– Ника, что с обстановкой?!

– У меня на борту нет Суворова! Салон чист!

– Бредятина какая-то!

– Я изучила каждого!

И тут же поймала себя на мысли, что самый главный пассажир, которого нужно взять под прицел, находится рядом со мной, и это новый знакомый – Леон, что показался для меня подозрителен с первых секунд нашего разговора. И мне немедленно необходимо вернуться к нему в салон.

– Осмотри ещё раз всех пассажиров и не только, весь экипаж, бортпроводников, а если получится пустить «глаза» в кабину пилотов, то непременно сделай это!

– Принято! – ответила я как можно увереннее, но мой голос едва не дрожал. Мои мысли находились где-то далеко, в другом городе, в ином далёком месте, где на борту самолёта третей группы происходила лютая и неизвестная битва с нашими агентами. Требовалось сосредоточиться на том месте, где я находилась в настоящую минуту физически, и собраться со своими мыслями для продолжения выполнения задания Штаба, но мысли разбегались от меня, в голове царил хаос.

Владимир отключился. Он тут же занялся связью с самолётом Самойлова, а я попыталась себя успокоить.

Я подошла к умывальнику и протёрла лицо холодной водой. Мне стало дышать намного легче, жар, что подступил от небывалого волнения, начал постепенно отступать, а сильное напряжение отпускало деревянные мышцы моей физиономии. Я подняла взгляд к зеркалу, что висело напротив, и буквально подлетела на месте от неожиданности. За моей спиной, в узком дверном проёме, внезапно выросла длинная фигура. Прямо у меня за плечом стоял неизвестный мужчина с дикими, как у сумасшедшего человека, глазами, и смотрел на меня прожигающим взглядом, не моргая. Взглядом помешанного психа.

– Какие-то проблемы? – настороженно спросила я, нащупывая в своём рукаве холодное оружие для простой самообороны.

– Вы все сдохнете! – зловеще и угрожающе закричал он во всё горло. И как только, он заглушил звуки последнего слова, самолёт в сию же секунду покачнуло в сторону.

Самолёт затрясся, и я попыталась удержать равновесие, но безуспешно. Пол задрожал у меня под ногами, и меня дёрнуло влево, вправо, вверх, вниз, словно Земля вывалилась из солнечной системы и покатилась кубарем, как шар для боулинга. Где-то в салоне, послышались страшный грохот и многократные панические возгласы. Я откатилась вправо и почувствовала сильный удар головой об стену. В глазах сгустилась кромешная тьма.

Самолёт падал.

* * *

Салон был полон дыма. Я чувствовала это, едва приходя в сознание. Выживший народ двигался на ощупь. Вокруг слышались паника, громкий плач, крики, моление. Я лежала на полу среди людей, которые находились без сознания, задыхающиеся от густого дыма, который заполнил собой всё пространство салона аэробуса. Я не была уверена на все сто, живы ли они. Людей вытаскивали из самолёта спасатели, кто-то «нырял» в чёрную дыру аварийного выхода, кто-то толпился у входа в самолёт, и были слышны голоса: – «Поторопитесь».

Я с трудом поднималась на ноги, держась за всё, что мне попадалось под руку. Ноги были ватные, голова гудела, и почти ничего не было видно вокруг. Мы «приземлились» где-то в лесу. На улице уже стояли машины «Скорой помощи», «Пожарных» и спасателей.

– «Здесь ещё люди!» – послышался голос, и кто-то начал меня выводить из горящего самолёта.

– «Что с лежачими?»

– «Живы, но без сознания!»

В данную минуту я не думала о своём жалком состоянии и о том, что происходило вокруг. Меня выводили наружу, а я постоянно оглядывалась в поисках одного человека.

Леон пропал, полностью исчез из моего поля зрения. Страшно было подумать о том, что могло с ним произойти или где он мог сейчас оказаться. На секунду, мою голову посетили мысли о том, что происходило в самолёте Станислава и жив ли он, но на устах крутилось только одно имя – «Леон», который на самом деле оказался – Максим Суворов.

