— Матерь божья, он разговаривает! — ахнул кто-то.
Чёрч обвёл всех присутствующих свирепым взглядом.
— Стейси, — прорычал он, и она закрыла рот. — Где Эмма?
— Э-э, она э-э..., — на секунду запнулась девушка. — Она пришла пару минут назад и тут же отправилась проведать Лиззи, которая сейчас в одной из спален. Всё в порядке?
Он не потрудился ответить, сразу же пересек гостиную и устремился в длинный коридор.
Первая дверь вела в ванную, где целая толпа народу курила косяк. За второй дверью оказалась спальня, в которой предавалась страсти какая-то парочка.
Когда он открыл последнюю, третью дверь, ему показалось, что там творится то же самое. Верхом на каком-то парне сидела девушка, опираясь руками на его грудь. Чёрч уже почти закрыл дверь. Но что-то его остановило, и он шагнул в комнату. На кровати лежал не парень, а еще одна девушка. А та, что была сверху, вовсе не опиралась руками ей на грудь — она прижимала ими подушку. Подушку, закрывающую лицо лежащей на кровати девушки.
— Господи, — проворчал он и захлопнул за собой дверь спальни. — Эмма, прекрати.
Но она, похоже, его не слышала. Эмма билась над своей задачей, изо всех сил удерживая подушку на лице Лиззи, в то время как та вырывалась и брыкалась, пытаясь урвать глоток воздуха. Он поспешил к ним.
— Ты меня слышишь? Я сказал прекрати, всё кончено, мы не будем ничего делать, — заявил он.
Эмма на него даже не взглянула.
— Я справлюсь, — прошептала она. — Я могу стать всем, чем ты захочешь. Могу сделать всё, что пожелаешь.
Её голос казался каким-то... странным. Он словно доносился откуда-то издалека. Словно её сознание находилось сейчас совершенно в другом месте. Чёрч схватил её за руку и рывком поставил на ноги.
— Тогда делай, что я говорю, и прекрати это, мать твою! — закричал он.
Эмма вскрикнула и попыталась высвободиться из его хватки.
— Нет! Это уже о неважно, так ведь? — крикнула она в ответ. — Ты всё равно меня бросаешь! Так это мой тебе прощальный подарок!
Он понял, что Эмма плачет. Рыдает. Чёрч слегка опешил, и в этот момент она наклонилась и снова принялась душить Лиззи. Он взглянул вниз и увидел, что девушка перестала двигаться. Перестала сопротивляться.
Чёрт, в этом не было ничего хорошего. По ту сторону двери находилось больше сотни человек, и, если Лиззи умрёт, никто из них так просто отсюда не уйдёт.
— Я сказал, хватит! — заорал он и, обхватив Эмму за пояс, поднял её и отбросил на пол.
Она налетела на комод и ударилась о него плечом.
— Что ты делаешь? — ахнула она.
Не обращая на неё внимания, он отшвырнул на пол подушку и склонился над Лиззи. Из носа у неё текла кровь, губы посинели, но она кашляла и тяжело дышала, её грудь ритмично поднималась и опадала. Лизи осталась жива, с ней все будет в порядке, а самое главное — она без сознания.
— О чём ты вообще думала, мать твою?! — прошипел он, обернувшись как раз в тот момент, когда Эмма поднялась на ноги.
— Я думала именно о том, о чём ты и хотел! — воскликнула она. — Только это я всегда и делала! Делала то, что ты мне велел!
— Чушь! — он указал на неё пальцем. — Я же говорил тебе, что мы сделаем это вместе. Я говорил тебе, что…
Эмма расхохоталась, чем снова его озадачила.
— Вот это как раз чушь, и теперь мы оба это знаем. Ты хотел, чтобы я сделала всё сама. Хотел, чтобы повсюду остались мои отпечатки. Хотел, чтобы твое идеальное преступление совершил кто-то другой. Я только пыталась осуществить твое желание, — её голос упал до шепота. — Это всё, чего я хочу. Исполнить твою волю. Хочешь, чтобы я убила человека? Чтобы села за тебя в тюрьму? Чтобы я тебя отпустила? Если от этого ты станешь счастливее, Чёрч, хорошо. Ладно. Если это заставит тебя меня полюбить, я это сделаю. Сделаю всё что угодно.
Чёрч не знал, что за боль он испытывал. Его мутило, лихорадило, и ныло в груди. Это и были чувства? Господи. Нормальные люди могут оставить их себе.
— Я этого не хочу, — он резанул рукой воздух.
