«К черту этот продавленный диван, я буду спать в комнате Пола».

Схватив бутылку с бухлом, она вышла в коридор и тут же в кого-то врезалась.

Перед ней стоял мужчина. Высокий мужчина. Эмма поморгала, пытаясь понять, то ли она так напилась, то ли кто-то вломился в дом. Горящая в спальне Пола лампа светила незнакомцу в спину, от чего его лицо оставалось в тени.

Ей следовало испугаться. Следовало закричать, швырнуть в него бутылкой или хотя бы убежать. Но Эмма ничего такого не сделала. Она стояла в коридоре в трусах и рубашке с длинными рукавами и просто таращилась на темную фигуру.

Его поза показалась ей странной, и до нее, наконец, дошло, что, когда она с ним столкнулась, он надевал футболку. Футболка уже закрывала его плечи, и теперь он тянул ее к животу. Мужчина стоял неподвижно, хотя, очевидно, был так же удивлен, как и она.

Эмма бросила взгляд на открытую дверь в конце коридора. Комната Пола. Затем снова на незнакомца. Что за грабитель будет красть футболку? И раз уж на то пошло, застынет при виде девушки? Она снова взглянула на дверь. Затем снова на мужчину.

— Ты Пол, — выпалила она, и в тихом доме ее голос прозвучал громко и резко.

Он ничего не ответил, только медленно натянул на себя футболку. Потом снова замер. Эмма нахмурилась и, потянувшись к стене, стала шарить по ней рукой. Добравшись до выключателя, она включила свет.

«Ох, вау».

Эмма предполагала, что Пол, сын Джерри, будет похожим на него. Не низкий и не высокий. Тучный. Одутловатый. Скучный.

Но этот парень казался его полной противоположностью. У него были поразительно яркие голубые глаза, которые на фоне его бледной кожи словно светились. Его волосы представляли собой густую, лохматую шевелюру, и от того, что он наклонил голову, падали ему прямо на глаза. И чтобы его рассмотреть, Эмме потребовалось запрокинуть голову — при ее росте, ей это приходилось делать не часто — поэтому он и впрямь был очень высоким. И даже при том, что, когда он натягивал футболку, было темно, скользнув затуманенным взглядом по его полуобнаженному торсу, она увидела рельефные, четко очерченные мышцы.

«Да он просто офигенный. Он не может быть сыном Джерри “Дурачины” Логана».

— Ты — Пол? — еще раз уточнила она.

Какое-то время он смотрел на нее, а затем она увидела, как его губы плотно сжались. Парень коротко кивнул, потом обошел ее и направился в гостиную.

«Может, он врет, а я просто отпустила грабителя ...»

Однако он не сбежал. Выйдя из коридора, она обнаружила его на кухне. Эмма встала перед кухонной стойкой, и стала смотреть, как он изучает содержимое шкафчиков.

— Там нет ничего интересного, — предупредила она. — Марго на диете, а значит, мы все на диете.

Он взглянул на нее, и Эмма порывисто втянула в себя воздух. Он был таким всепоглощающим, что девушка испугалась, как бы у нее не перехватило дыхание. Наконец, она отвернулась, сделав вид, что ищет табуретку, и парень переключил своё внимание на холодильник.

— Я не знала, что ты здесь, — снова попыталась заговорить она. — В смысле, мне никто не сказал, что ты вернешься домой.

Снова тишина. Он достал из холодильника картонную упаковку кокосового молока и, не утруждая себя поиском стакана, поднес ее к губам и начал пить. Она смотрела, как двигается его челюсть, как натягиваются и напрягаются мышцы его шеи.

— Знаешь, я никогда не видела твоей фотографии. Джерри не очень-то любит развешивать всякую хрень, да? Но даже в твоей комнате. Не то чтобы я туда заходила. Просто однажды стояла у двери. Ты совсем не похож на своего отца, — она поняла, что бормочет.

Пол оторвался от коробки и, убирая ее в холодильник, снова посмотрел на Эмму. Ее нервировал его прямой взгляд, но на этот раз она не отвернулась.

— Должно быть, я тебя напугала, — предположила она. — Уже поздно, мне не следовало бродить по коридору посреди ночи. Ты, наверное, подумал, что я незваный гость или типа того.

