— Я хочу много самолетиков, ты нарисуешь их?

— Столько, сколько захочешь, — киваю и улыбаюсь я.

— Круто! — верещит он, прыгая от радости.

Выгибаю бровь и смотрю на мужа, который жмёт плечами.

— Я не говорил.

— Малыш, кто научил тебя новому слову? — играючи, интересуюсь я.

— Дядя, — кивает он, продолжая скакать на месте.

— И что оно означает?

Трей останавливается и смотрит на меня своими хрустальными глазками, словно только что уличил кого-то в обмане.

— Хорошо, — с толикой сомнения, отвечает сын.

— Всё правильно, — улыбаюсь я, и он вновь пускается в скачки по волнам, которые то приходят, то уходят от берега.

Благодарю Бога, что Джаред не подобрал другой синоним к этому слову в менее детском варианте и быстро собираю вещи. Том снова подхватывает Трея и сажает к себе на шею. Переплетаю пальцы, а во второй руке покачиваю пляжную сумку.

Шлепая ногами по берегу, вкушаю каждую секунду нашего семейного отстранения от всего. Воскресенье — тот день, который мы проводим только втроём. Нет ничего важнее нашей семьи. Нет ничего лучше мира, который мы создали и в котором живём. Нет ничего ценнее и дороже. Каждое утро я открываю глаза и радуюсь тому, что нахожусь в объятиях любимого мужчины. И когда второй прибегает под утро к нам, сворачиваясь рядом — я чувствую себя самым счастливым человеком во вселенной.

Все недопонимания, ссоры, обиды остались за спиной, но мы всё ещё учимся. Отношения — это постоянная работа над собой. Мы стараемся, хотя, на самом деле, это даже не нужно. Том часто улетает на игры, и всё, о чём я могу думать, когда он возвращается — его объятия. Нам некогда выяснять отношения и тратить бесценное время на глупые перепалки. Мы посвящаем его друг другу и семье. Мы не стремимся к идеалу, но по кирпичику выкладываем идеальный мир для нас. Удивительно, как легко можно достигнуть чего-то, если есть желание.