Литмир - Электронная Библиотека

Знаю, мы не принимали душ вместе очень давно, хотя раньше это было вполне нормальным явлением. Я часто наполняла ванну пеной и залазила в неё, порой ко мне присоединялся Том, но это было в студенческие времена, в школе такое было невозможным. Вряд ли родители могли быть впечатлены тем, что мы вместе принимаем ванну в одном из домов, поэтому оставалось лишь то, что Том сидел со мной на краюшке ванной или крышке унитаза. Вспомнив это — улыбаюсь, хотя хочется засмеяться. Было действительно смешно, когда он сидел на унитазе, расставив локти по коленям.

Не успеваю опомниться, как он появляется рядом и вода тут же делает влажными его волосы. Подняв бровь, он вопросительно смотрит на меня.

— Вспомнила, как ты сидел на унитазе, — говорю я, понимая его немой вопрос.

Том издаёт смешок.

— Да, было дело.

После этих слов, его взгляд медленно скользит по мне, и из-за такой уязвимости, переминаюсь с ноги на ногу. Раньше не было никаких смущений, но они почему-то появились сейчас. Чувствую, как на щеках выступает румянец, когда глаза падают вниз. Тут же поднимаю их к его лицу и не глядя беру с полки упаковку, отрывая её уголок, хотя дрожь в руках выдаёт волнение с потрохами.

— Ты странная, — выдыхает Том, пока тень улыбки скользит на его губах.

— Гель? — предлагаю я, протянув ему.

— Это мыло, — издав смешок, он смотрит на меня из-подо лба, и я наконец читаю слова на упаковке.

— Мыло? — тут же исправляюсь я.

Приняв у меня упаковку, Том убирает её обратно и берёт другую.

Протянуто выдыхаю и согласно киваю на предложение, когда он молчаливо поднимает руку. Выдавив содержимое на мою голову, Том запускает пальцы и начинает распространять шампунь по волосам медленными нежными движениями, из-за чего я закрываю глаза, наслаждаясь его заботой. Притянув меня под центр, он продолжает массировать голову, пока пена скользит по телу.

Приоткрываю глаза и беру его запястья. Том останавливается, и наши взгляды встречаются. Мой шаг к нему, и между нами почти нет расстояния. Продолжаю наслаждаться голубиной его глаз, зрачки которых стали гораздо шире, пленяя и сжигая своим очарованием. Отпустив руки, кладу их на его грудь и плавно веду выше, останавливаясь на шее. Касаюсь губами его груди, и ладони Тома ложатся на мою талию, сжимая её в ласковых тисках. Дорожка прокладывается выше, и когда путь завершается губами — медлю. Тёплое дыхание опаливает лицо и медленно уголки губ тянутся вверх. Пятерня запускается в мои волос, и его губы накрывают мои, заставляя дрожать.

Прижимаюсь ближе и не успеваю уловить то, как собственные ноги обвивают его талию, а спина врезается в стену позади. Одно движение, и я закрываю глаза, издав вздох мешающийся со стоном. Цепляюсь за его плечи и откидываю голову назад, открывая больший доступ для его губ. Мурашки покрывают каждый квадратик тела, а волна эндорфинов накрывает с головой спустя некоторое время.

И когда ноги соприкасаются с плиткой, продолжаю держаться за Тома, чувствуя, как подгибаются колени.

Подняв мой подбородок указательным пальцем, он целует и легкая улыбка, посланная мне, гипнотизирует. Вслед чему, улыбаюсь я.

Обматываюсь полотенцем и падаю в кровать без сил. Прогулка и ужин не кажутся мне столько привлекательными, как прежде, хотя желудок потихоньку начинает напевать голодные серенады. Услышав их, Том силой может поволочь меня в ближайшее кафе или заказать сотню тарелок в номер. В данном случае, я предпочитаю нагулять аппетит.

Нахожу в чемодане молочного цвета сарафан и облачаюсь в него, в дополнение к которому выбираю золотистые греческие сандалии. И когда Том выходит из ванной комнаты, я уже готова, мокрыми остались только волосы.

— Греческая богиня? — улыбается он, быстро водя пальцами по волосам, чтобы высушить их.

Оглядываю себя и согласно киваю.

Том начинает поиски своих вещей, а я проскальзываю назад, чтобы высушить волосы, хотя они могут быстро высохнуть на улице благодаря теплу.

