«Вновь Москва помолодела…» Вновь Москва помолодела, Стройками в леса одела. К ренессансу – новой моде, При любой в стране погоде. Строят в глубь, и строят в высь. – Эй! Нью-йорк, посторонись! Небоскрёбами взмывает, Иностранцев приглашает. Тут туристы, бизнесмены, И политики, спортсмены. Облик на глазах меняет, В театры, залы, приглашает. Русь культурою гордится, Не одна ещё страница, О Москве и москвичах, Попадёт вновь в альманах. И в истории столица Будет так же молодиться. Археологи копают, Дату града разгадают. Летописцы точат перья, Собирая все поверья. Ярослава мудрый сказ, О Донском ведут рассказ. Не забудут Колиту, И людскую маяту. Всех царей грозой метавших, Или Нарву боем взявших, Александров, Николая, Дальше грусть пойдёт большая: Бунты, кровь разор и слёзы. Несмотря на все угрозы, Революции, войну, Мы меняем вновь страну. Союз рушим и ломаем, Всё в политике меняем. Людям плохо пока жить, Нужно строить и творить. Но столица расцвела, – Вот, какие, брат, дела. «Вчера Москва в осеннем тоне…» Вчера Москва в осеннем тоне: На небе облака в разгоне, А ныне всё белым-бело, Накрыло белое крыло. Снежинки в воздухе кружа Глядят, как много куража Внизу на улицах, дорогах, Что все дома уже в сугробах. Дороги снегом замело, Машинам стало тяжело. А люд спешит скорее в дом, Чтоб отогреться, а потом, Сказать, как сказочно красиво, И это – быль, и это – диво. Во власти дум… Волнуюсь, не могу молчать, Мне душно, хочется кричать. Во власти дум я нахожусь, В безбрежье мыслей я мечусь. И как во сне перо беру, Листки бумаги нахожу. Рука подвластная богам, Легко несётся по листам. Из мыслей вязь слов воссоздалась, Бумага тоже напряглась. Она теперь не просто лист, Ведь скоро может журналист, Оценит кладезь этих слов. Тогда поэт лишится снов, Томиться будет, ждать, страдать, Потомки станут уважать, А может даже и хвалить: Как смог поэт нащупать нить, Что пролегла меж ним и небесами? Как он в согласии с богами, Сумел создать стих, или сказ, Послание божье иль наказ? «Во декабрьский мороз…»
Во декабрьский мороз Дан гадалкой сей прогноз, Что родится молодец, Созидатель и творец. Как в истории гласило: 28 дней проплыло, И родился наш малец, Бодрый, шустрый удалец. Рос, мужал – учёбу грыз, Миру преподнес сюрприз. В сласть науку познавал, Архитектором он стал. Строил в Томске, на Югах, И в Москве в больших делах. Ведь шедевр – его удел, Нет у Саши равных дел. Он – такое сотворит, Что – людей всегда дивит. Любит свет, простор, размах, Люди сразу скажут: Ах! И зелёный свет проекту. Тот проект – как эстафету, Все заказчики берут, И шедевры создают. Саша знай: за твой талант, Путин уж готовит грант. За тебя друзья пекутся, К январю все наберутся. Александру гимн споем, Чарку здравую мы пьём. «Во-краю, где одни ели…» Во-краю, где одни ели, Где рождаются метели, И парча снегов лежит, Где степенный русский быт, Родилась Ирина – дочь, Толи – утром, толи в ночь. Там на вольных, на хлебах, Да на каше и на щах, Хорошела, расцветала, Только это было мало. Все науки преуспев, Институты одолев, Завела очаг, семью, Сына, свёкра – мать твою. Жизнь – не сахар, не те – мёд, Кто её уж разберёт? Чуть горчиночки познала, Но жила – не унывала. И теперь во цвете сил Белый свет ей очень мил. Погостит в Устюге чуть, Время мчит стрелою – жуть. И опять в Столицу мчится, Чтоб вестями поделиться, Среди нас пошиковать, Жить – да быть, да процветать. «Во-саду, где зелень, тень…» Во-саду, где зелень, тень, Был сарай, за ним плетень. Редко мы туда ходили, Это место не любили. Как-то раз уж вечерело, Солнце спать уже хотело. Я в сарай – лопату взять, Подошёл к сараю – глядь, Там в траве живой комок. Кто же быть сейчас здесь мог? Очень серый, в иглах весь, Ёж устраивался здесь. Как учуял меня ёж, На комок вдруг стал похож, В тело голову вобрал, Лапки малые поджал. Стал он круглым, словно мяч, Колкий мяч – нельзя и взять. Как я только удалился, Ёж опять зашевелился. Он живет в саду теперь, Серый, колкий очень – зверь. Он мышей прогнал у нас, И от змей наверно спас. Пусть в саду живёт теперь, Очень умный, славный звёрь. |