***

Волков быстро прислал за нами машины. Из самолёта меня вывели городские люди, но в машину села уже к нашим Разведчикам и Военным, которые летели вместе со мной в одном самолёте в роли моих ближайших родственников. Несколько из них получили более серьёзные травмы, ежели досталось мне. К нам присоединились ещё несколько служебных машин, которые поджидали нашего появления в аэропорту в случае тяжёлой ситуации. Впрочем, такой она и оказалась. Ребята забрали нас с места происшествия, и мы, все вместе умчали в Штаб «ВСС».

Мне достались несерьёзные ушибы в виде космических тёмно-синих и фиолетовых синяков, ожоги второй степени, на которых образовались болезненные волдыри, и многочисленные ссадины по всему телу различного характера.

После холодного душа, который охладил мои повреждённые участки кожи, Михаил (доктор из нашего госпиталя) вручил мне обезболивающие и чистые марлевые салфетки. Он еще продолжал какое-то время «шаманить» над моими ранами, пока Владимир Волков с беспокойством, безмолвно, сложа руки, наблюдал за этим процессом, переводя взгляд только одними глазами, на меня и на огромный монитор, что висел на стене – напротив. На него, и снова на меня, и обратно. Михаил осматривал меня прямо у него в кабинете, пока остальные раненые агенты находились в больничном крыле с другими врачами.

В мониторе показался ожидаемый отрывок из новостного выпуска, где речь зашла именно о той теме, которая никак не могла остаться незамеченной. Мы оба сконцентрировали всё своё внимание на монитор и начали слушать голос диктора «вестей»:

«Самым обсуждаемым событием последних несколько часов оказалось падение пассажирского авиалайнера, что направлялся внутренним рейсом, на борту которого находились 224 человека. Что могло стать причиной авиакатастрофы: технические проблемы или внешние воздействия? Это пытался выяснить наш корреспондент, но члены экипажа полностью отказываются комментировать ситуацию. Единственно, что стало известно – с ним оборвалась какая-либо связь, исчезла воздушная отметка. Самолёт резко пропал с радио радаров. Аэробус резко начал терять высоту, снизился на полтора километра, а затем и вовсе пропал. Связь не поддерживалась. Официальной информации крайне мало, но она продолжает поступать на уровне источников, по данным официальных ресурсов. Погибших среди пассажиров не оказалось»

— Чудо. – тихо сам себе произнёс Михаил, завершая возню с моим изуродованным лицом.

Я видела, как напряжённость во взгляде Владимира моментально сменилась сиянием радости и облегчения. Прекрасно, что самолёт удалось так ювелирно приземлить во время падения. Благодаря тому, что внеплановая «посадка» случилась в лесу, падение смягчилось наличием высоких деревьев, которые снижали скорость аэробуса за счёт своих крепких ветвей, однако, причин для радости у меня было не много. Максим Суворов исчез, однако, он оказался жив, и это было очень важно для нас. Но где, теперь, его искать, снова?

– Я упустила его. – неосознанно, вслух проговорила я, не моргая, таращась в монитор.

– Кого ты упустила? – спросил Волков.

– Максима Суворова. Он летел в этом самолёте вместе со мной.

– Почему не сообщила сразу? – почувствовалось, как Глава напрягся всем своим телом. – Вот и причина, почему упал самолёт!

– Не успела. Сначала, я не была уверена в том, что это он. Максим загримировал себя до неузнаваемости, как и предполагалось и представился другим именем. Он сразу показался мне странной личностью, выглядел совсем неестественно, нервничал, хотя пытался этого не показывать, и я обратила на него внимание, но, когда сомнений больше не оставалось, и я готова была действовать, самолёт начал падать вниз. Я отключилась. До этого момента, я прикрепила и активировала датчик к наручным часам Максима, чтобы после посадки было легче отслеживать его местонахождения, но сигнал полностью отсутствует. Я не вижу его на картах.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.