«Складно, Эмма. Супер-пупер складно».

Пол направился к кухонной стойке. Кухня была совсем небольшой, но у Эммы создалось такое впечатление, что пока он шёл, прошла целая вечность. Она не могла отделаться от ощущения, что он крадется; его движения казались почти... хищными. Когда он, наконец, к ней приблизился, Эмма поняла, что невольно задержала дыхание. Он уперся руками в кухонную стойку и, наклонившись, заглянул под шкафчики.

— На тебе нет штанов.

Она все это время ждала, когда он заговорит, но все равно была поражена его голосом. Голос был глубоким. Тихим. Пугающим. Совсем как он сам.

Эмма взглянула на свои колени и ужаснулась, почувствовав, как ее лицо заливает румянец. Она никогда не краснела. Однажды она бегала голой по всему трейлерному парку, просто чтобы выиграть пари. Она не смущалась, не нервничала и не стеснялась.

Пол Логан заставил ее испытать всё это разом.

— Да, — наконец, усмехнулась Эмма. — Да, верно подмечено. Какой незваный гость заявится без штанов? То есть, за исключением совсем помешанных.

Он больше ничего не сказал, и у нее возникло чувство, что на этом их разговор окончен. Пол выпрямился, его голова исчезла из ее поля зрения, и девушка услышала, как он стал рыться в верхних шкафчиках.

Ну и ладно. Просто еще один человек в ее искусственной жизни. Еще кто-то, кто будет ей грубить, или ужасно с ней обращаться, или использовать, или... игнорировать. Господи, пожалуйста, пусть он просто ее игнорирует. Эмма встала со стула и, отхлебнув водки из бутылки, направилась прочь. Сделав пару шагов, она застыла, уставилась на алкоголь, а затем обернулась.

— Добро пожаловать домой, Пол, — произнесла она и, поставив бутылку на стойку, вышла из кухни.

2

На следующее утро Эмма чувствовала себя хуже некуда, и не только из-за водки.

Раскладной диван Джерри был старым, чем-то вроде реликвии из 1980-х. Сплошные бугры, да пружины. Это какой-то бред, заставлять ее спать на нем, когда в соседней комнате стоит отличная никем не занятая кровать.

В комнате Пола.

Она поднялась и огляделась по сторонам. Ей ночью приснился сон? Было уже очень поздно, в голове роились смутные воспоминания. Конечно же, Джерри не мог бы произвести на свет нечто столь прекрасное, как то, что ей пригрезилось в коридоре.

Усмехнувшись своим мыслям, Эмма слезла с импровизированной кровати и стала рыться в своей комнате. Она натянула на себя первое, что попалось из одежды, затем провела рукой по густым волосам, расчесав большинство спутанных прядей, а потом направилась в гостиную.

— Смотрите-ка, кто почтил нас своим присутствием! — прощебетала ее мать, когда она подошла к кухонной стойке с завтраком.

— Если я сяду, — медленно проговорила Эмма. — Меня снова будут бить?

Повисло тяжелое молчание. Не сказать, чтобы Джерри это заметил. Джерри просто сидел за столом и читал газету.

«С каждым днем, Джер, ты нравишься мне все больше и больше».

— Не знаю, — прошипела в ответ ее мать. — А ты собираешься снова что-нибудь ляпнуть?

Эмма свирепо уставилась на маму. Мама свирепо уставилась на яичные белки, которые жарила на сковороде. Боже, как же Эмме хотелось ее треснуть. Хотелось размазать ее лицом по раскаленной жирной сковородке. Оставить на ее коже огромный ожёг, точно такой же, какой она оставила в душе своей дочери.

— Наши беседы настолько плодотворны, что мне даже жаль уходить, — огрызнулась, наконец, она, а затем обернулась.

— Серьезно? А я после твоего ухода всегда чувствую такой... душевный подъём.

— Громко сказано, Марго. Новые слова — это часть вашей с Джерри прелюдии?

— С меня хватит! — рявкнула Марго, бросив кухонную лопатку. — Я не обязана терпеть…

— О, Эмма, — неожиданно ожил Джерри, и они обе потрясённо замолчали. — Ты встала. Хорошо. Я хочу познакомить тебя с моим сыном.