бородатые, многие уже надели типично арабские дишдаши. Женщины в парандже, кто-то в глухой, кто-то в обычной. Шутить с этим – после того, как женщин забивали камнями, насиловали всем районом, обливали бензином и поджигали – желающих не было.

Машина пролетела по пустым улицам, вывернула в бывший деловой район – это у побережья Нила, там отели и посольства. На мосту аль-Тахрир был совместный блок-пост итальянских миротворческих сил и частных охранников. Тяжелый бронетранспортер и два внедорожника Субурбан, у которых в салоне – бронированная капсула и пятая, задняя дверь снята целиком, чтобы можно было стрелять в преследователей. Напротив столь явно присутствующих на земле Ислама кяффиров – собралась молодежь из числа радикальных, они кричали «Смерть Америке», «НАТО убирайтесь вон!» и тому подобное – но камни не швыряли. Научены горьким опытом – у охранников помимо карабинов ружья с оранжевым цевьем и прикладом, они стреляют пластиковой дробью и капсулами с веществом, которое пачкает одежду. Что-то вроде клея, который не отмоешь ничем, и оставляющего желтые пятна на одежде. Над мостом – буквально силовыми полями между двумя группами людей, которых разделяло метров двадцать – протянулась ненависть…

Рамзес Хилтон – роскошная башня, выдержанная в египетских мотивах – не была такой уж пустой, как это представлялось – но номер все же нашелся. Воды не было. На прикроватном столике – лежал Коран и составленная Министерством туризма инструкция, чего нельзя делать в стране победившего ислама. Или – победившей шизы…

Турист Мюллер – проверил все комнаты, задернул шторы, подпер дверь стулом и, не раздеваясь – упал на кровать, чтобы забыться тяжелым сном. Кондиционер – тоже не работал…

Когда он спустился поужинать, его едва не раскрыли…

Человек – сменщик, который и должен был исполнять роль туриста Мюллера – задерживался, и он спустился поужинать. Там то и наткнулся на коллегу, с которым они познакомились в Хомсе – под обстрелом сирийской армии и снайперов, преданных Асаду.

Отделаться удалось с трудом. Произошедшее – поставило под вопрос достоверность самой легенды, он не сомневался, что исламисты внедрили в прислугу отеля множество своих агентов. Когда он готовился к поездке сюда – то изучал аналитические справки по местной обстановке и уяснил, что помимо полуразгромленных сил безопасности Египта – существует тайная разведка исламистских группировок. Это еще не дошло до той стадии как в Ливане, когда боевики из разных группировок контролировали свои районы города – но контрразведка экстремистов была силой, с которой приходилось считаться. Исламисты в течение долгих лет существовали в обстановке противостояния с государством, провал означал пытки, тюрьму, возможно что и смерть. Поэтому – как у большевиков в семнадцатом – партийные силы безопасности оказались эффективнее разрушенной государственной машины и частично подменили ее. В отличие от государственных служб, которые хоть как-то соблюдали закон – эти в своей деятельности руководствовались лишь ненавистью к неверным и законами шариата, говорившими о том, что все имущество, женщины и жизнь неверных разрешены за исключением тех случаев, когда неверные слишком сильны чтобы отобрать у них это…

Ровно в двадцать четыре ноль-ноль турист Мюллер спустился на третий этаж отеля по пожарной лестнице, захламленной и воняющей. Пост – с «давящим на массу[2]» бородатым – был на первом этаже. Он знал, как сбежать из этого здания – потому что проделал это в девятом году и его не поймали…

Улица была пустынна – комендантского часа не было, но по ночам в Каире воровали людей. Дискотеки кое-где были – но их стало заметно меньше после того, как по одной из них выстрелили из гранатомета…

Машины стояли ровным рядом, припаркованные у тротуара и многие без топлива. Как и было оговорено – Мустафа пошел налево. Увидел небольшой фургон Форд, мигнувший фарами.

Он подошел к нему, открылась боковая дверь. Фонарь высветил его.

– Салам алейкум.

– Ва алейкум ас-салам. Садись.

Мустафа – или Мюллер – сел в фургон. Там были двое, один из которых был похож на него внешностью и фигурой.

– Переодевайтесь! Быстро!

Они переоделись, поменявшись одеждой друг друга. Мюллер вручил своему двойнику пакет с документами – тот ему свой, в числе которого был паспорт гражданина Египта.

– Слева от основного входа. Увидишь трос. Сможешь вскарабкаться?

– Да.

– Веди себя тихо. Не привлекай внимания.

– Я понял. Да здравствует Израиль.

Мюллер – теперь уже гражданин Египта Захи Ибрагим – ничего не ответил. По его мнению это было непросительной глупостью.

Дверь открылась, «Мюллер-2» шагнул на тротуар. Фургончик – вырулил на проезжую часть, задев бампером впереди стоящую машину. Набирая скорость, покатился по улице…

Ибрагим – перебрался на переднее сидение, рядом с водителем – благо, машина была такая, на какой перевозят почту, то есть без перегородки между кабиной и грузовым отсеком.

– Ночью ездить опасно.

– Я знаю – отозвался водитель – здесь недалеко.

Они замолчали.

– Этот парень – араб – вдруг сказал тот парень, который оставался в грузовом отсеке.

Мюллер – повернулся к нему.

– Что?

– Этот парень – араб – повторил израильтянин – он приветствует Израиль, потому что он еще и христианин. Копт. Всю его семью убили салафиты. Он работал на нас, после того, как он сыграет Мюллера – он вылетит в Израиль и Израиль примет его. Он хочет служить в израильской армии, чтобы отомстить.