–Не могу сказать. Примерно на год хотелось бы. Посмотрим.
–Посмотрим. Итак, молимся и по послушаниям. Сегодня уборка листвы на территории храмов и на общей территории. Листву в мешки и на сжигание в бане, банщик предупрежден. Молитва была на благословение дня и трудов. Мне, как и всем прочим, выдали совковую лопату, мешки, метлу и грабли, в пару дали рыжего мужичка в черном каракулевом бушлате. Честно сказать он был похож на Филиппка. Бушлат был ему большой, из разряда «Мама! Я вырос!», звали его Юра, мы знакомились вчера. Заросший рыжими кудрявыми волосами, невысокий, с детским выражением лица и немного писклявым, тонким голоском, он показался мне выросшим ребенком, хотя по общению, как я понял позже, довольно грамотный человек, хоть и попавший в беду в своё время. Всякое случается… что об этом рассуждать.
Во время выполнения работ мы разговорились:
–Ты откуда приехал?
–Из Хантов, а ты?
–Я из Калининграда, спился здесь, в Москве, приезжал на заработки. Сначала всё было хорошо, но спустя несколько месяцев я купил бутылку и ушёл в запой. Меня выгнали с работы, дали немного денег, но я уже был в запое и все. Ничего было неинтересно кроме как выпить. Я слаб, алкоголик. Жил в коллекторах да на вокзалах, связь с семьей быстро потерял. Жена и так была на грани развода, хотела уйти, потому что в Калининграде работы не было, и я тоже много пил. Мой отъезд на заработки был последней надеждой на сохранение семьи. Все-таки у нас две дочки. Одна правда замужем, а вторая то совсем кроха, в четвертом классе учится. Я жене пообещал, что много денег привезу с вахты. Сам виноват. Ханты – это где?
–Ты созванивался со своими? Домой хочешь? ХМАО.
–Это где Сургут? Нефть, газ? Богатые все? Нет. Не стал звонить, стыдно мне. Уехал ни с чем, а приеду вообще бомж. Хочу паспорт восстановить, монахи помогают с этим. Маленько денег подзаработать и уехать домой. Жалко, что здесь не платят, давно бы уехал.
–До Сургута от нас где-то 500 км. Ну в общем да, в той стороне. Нефть, газ есть, но богачи там это те, кто имеет отношение к «Газпрому»– инженеры, начальники. Простые работяги не много зарабатывают на самом деле…
–А ты кем работал?
–Я магазинчик держал.
–Тебе сколько лет?
–Двадцать четыре.
–Ты в свои годы магазины держал? Родители богатые?
–Нет, что ты. Родители не помогали, потому что мы небогато живём, вообще были против такой затеи. А тут что живешь? Если не платят, а деньги нужны.
–А где мне заплатят? Вся одежда на мне – здешняя, свою потерял, паспорт заложен за пол литра. Даже не помню в каком ларьке. Здесь крыша над головой, работа не тяжёлая, кушаю регулярно, сытно и милиция не пристаёт. Придумаю что-нибудь, документы то восстанавливаются. А ты что приехал? Плохо? Бизнес не пошёл? Долги?
–Да нет, отдел продал, долгов нет, просто захотел в силу того, что стал православным.
–Не был что ли?
–Да как сказать… Как все. Крест на шее болтается, крестили когда-то вот и все православие. Потом просто пошло по-другому, сам бы не дошел до веры, но напротив моего отдела был салон, хозяин которого был баптистом, его окружение тоже. Может быть и не баптисты, возможно неправильно назвал, может быть протестанты. Не знаю, как правильно. Я просто наблюдал за ними: Библию читают, молятся, не пьют алкоголь, не матерятся, против курения и любых видов наркотиков. Стал с ними общаться. Они меня стали просвещать в своей вере. На мои отговорки что я крещеный, говорили, что православие – это мертвая вера, язык непонятный, иконы, свечи и ритуалы, отцами называют священников, хотя так нельзя по их мнению. Некоторые говорили, что православие является некоторым видом колдовства.
–А что иконы? Свечи? Или отцы? Что плохого?
