-Ничего, только давай я первая! Пап, я думала над всей произошедшей ситуацией и поняла, что больше не получаю от всего происходящего вдохновения. Я как будто, замкнулась во всем этом окружении. И вся эта обыденность на меня давит. Я надеюсь, что ты поймешь меня и не осудишь, но я хочу уехать отсюда домой, в Россию, - она серьезно посмотрела на меня.

-Юль, я приму любое твое решение, но как же академия и твои друзья здесь?

-Я узнавала, в Московских ВУЗах еще не начинался конкурс, я могу успеть подать документы. Луис, ты сам понимаешь, не сильно расстроится от этого, с Мэрионом мы достигли духовного максимума, кажется, у нас начала пропадать общая энергетика, но я верю, что он отличный танцор, и без проблем найдет себе новую партнершу, а Хеля… в последнее время она закрылась то всех и мы как то отдалились, мы сегодня не разговаривали, я не знаю, что она думает по этому поводу, - грустно глядя в окно, произнесла Юля.

-Я хотел сказать тебе то же самое, - тихо проговорил я.

-Что? Как это? – Юля перевела удивленный взгляд на меня.

-Я как раз сегодня это решил и я рад, что наши желания совпадают. Я тоже хочу уехать отсюда вместе с тобой.

-ААА, пап! Это так хорошо, мы будем вместе! Поверь мне, нас ждет только хорошее! Мы справимся! – Юля весело засмеялась, заключив меня в объятия.

-Давай, позвони бабушкам и дедушкам, а я пойду, забронирую билеты.

-Хорошо! – Юля принесла свой ноутбук в гостиную.

Когда я спустился на 1 этаж, то услышал громкий голос дочери.

-Ну, бабуля, ну что ты! Не плачь пожалуйста. Все же хорошо. Мы едем домой.

-Ирина Борисовна, здравствуйте. Пожалуйста, успокойтесь. Мы скоро будем, - я попытался утешить женщину, которая еще не верила в происходящее.

-Я..Я так рада. Приезжайте, скорее, - моя теща и тесть обнявшись, смотрели на экран компьютера.

-Послезавтра в 14-30 мы прилетим в Шереметьево, - улыбнулся я.

-Послезавтра? Мы не сможем вас встретить. Мы гостим у тети Гали, моей сестры в Липецке, - ответил тесть.

-Но мы берем билеты и выезжаем первым поездом. Что бы скорее вас увидеть, - перебила его Ирина Борисовна.

-Хорошо, спасибо. И я вас люблю, пока! – попрощалась с ними дочь.

После следующего звонка на кране появилось усталое лицо моей постаревшей матери.

-Привет, бабуль! А дед где? – спросила Юля.

-Привет, милая. Сейчас подойдет. Как у вас дела?

-Бабуль, мы с папой решили вернуться домой. Навсегда, - кивнула дочь.

-Правда? Вот это да! Это так неожиданно. Эй, дед иди сюда, - мама позвала отца, и я увидел его серьезное морщинистое лицо.

-Пап, привет. Мы с Юлей решили вернуться домой. Ты…ты встретишь нас? – я немного разволновался. Сколько бы лет мне не было, я все равно буду робеть перед отцом.

-Вернуться домой? Вот как! – сурово произнес он. Конечно, я понимал, что пятнадцать лет назад здорово огорчил его свои отъездом, но я и представить не мог, что он за эти годы так и не смягчился по отношению ко мне. Все наши приезды, он был холодным и неродным ко мне.

-Да, пап. И я бы хотел, что бы ты нас встретил. Послезавтра в 14-30 в Шереметьево.

-Почему бы вам не вызвать такси? – прозвучал холодный голос отца.

-Сережа! – гневно окрикнула его мама.

-Пап, пожалуйста! – мой голос дрогнул.

Он еще минуту изучающее смотрел на меня и произнес:

-Хорошо, послезавтра мы будем, - и, не прощаясь, он выключил звонок.

Я тяжело вздохнул и опустился на диван.

-Пап, все образуется. Вот увидишь, я уговорю его быть мягче, - Юля улыбнулась уголком губ.

-Ты права, принцесса. Все образуется, - я резко поднялся, и что бы сбросить с себя уныние бодро добавил, хлопнув в ладоши: -Вперед, вперед! Давай собирать вещи. Нас ждет Россия.

