Я должен был остаться в творческом отпуске на год, путешествовать вокруг мира, блядствовать. Почему я вернулся? Но поддаться базовому инстинкту — сделать только хуже. Или, может быть, вернуться на работу, подумал он, снять квартиру, быть отцом выходного дня для Росса, жить как одинокий ебарь, жизнью, в которой, как он подсознательно понимал, ему было безосновательно отказано. Даже учитывая вмешательство Сайма с этой ужасной записью, последнее кажется более рациональным действием.

Но тут Карлотта, его красивая Карра... хотя, он безусловно сжег мосты. Смертельная ошибка. Ни его жена, ни его сын не смогут забыть то ужасное, извращенное видео. От его тошнило даже его самого — дряблая кожа на руках, мешок плоти ниже живота, его глаза-бусинки. Потом он пропал на месяцы с лица Земли. И теперь они, наверное, увидят даже больше: идеальный муж и отец — с проституткой!

И ебаный Саймон!

Он входит в «Сити Кафе», бесится, когда видит его, сидящего за столом в углу — человека, который стал причиной всех этих мучений и странной свободы. Саймон Дэвид Уильямсон смотрит на него, грустно улыбаясь. Он пьет американо, крутя большую кружку в руках и не отводит глаз с Юэна.

— Что, блять, происходит, Саймон? Почему ты тут?

— Карлотта попросила тебя найти, — говорит Саймон Уильямсон, — я возвращаюсь сюда каждые ебаные выходные, — преувеличивает он, — хотя я должен управлять своим ебаным бизнесом. «Коллеги» в Лондоне, и потенциально, «Коллеги» в Манчестер. Не «Коллеги» в Эдинбурге. Знаешь, почему? Потому что я еще, блять, не учредил «Коллег» в Эдинбурге... — Он одергивает себя, так как наконец видит Юэна: — Ты выглядишь достаточно тощим, — говорит он.

— Я путешествовал, — говорит Юэн, не в состоянии подавить грустный тон в голосе, — как Карлотта и Росс?

— Ты съебал в Таиланд и не звонил им. Пропал с ебаного лица Земли. Как ты, блять, думаешь они?

Юэн жалко и позорно опускает голову.

— Блядствовал там и то же самое делаешь тут, держу пари.

Юэн смотрит на Саймона. Глазами своего шурина он видит себя старым и истощенным, жалким и разбитым:

— И теперь твой друг, Сайм, блять, заснял меня с проституткой!

Саймон Уильямсон оглядывается, окидывая уставшим взглядом посетителей и помещение. «Сити Кафе» не изменилось, но кажется, что пик популярности этого места уже прошел и клиентура постарела вместе с местом. Он машет телефоном.

— Первое, он не мой друг, — решительно заявляет он. — Но да. Я попросил его поискать тебя, но не думал, что ты будешь так туп. Или что он так низко опустится. Я переоценил вас обоих. Тебе надо было, на хуй, оставаться в Таиланде.

— Что ты имеешь ввиду?

— То, что ты все пиздец, как проебал. Джентльмен всегда осторожен. И эта жизнь, Юэн, это не ты...

— Ну, очевидно это я, так как я ее живу.

Брови Уильямсона поднимаются:

— Да, так я и слышал от Сайма, к слову. Перефразирую Джеймса Макэвоя в роли Чарльза Ксавьера из «X-Men: Первый Класс»: «Ебля шлюх не даст тебе покоя, мой друг».

Юэн встретил взгляд шурина холодным, непримиримым взглядом:

— Перефразирую ответ Майкла Фассбендера в роли Магнето, «не трахать шлюх никогда не было выбором».

Больной громко захохотал и опрокинулся назад на стуле:

— Ебать, я создал чудовище Франкенштейна, — говорит он, потом наклоняется вперед, кладет локти на стол, придерживая свою голову кулаками и придает своему тону серьезность: — Никогда не думал, что произнесу эти слова, но, ради Бога, подумай о своей жене и ребенке.

— Это то, что я и делал. Это то, почему не смог остаться в Таиланде. Я должен увидеть их...

— Но?

— Но я разбираюсь в том, что я за человек и думаю, что им намного лучше без меня. Во мне всегда было это желание. Разница в том, что теперь я действую согласно ему.

— Это большая разница. Критическая разница. Так что прекращай это протестантское дерьмо.

— Я не думаю, что смогу перестать встречаться с другими женщинами, — медленно мотает головой Юэн, — что-то во мне проснулось.