Спустя десять минут, находим уютное кафе и занимаем столик, ещё пять, и выбор рисуется на планшетке официанта, который желает приятного вечера и скрывается с горизонта. Взгляд жадно блуждает по обстановке, наполняя сердце неописуемым восточным теплом.

Коричневая кожа на стульях сочетается с тёмным деревом, на бежевых стенах едва заметна роспись благодаря слегка светлому оттенку, нависающие над каждым столиком несколько люстр в различных фигурах, и камин у окна придаёт завершающую нотку домашнего уюта. Незримое спокойствие обволакивает сознание и душу, хотя Индия отнюдь не та страна, в которой царит мир и любовь. Уверена, где-то в темных закоулках могут происходить ужасные вещи, из-за этого, настроение омрачается, но я быстро качаю головой, чтобы выкинуть подобные мысли. Как бы ни хотелось, мы не можем помочь всем. Это невозможно. Но у человека есть выбор, даже тут. Не знаю, как могла бы бороться за себя, родившись с клеймом на лбу.

Лизи всегда говорила, что Индия — страна контрастов, где нищее население, но правительству важнее познать космос, чем поднять собственный народ. Эта суровая реальность нашей жизни. Рассуждая на подобную тему, я сама себя загоняю в угол и даю зелёный свет грустному настроению.

— Хочешь что-нибудь купить? — предлагает Том, пристально следя за сменой моего настроения, которое написано на лице.

— Вряд ли мы купим что-то в такое время. Думаешь, что-то открыто?

— Как вариант, можем прогуляться. Но это если ты подтвердишь, что хорошо себя чувствуешь.

— Немного устала после перелёта, а так всё отлично. У нас всего лишь пара суток, даже меньше. Могу сказать, что я вовсе обойдусь без сна.

— Сомневаюсь, — улыбается Том, и я выгибаю бровь, задавая немой вопрос, не хочет ли он поспорить и проверить. Конечно, в победе сомневаюсь, хотя она вполне возможна. — Придётся подсыпать тебе снотворное, других вариантов я не вижу.

— Думаешь, я выдержу?

— Как раз таки да. Ты более, чем способна.

Сощуривают глаза и хитро улыбаюсь.

— Ты прав.

Том улыбается, и берёт мою ладонь, сжимая её в своей.

— Я могу пригласить тебя на свидание?

— Спустя восемь лет и по наступлению беременности, ты решил пригласить меня на свидание? — смеюсь я.

— Да. Но если так, то я обязан жениться на тебе, а не распивать чай на свиданиях.

— Беременность вовсе не обязывает тебя жениться на мне.

Непринужденное настроение моментально сменяется. Повисает тишина, и чувствуется напряжение.

— Ты думаешь, что я сделал предложение только из-за этого? — настороженным тоном спрашивает он, смотря мне прямо в душу. И я понимаю, что лучше сказать правду, чем лгать ему в глаза. Он знает правду, потому что видит меня насквозь.

— Думала…

— Тебе было пятнадцать, когда мы начали встречаться. Когда ты бежала со мной от полиции, я хотел убежать в церковь, чтобы нас тайно обвенчали и сбежать с родительских радаров. Я сотню раз думал сделать тебе предложение, но не находил случая, а их было больше, чем миллион, Алекс. Есть один парадокс. Для этого вообще не нужен подходящий случай, и сейчас я жалею, что не сделал его раньше. А лучше сразу после школы. С беременностью или нет, но ты бы стала моей женой. Это не изменить.

Затаив дыхание, смотрю на Тома, и чувствую, как глаза медленно становится стеклянными, наполняясь слезами. Всё чаще гормоны начинают напоминать о себе.

— Только не думай, что я не надену на тебя кольцо. Ты обречена.

Смешок срывается с губ, и я закашливаюсь.

— Мы даже не говорим об этом, — выдыхаю я.

— О, поверь, тебе будет, о чём проговорить по возвращению в Нью-Йорк.

— Что ты имеешь в виду?

Том коротко улыбается и целует тыльную сторону моей ладони, вновь поднимая глаза на меня. Кажется, в них бегают задорные огоньки, и бушует ураган.

— Узнаешь. Так ты согласна?

— А у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда, просто ты свой сделала так же, как и я.

— Хорошо. Это официальное свидание или мы просто погуляем?

87
{"b":"680771","o":1}