–Ну для них икона – это идол, хотя я выяснил что это не так. Мы же не обращаемся к святым как к Спасителям, а как к помощникам, ведь: «У Бога все живы» и «молитесь друг за друга…» в Писании сказано, т.е., как я понял из книг, есть два состава верующих, одни это те, кто почил в святости, составляют небесное воинство, наряду с Ангелами, другие-это мы, живущие, грешные, но старающиеся стоять в «истине и вере», ведь религий множество, а истинная вера только одна. Все мы – единство церкви, которой глава Христос. Единственный, других нету. Свечи для них – это поклонение идолам – куда ставим, значит, там и идол. Я у батюшки узнал, что свечи являются видимой жертвой к молитве и всё, не хочешь, не ставь и не покупай, дело твоё. Еще узнал, что свечи ставятся не к какому-либо изображению, иконе, а за упокой и за здравие, больше ничего, т.е. получается, что ставят их не Святым, а тем людям, за которых молишься Богу. Святому, как я понял, нужно молиться как к другу, который поближе к Богу чем ты сам.
–Почему ближе? Кто их святыми сделал? Люди же. Я может быть тоже святой, мученик.
–Хорошая шуточка (было видно, что Юра шутил). Про это я узнавал. В общих чертах, чтобы стать святым надо либо при жизни, либо по упокоении, прославиться чудесами, их должно быть много, и они должны быть засвидетельствованы. На основании этого и много прочего священный Синод выносит решение, свят человек или нет.
–Ну да, про это я читал. А какие чудеса? Их же много видов может быть.
–Да. Но знаешь как говорят? Не Церковь утверждается чудесами, а чудеса Церковью. А вообще есть мнение что там, где много чудес, там много неверия. Не знаю насколько это правда, потому что чудес не видел вообще.
–Ха-ха-ха!!! Тут кстати у одного батюшки брали интервью, и он так смешно сказал!!! У него спросили: «Много ли чудотворцев?» а он сказал: «Много, много. Вон, один чудотворец идет!» и показал на меня! Я как раз листву убирал. «Чудо совершает трутник» – молится и трудится. Я думаю они юмора не поняли.
–Хи-хи… Вряд ли.
За разговорами незаметно пришло время обеда. Около 12 дня начал звонить колокол, говорящий о том, что пора бы подкрепиться и, к ровно к обеду мы были в трапезной. Помолились, поели, убрали, помолились, вышли. С 13:00 послушания продолжились. В 16:00 работать закончили и был час свободного времени, в 17:00 начиналась служба. Свободное время предполагало переодеться, попить чаю, пообщаться, почитать и прочее. Особо никто ничего не делал, каждый делал свои дела: кто-то лежал на кровати, некоторые ушли за территорию, в магазин (был частный магазинчик около монастыря, я его видел в первый день, когда подходил к территории и зашел из интереса. В ассортименте чай, кофе, конфеты, печенье, булочки, лапша и пюре быстрого приготовления, сухофрукты и всякое подобное), иные читали книжки. Единственно что Денис задал вопрос:
–Ну как первый день? Я ответил, что нормально, он ухмыльнулся и диалог закончился.
К 17:00 все пошли в храм, в один из храмов монастырского комплекса. После службы был ужин, свободное время, келейная молитва и спать. Пишу уже почти ночью, все равно никто не спит. Про храмы. Их восемь. Введенский, где проводится полуночница, как я узнал молитвенный круг состоит из нее, двух Литургий, днем акафисты (желающие могут подключиться), вечерняя служба; Казанский- красивейший храм изнутри; Введенский, Владимирский – в нем хранятся мощи многих старцев Оптиной Пустыни и всегда в храме дежурит один из иеромонахов; храм в честь Преображения, не был там, по моему он пока не открыт; на входе в монастырь тоже есть храм, пока не знаю в честь кого или какого события; говорят что есть скит, там тоже стоит храм, в честь Иоанна Предтечи, в скит не пускают; на территории подсобного хозяйства пока не был, но издалека видно храм в честь одной из икон Богородицы, как я понимаю построен недавно; на братской территории стоит храм в честь Марии Египетской, но попасть туда невозможно т.к. он на реставрации; прямо на подходе к Оптиной есть отдельно стоящий храм в честь всех Святых, он совсем новый, его обустраивают пока что; говорят что в скиту есть еще храм, подвального типа.
Заметил, что в монастыре всё постоянно двигается. Как-будто Оптина никогда не спит. С 4 утра начинают печь хлеб, булки, пирожки, начинается работа на скотном дворе. Краем уха слышал, что здесь держат коров для молока, кур и лошадей. Лошади – это любимцы отца наместника, говорят, что он их просто обожает, хотя у него аллергия и астма. Кстати, сегодня выяснил что у меня тоже аллергия на лошадей – листву частично вывозили на телегах, запряженных рыжими, здоровущими конями, я покормил одного из них батоном с солью (оказывается они как лоси, от соли без ума) и сильно расчихался.