Уильямсон снова оглядывает помещение. Диджей, который раньше играл крутое дерьмо, сидит убитый у бара, пускает слюни о величии «Пюр», «Сативы», «Цитрус Клаба» и «Калтон Студиос» скучающему, молодому бармену.

— Сделай то, что мы, католики, делаем.

— И что же?

— Ври. Будь ебаным лицемером, — пожимает плечами Уильямсон. — Я никогда не трахал так много женщин, как тогда, когда был женат на матери Бена. Трахнул тещу, младшую сестру, отлизал ебаной подруге невесты за ночь до свадьбы; весь притон, еб твою мать! Я бы присунул ее отцу, если бы у него была вагина. Была бы моя воля, усыпил бы уебка, сделал бы ему операцию по смене пола, засушил, потом сделал моей сучкой и относился бы жестоко, — заявляет он, заметно разгоряченный идей.

Юэн виновато смеется — несомненный показатель того, как низко он пал, а затем в него вселяется грустное смирение:

— Моя жизнь — беспорядок...

— Слушай друг, тебе нужно вернуться и исправить ситуацию.

— Это невозможно. Ты видел видео. Был свидетелем ее реакции. Она была накалена до предела. Полностью разбита и конкретно разочарована, — ноет Юэн, отказывающийся говорить тише, даже несмотря на то, что рядом села пара.

— Да она была в шоке, ты, идиот, — заявляет Саймон, — но люди подстраиваются. Я не говорю, что ты ее милый мальчик и она стопроцентно готова принять тебя, но ей нужно тебя увидеть. Прошли месяцы. У нее было время обдумать все.

Это замечание дарит Юэну чувство комфорта:

— Да, — признается он, — я тоже так думаю.

— Ну?

— Что ну?

— Ты хочешь вернуться к нормальной жизни?

— Ну да.

— Но еще и трахаться на стороне? — Юэн тянется к своему сердцу. Дрожащий, он смотрит на Саймона, угрюмо кивая.

— Но благодаря твоему другу Сайму, первое — больше не вариант.

— Мы точно не должны позволить Карлотте увидеть это видео, — говорит Саймон, — или это конец, — и передает телефон Юэну, который ошарашен, увидев себя на фото, где он занимается сексом с Жасмин в сауне всего тридцать минут назад.

— Как ты...

— Технологии убьют нас всех, — Уильямсон скривил свое лицо, будто что-то резко вспомнив. — Я могу попросить Сайма удалить это видео. Но тебе придется работать со мной. Это означает сделать маленькое одолжение для меня. Если нет, он выложит это дерьмо в сеть, и не только Карлотта и Росс, ее друзья и его одноклассники, но все твои коллеги и пациенты увидят это. Они сами составят мнение о том, какой ты тип. Одна ошибка — это одно; а когда серия — бабник и извращенец.

Юэн впадает в отчаяние. Видео с Марианной стало разрушительным для семьи. Но это увидит весь мир. Репутация, которую он создавал все эти годы, будет растоптана, он будет опозорен в профессиональной среде, превратится посмешище и изгоя... Он упорно пытается понять смысл этого кошмара:

— Как? Почему? Почему я? Что Сайм хочет от меня?

Его шурин зыркнул на бар и вздохнул:

— Это моя вина. Я искал тебя по просьбе Карлотты и показывал рождественскую фотографию в саунах. Сайм услышал об этом, нашел меня и поинтересовался, что я хочу от тебя. Он, очевидно, думал сначала, что я полицейский, потом — что крыса. Я рассказал ему о ситуации и случайно сказал, что у тебя медицинские навыки, а он внезапно заинтересовался. Потом ты пропадаешь с радаров на месяцы и мне приходилось терпеть домогания этого кровавого шута, который, блять, думает, что мы оба в этом замешаны. Потом ты возвращаешься, а он находит тебя в его сауне.

— Он... этот персонаж, Сайм, он что, хочет, чтобы я посмотрел на его ноги?

— У него есть работа для тебя, — Саймон Уильямсон замечает группу чванливых ребят, подходящих к бару. Он делает акцент первопроходца с Дикого Запада: — Какая-то докторская работенка, я думаю, — видя очевидно непоколебимого Юэна, он отрывисто добавляет, — это все, что я знаю.

— Но я не понимаю как, как ты можешь предлагать это мне? Это же шантаж! Мы — семья!