Предательства себе я не прощу.

И всё равно, что я тебе уже никто,

Я стал, как эхо, отголоском прошлым,

Но ты всё та же для меня, от этого легко

«Иное» мне почувствовать дотошным.

«Она была»

Она была глухая к моим крикам,

К присутствию меня была слепа,

Она немым казалась человеком,

Когда услышать мне её была нужда.

Она робела при касанье,

Но слёз горячих шла река,

Когда «прости» сказала на прощанье,

Продолжив: «такова судьба».

Наверное, она не полюбила?

Нет, неправда это, бьюсь я об заклад.

Сперва ценила, а потом губила,

Когда не мог «люблю» открыто ей сказать.

Исчезнуть, выбросить, забыть.-

Была лишь моя тщетная попытка.

Ведь я же продолжал любить…

Всю жизнь воспринимая пыткой.

То испытание было дано непросто.

Оно мне помогло понять:

Влюбиться, друг, довольно таки просто,

Не просто – человека отпускать.

«Ложь и голуби»

Здесь ложью кормят голубей,

И в масках ходит всякий из прохожих.

Мне чуждо общество людей,

В котором похоть уважения дороже.

«Дураки»

Нам суждено быть дураками,

Осознанно вершить свою судьбу,

Но гордости не хватит, чтоб годами

Произнести забытое «люблю».

Нам суждено быть дураками.

Поверь мне, я и ты – мы дураки.

Мы верим в то, что всё даётся небесами,

Когда построить счастье сами не смогли.

***

Мы всё не можем разорвать

Себя на части, быть против системы:

Нельзя заставить одинаково страдать

Одних – кто любит, других – кого любить хотели.

Равнодушием мы первым причиняем боль.

От равнодушия, парой, и сами чувствуем уколы.

Мы разное зовём с тобой игрой

И жизнь чтоб описать по-разному используем глаголы.

«Полёт мотылька»

Успокойся, милая, не стоит волноваться.

Что было спасено однажды – второй раз не спасти.

Мы так за жизнь совместную усердно попытались драться,

Что в драке позабыли кто же мы.

Любовью называли привыканье,

Комфорт пытались ею обзывать.

Ты воскресила во мне жизнь с отсутствием воспоминаний,

Тебе же суждено и заново их навязать.

Но нет. Теперь опала шелуха.

Один из нас огонь, другой, как говорится, мотылёк.

К тебе летел, не слушая чужие голоса.

Тебя любил, тобой и крылья я обжёг.

Но не жалею. Абсолютно не жалею!

Другим я тоже не позволю о себе хоть грамму сожалеть.

С тобой я жил и падая, кричу, что это ценно.

Ты – всё моё, ты – смысл, с которым я и смог взлететь.

«Пьяная усталость»

Устал я пить,

Но так пытаюсь

Забыть себя и от тебя забыться,

И мне хотелось в тайну скрыться,

Но ты есть –

Это заставляет жить.

О чём я думаю?…

Наивность.

Ты далеко и точно не моя.

Да и взглянуть на нас со стороны:

Какие я имею на тебя теперь права?

Официально ты – никто мне,

И пусть, что были мы знакомы,

И пусть, что я любил тебя безумно

Сейчас

Я безответен

И это осознать мне чуждо.

Мне глупо вспоминать былое,

Хорошее с плохим перебирать.

И заново сметать

В одну сплошную урну.

К тому же, «бывшим» счастьем это называть

Мне глупо…

Но, и по сути, глуп же я!

Ты знаешь,

Что напишешь мне «Ты вспоминаешь?»,

И я отвечу «да»

Через года

Или мгновенья, как ты пожелаешь?

Мне пить – усталость,

Но без тебя я жить всё так же не смогу,

Да и не смог.

И пусть, что радостна сейчас с другим ты,

Я буду ждать… хоть путь мой не далёк

С которым мне идти, не чувствуя дрожанье сильных ног.

О, Господи! Какие бредни

Несёт сейчас угар мой пьяный.

Но так я чувствую себя живым,

Тобою зажигая память.

«Диалог»

« – Вчера ты, кажется мне, наконец-то полюбил.

Ты был прекрасно ласковым со мною.

И голос твой, и нежности посыл

Дали понять, что я тебе чего-то стою»

« – Нет, миля, тебя я полюбил давно.

Давно касаюсь тебя ласково, давно испытываю нежность.

Неосознанно вчера ты поняла одно:

Меня ты полюбила не за внешность»

«Палач»

Себя казнил

(Я – собственный палач)

За мысли, за дела и за поступки.

О чём Вы? если за слезами плач

Той дорогой…?

Какие в этот миг дадите Вы себе уступки?

Вот я не дал.

Не смог сообразить,

Что делать, что б унять поток

И я ушёл,

Простившись с жизнью белой,

Лежать одним,

Смотреть на чёрный потолок.

Жизнь протекает.

Мёртв я.

И лишь один способен человек всё это воскресить.

Тот, кто был надёжным маленьким причалом,

Тот,…

кому нельзя меня простить.

Я виноват.

Я снова виноват.

Теперь и пожинаю харч,-

Плоды своего ревностного недоверья.

Себя казнил

(Я – собственный палач),

Запутавшийся в собственном забвении.

«Парадоксальность»

Как мало тех, с кем можно просто поделиться

Мыслями, что в голове танцуют дикий вальс.

Как много с кем печали нет проститься,

Кому не скажешь бегло: «думаю о Вас».

И в этом, думается мне, и есть парадоксальность жизни:

Что яростно желаем – трудно нам порой достать.

А что лежит и так уж под ногами

Нас не влечёт. На это тупо нам наср*ть.

Прошу прощение за нецензурность

и за слова, что, может, неприятно говорить:

Цените тех, с кем всё покажется Вам просто,

И шлите тех, кто хочет Вас сломить.

«Старый друг»

Дорогая, друг другу мы не чужие.

Вон их сколько, вместе прожитых дней.

Не таи от меня, расскажи же:

Кто он – виноватый в улыбке твоей?

Сколько лет ему? Имя? Откуда?

Расскажи, что он значит теперь для тебя.

Расскажи мне, как старому другу.

Буду слушать. Ненавидя. Но всё же любя.

«Привыкание»

Привыкнуть, знаешь, можно ко всему:

К кофе без сахара и дому пустому.

Но отдав себя всего конкретно одному,

Сложно выделить ещё чуть-чуть другому.

С друзьями можно весело болтать,

Улыбку мнимую растягивать устало.

А в одиночестве натянуто скучать,

Накинув, чтобы прокричаться, сверху одеяло.

И можно пить начать зелёный листовой.

Говорят, полезен он системе нервной.

А в шесть часов, что близит утренний покой,

Откупорить полусухого… употребив всё гневно

и безмерно.