В 1933–1935 годах советская дипломатия выступила с рядом инициатив. Советское руководство придавало особое значение защите Прибалтийских государств от возможной германской агрессии, чтобы обезопасить собственные границы. Поэтому 14 декабря 1933 года СССР предложил Польше подписать декларацию, гарантирующую сохранение независимости и неприкосновенности Прибалтийских государств[177]. Однако 26 января 1934 года в Берлине была опубликована германо-польская Декларация о необращении к силе. Это соглашение было подписано сроком на десять лет и, в отличие от двусторонних пактов о ненападении, не содержало статьи об утрате им силы, если одна из сторон вступит в войну с третьим государством[178]. У советской дипломатии возник вопрос, не означало ли это согласие Польши соблюдать нейтралитет в случае военных действий Германии против третьей стороны?[179] Подписание этого документа могло быть расценено как начало устранения Польши от предполагаемой системы коллективной безопасности в Европе. После этого Польша не считала уже нужным вести переговоры с СССР о сотрудничестве по вопросам безопасности. В итоге 3 февраля правительство Польши сообщило в Москву, что считает вопрос о советско-польской декларации отпавшим.
В конце 1933 года начались советско-французские переговоры о заключении Восточного регионального пакта – соглашения между государствами Восточной Европы, участники которого должны были взаимно гарантировать нерушимость границ и оказывать друг другу помощь в отражении агрессии. Все участники пакта в случае нападения на одного из них должны были автоматически оказывать стороне, на которую напали, военную помощь. Франция, не подписывая Восточного пакта, брала на себя гарантию его выполнения. Это означало, что в случае, если бы кто-либо из участников пакта отказался выполнить постановление о помощи стороне, на которую напали, Франция обязана была бы сама выступить. Одновременно СССР брал на себя обязательство гарантии Локарнского пакта, в котором он не участвовал. Это означало, что в случае его нарушения (имелось в виду нарушение со стороны Германии) и отказа кого-либо из гарантов Локарнского пакта (Великобритании и Италии) выступить на помощь стороне, подвергшейся нападению, СССР должен был выступить со своей стороны[180]. При наличии такой системы для Германии была бы затруднительной попытка нарушить свои как западные, так и восточные границы. Франция настояла, чтобы участниками соглашения были не только СССР, Польша, Чехословакия, Прибалтийские государства и Финляндия, но и Германия. В Советском Союзе приняли эти предложения.
Однако переговоры зашли в тупик и фактически были свернуты из-за решительного возражения Германии и Польши против пакта. Гитлер и польский министр иностранных дел Ю. Бек утверждали, что «Восточный пакт» якобы преследует цель «окружить» Германию и «изолировать» Польшу. Германия категорически отказывалась принять участие в проектируемом пакте, ссылаясь на свое неравноправное положение в вопросе о вооружениях. Оба лидера заявляли о своей решимости «не допустить обесценивания германо-польского протокола от 26 января 1934 года коллективными договорами»[181]. Таким образом, с помощью польского руководства Германия торпедировала идею создания Восточного пакта.
Негативное влияние на международный климат в Европе оказало подготовленное германскими нацистами и осуществленное в 1934 года хорватскими националистами убийство министра иностранных дел Франции Л. Барту и югославского короля Александра. Новый французский министр иностранных дел П. Лаваль взял курс на сближение с Италией и Германией. Подписанный после гибели Барту 2 мая 1935 года советско-французский договор о взаимной помощи, по настоянию Франции, имел ряд «ограничительных» статей. Накануне заключения договора Литвинов 22 апреля в сообщении в Политбюро ЦК ВКП(б) писал, что договор «имеет преимущественно политическое значение, уменьшая шансы войны как со стороны Германии, так и Польши и Японии. Кроме того, пакт может оказаться препятствием осуществления стремлений Польши к созданию антисоветского блока из Польши, Германии и Франции плюс некоторые другие страны»[182]. Тем не менее Советский Союз и Франция взяли на себя обязательство консультироваться между собой в случае опасности и оказывать друг другу немедленную помощь при неспровоцированном нападении на одну из них какого-либо европейского государства[183].
Вслед за подписанием советско-французского договора о взаимной помощи через две недели, 16 мая, последовал аналогичный договор СССР с Чехословакией[184]. Однако в договор с Чехословакией по инициативе чехословацкой дипломатии была внесена оговорка, что обязательства сторон вступают в силу только в том случае, если помощь жертве агрессии будет оказана со стороны Франции. Естественно, что такая оговорка ослабляла тройственную советско-франко-чехословацкую систему договоров, равно как ослабляло систему безопасности и отсутствие военных конвенций, которые конкретизировали бы обязательства сторон.
Вместе с тем после подписания советско-чехословацкого договора о взаимной помощи военные руководители Чехословакии сразу же поставили вопросы взаимодействия с Красной армией в случае нападения на их страну. Так, начальник Генерального штаба РККА, Маршал Советского Союза А. И. Егоров, посетивший Чехословакию летом 1936 года, докладывал 7 июля наркому обороны Маршалу Советского Союза К. Е. Ворошилову следующее: «Надо отметить особый интерес, проявленный чехами к нашей авиации, что видно из заявления Л. Крейчи (министр обороны Чехословакии. – Прим. авт.), который сказал, что если на пропуск через Румынию частей Красной армии надо добиваться согласия румын, то для авиации этого не потребуется. Она воздушным путем прилетит прямо на нашу территорию. По его словам, они подготовили уже аэродромы для приема наших 18 эскадрилий и дополнительно подготавливают еще на 16 эскадрилий»[185].
Далее Егоров изложил основные положения чехословацкой концепции возможного будущего конфликта, которые сводились к следующему:
«1. Франция после занятия немцами Рейнской зоны поставлена в стратегическом отношении в крайне тяжелые условия. Поэтому, по мнению чехов, нельзя исключать возможность того, что с приходом к власти соответствующего кабинета французы сговорятся с немцами.
2. Наиболее реальной силой, могущей спасти страну, чехи считают Красную армию, для прохода которой на территорию Чехословакии планируется осуществить ряд мероприятий: организовать круговую оборону, способную сдержать натиск немцев и поляков, а на румынском участке остановить „открытые ворота“ для пропуска войск Красной армии и собственной эвакуации в случае неблагоприятного развития событий.
3. Предполагается, что позиция Польши вначале будет неясной. В целях обеспечения безопасности польский участок границы будет прикрыт укреплениями. Эти укрепления, а главное, проход частей Красной армии на стыке границ между Польшей и Румынией разобщат силы этих двух стран и заставят Польшу в кратчайший срок определить свою военную позицию.
4. Считается, что в 1937 году и, пожалуй, даже в 1938 году Германия еще не будет готова для большой войны. Поэтому чехословацкая армия успеет вооружиться»[186].
В 1933–1935 годах Советский Союз продемонстрировал свою готовность пойти на сохранение мира и предотвращение войны путем установления сотрудничества, в том числе и военного, с капиталистическими государствами. Однако система европейских гарантий, предусмотренных Восточным пактом, не являлась надежной и сильно зависела от политической воли одной из сторон (Франции). Кроме того, советско-французский и советско-чехословацкий договоры о взаимной помощи не были подкреплены заключением соответствующих военных конвенций, определяющих размеры, сроки и формы военной помощи.