— Но у тебя же эти…
— Мне насрать! — взревел он. — Ты, блядь, меня слушаешь? Говорю тебе, мне ничего этого не нужно!
Эмма попятилась от него. В этот момент дверь спальни медленно открылась. В комнату заглянула Стейси, и Чёрч услышал, что вечеринка затихла. Видимо, они с Эммой устроили настоящее шоу.
— Все в порядке? — спросила Стейси, но никто из них не обратил на неё никакого внимания.
— Ты ведь это не всерьёз, — прошептала Эмма, уставившись на Чёрча.
Он не мог контролировать свои чувства. Он к ним не привык. Они заполонили собой всё вокруг, из-за них у него болела голова и бешено колотилось сердце. Ему всего лишь хотелось, чтобы всё это прекратилось. Хотелось, чтобы Стейси ушла, и её тут не было, чтобы вокруг стало тихо и темно. Поэтому он подавил нарастающую в груди панику и вернулся к своему прежнему оплоту. К манипуляции.
— Я хотел сделать это вместе, — сказал он. — А ты попыталась провернуть всё в одиночку. Мой момент истины, моя мечта, моя жизнь, и ты собиралась проделать это без меня. А потом, когда я велел тебе остановиться, ты не послушала. Ты меня не слушаешь. Я так не могу, Эмма. Мне больше это не нужно. Я больше не хочу быть таким.
Чёрч даже не знал, что так думает, но слова сами лились у него изо рта. Ему не хотелось злиться. Не хотелось ненавидеть свою мать. Не хотелось прятаться во тьме.
Ему хотелось, чтобы эта глупая игра закончилась.
18
В глазах у Эммы все поплыло от слёз, и она увидела лишь как Чёрч вылетел из комнаты. Стейси с минуту смотрела ему вслед, потом бросилась к ней.
— Что, чёрт возьми, всё это значит? — спросила она, обняв Эмму за плечи.
— Думаю... я думаю..., — Эмма пыталась вспомнить, как дышать.
— А я думаю, тебе нужно поехать домой и лечь спать, — настойчиво проговорила Стейси. — Поговоришь с ним завтра, когда вы оба успокоитесь.
— Нет. Он сказал, что всё кончено. Всё кончено. Он со мной порвал. Я не могу..., — Эмма не смогла даже закончить свою мысль.
— Уже поздно, обстановка накалилась. Давай, я отвезу тебя домой.
Стейси попросила каких-то парней помочь ей отнести Лиззи в машину. Лиззи снова храпела, и, казалось, её разбитый нос никого не беспокоил. Она здорово надралась, и кто знает, что ещё тут вытворяла — на вечеринке было полно всевозможных наркотиков. Стейси просто вытерла ей лицо и велела парням уложить Лиззи на заднее сиденье.
Всё это время Эмма молча сидела в машине. Ночь должна была закончиться убийством, но всё же ей казалось, что ножом ударили именно её. Она прижалась лбом к стеклу и уставилась на проносящийся мимо тротуар.
— Ты уверена, что с тобой всё будет в порядке? — спросила Стейси, когда они наконец остановились.
— Нет. Ничего уже не будет в порядке.
— Прекрати. Пожалуйста, прими теплый душ и ложись спать. Я бы к тебе зашла, но мне нужно отвезти домой Лиззи, она в полном ауте.
— Спокойной ночи, Стейси. Спасибо за... всё.
— Конечно, Эмма. Мы ведь подруги, вот что мы…
Эмма захлопнула дверцу машины и медленно вошла в дом.
В гостиной царила темнота. На подъездной дорожке не было машин — Марго участвовала в каком-то торжественном мероприятии в Сент-Луисе, а Джерри, видимо, поехал за ней. И, конечно же, Чёрча тоже не было дома. Что ему делать дома? Он больше не хотел иметь с Эммой ничего общего. Со всем было покончено. С ними было покончено.
Думать о таком и слышать — это две совершенно разные вещи. Несмотря на ложь, несмотря на письма из Колумбии, в глубине души Эмма надеялась, что всё ещё может его завоевать. Всё еще может заставить его её полюбить.
Но это было невозможно. Он с самого начала сказал ей, что никогда её не полюбит. Что не умеет. И, судя по всему, она оказалась неспособна его этому научить.
Эмма вернулась в его комнату и начала прибираться. Чёрч ненавидел беспорядок, и она ничего не могла поделать со своей потребностью его осчастливить. Сложила на столе книги и бумаги. Запихала в шкаф одежду и закрыла дверцы. Привела в порядок кровать. Потом она сняла с себя всё, кроме трусиков, и надела его белую футболку.