Остаток дня мы провели в бешеном ритме. Я пытался разобрать свои деловые бумаги, решая какие из них, мне могут понадобиться дома. Первым делом, в свой небольшой чемодан я сложил ту самую папку с письмами. Я уже видел, как сидя возле могилы жены, перечитываю эти родные строчки. Юля перебирала свои вещи. Ей было сложно упаковать все свои кубки, медали в два огромных чемодана. Она со слезами на глазах, решила оставить целую полку наград здесь. Все ее концертные платья и туфли, естественно, тоже не влезли в сумки. Весь вечер, она ломала голову, как компактнее все упаковать.

Глава 8

Вернувшись после вечерней прогулки с Марсом, я нашел дочь в ее комнате. Я заметил, что в ее настроении что то изменилось. Она грустно сидела на кровати, перебирая свои платья.

-Что такое, детка?

-Пап, я не знаю, что такое с Хелей. Я ей позвонила все сообщить, она заревела и бросила трубку. Не отвечает на мои сообщения, - растерянно произнесла дочь.

Мое сердце сжалось, представив в каком состоянии сейчас Хеля. Я знал, что ей буде тяжело, но она сильная, она справится. Ведь я делаю это только ради нее. Я очень смутился от предстоящего разговора об Анхелии с дочерью, но собравшись с духом, я ответил:

-Ей очень сложно принять это. Сначала ее предает партнер, с которым она танцевала всю жизнь, потом ты, ее лучшая подруга уезжаешь, - я попытался унять дрожь в голосе.

-Но я не предаю ее! Она сама не хочет понять этого. В последнее время мы были как чужие. Я приглашала ее в кино, в магазины, она отказывалась, я пыталась с ней говорить, она переводила тему и уходила от меня. Похоже, у нее появился какой то секрет, о чем она не может рассказать мне, но я не понимаю, почему? Ведь мы с детства вместе. Я всегда принимала ее такой, какой она есть. О какой дружбе речь, если она не может довериться мне? Я пытаюсь быть честной с ней и с собой.

-В жизни случаются разные ситуации, Юль. Будь терпеливее, каждый человек имеет право на личное пространство. Если у нее что то происходит, возможно, она поделится с тобой, только когда посчитает нужным, - понизив голос, я подошел к дочери.

-Пап, ты… – в глазах Юли блеснули слезы, и я понял, что проницательная крошка обо всем догадалась. Я представил, что происходит у нее в голове: попытка сопоставить все факты: о моем поведении, о грусти Анхелии, о нашем настоящем поцелуе. Я ждал, что вот сейчас, дочь вразумит меня, поможет осознать всю нелепость ситуации. Она заорет на меня, ударит, вытолкнет из комнаты, из своей жизни. Обзовет мудаком и извращенцем. Я мысленно просил, умолял дочь поступить так, что бы мне стало хоть немного легче, от осознания того, как неправильно я поступил по отношению к девушке, дав ей надежду на любовь. Но дочь молчала, она продолжила медленно складывать вещи в сумку.

-Я завтра рано утром уеду в Мадрид. Нужно попасть в головной офис по работе. И успеть подготовить документы и справки для перелета Марса. Я попытаюсь вернуться очень быстро. А ты собирайся потихоньку, погуляй, попрощайся с городом, - я направился в сторону выхода.

-Пап, подожди. Вот, я собрала ненужные мне платья, ты не мог бы их завести завтра Анхелии домой. Ей они пригодятся, у нас один размер. Пожалуйста, - обернувшись на голос Юли, я попытался почувствовать подвох в ее словах. Она тряхнула головой, и мило улыбнулась мне. Я мысленно в миллионный раз признался в любви к своей дочери, ведь она дала мне то, что было необходимо: шанс самому объясниться с Анхелией.

-Хорошо, - кивнул я, и вышел их комнаты.

Закончив все дела на работе, на метро я доехал до величественного здания академии искусств, о которой грезила молодежь. Я немного постоял у входа, но собравшись с духом, я потянул на себя тяжелую дверь.

По ощущениям, дорога в Валенсию оказалась намного быстрее, чем в Мадрид. Еще не наступил вечер, а я уже сидел в машине, припаркованной возле парка, недалеко от дома Анхелии. Я окинул взглядом чехлы одежды с вешалками, которые мне предстоит передать девушке, занявшей все мои мысли. Я глубоко вздохнул, и, прихватив большой белый конверт из своего рюкзака и платья, вышел из машины.

Семья Анхелии жила в небольшом двухэтажном доме, в одном из спальных районов. Поднявшись на крыльцо, я позвонил в дверь. Послышался шум и детский плач. Дверь открыла мама Анхелии сеньора Офелия. Она держала на руках трехлетнего брата Анхелии, который заливался плачем.