— Ты не злишься?

— Нет, я же сказал, — смеётся он, и меня буквально бросает в жар. Не понимаю, что с ним не так, почему он не ругается на меня.

— Том, — останавливаюсь, и вместе со мной, останавливает он, продолжая держать мою руку. — Если ты злишься, скажи мне. Пожалуйста… Я не могу думать, что ты скрываешь свои эмоции.

— Алекс, я не злюсь. Ты видишь, что я в ярости или обиделся?

— Нет… — вздыхаю я.

— Вот именно, потому что их нет. Всё хорошо, — положив ладонь на мою щёку, он оставляет поцелуй на кончике носа и с улыбкой, ведёт меня дальше.

С не скрываемым шоком, плетусь за ними. Не понимаю, что изменилось, ведь он всегда хотел держать личную жизнь за закрытыми дверями. Но он прав, я действительно не наблюдаю эмоций гнева на его лице и вообще состоянию. Он спокоен, расслаблен и счастлив. Возможно, мне тоже не помешает расслабиться.

Как только ноги добегают до кабинета, Том открывает передо мной дверь и первое, что попадает в поле зрения — бардак. Всё везде валяется. И подобный хаос не только в моём отделе, дверцы шкафа Гвенет тоже распахнуты и всё разбросано по полу. Глаза находят рамки, которые валяются на полу с разбитым стеклом. Ноги тут же подходят к ним. Смахиваю осколки и поднимаю их, поставив на стол. Задерживаю взгляд на фотографии с Картерами и вновь перемещаю его по кабинету. Останавливаюсь на красных буквах, выведенных на окне «Сука».

— Я не знаю, кто это сделал, — в дверях появляется Мартин. Они с Томом обмениваются несколько секундным взглядом, и серые глаза коллеги встречаются с моими.

— Ты не слышал?

— Я недавно вернулся, хотел зайти к тебе.

— Это какая-то шутка? Я же прибиралась тут пару дней назад. Вот что происходит, когда в моей жизни образуется порядок.

Смотрю на Тома, глаза которого холодны. Не знаю, почему, но он как будто догадывается, и тут же подобные догадки достигают моего сознания. Это сделал сотрудник, и у меня даже есть предположение, какой именно.

— Это ещё что такое? — рядом с Мартином, появляется Фрэнк.

Лицо его омрачается, когда он рассматривает обстановку в кабинете, а после находит глазами слово из нескольких букв.

— Нам нужно поговорить, — голосом моего друга, говорит он и протягивает ладонь Тому, коротко ему улыбнувшись. Мартин на всё происходящее смотрит с замешательством. — Мисс Блинд, мы либо уйдём в мой кабинет, либо останемся тут наедине.

— Тут, — киваю я.

Глаза Мартина готовы вывалить из орбит, когда губы Тома касаются моей макушки, но вместе с этим, уголки его губ приподнимаются. Парни покидают кабинет, оставляя нас наедине.

— Я знаю, чьих рук дело, — выдыхает Фрэнк.

— Я тоже догадываюсь.

— Нет, не догадываешься. Это сделал Рик. Он приходил на днях.

— Что? — ахаю я, смотря на Фрэнка с удивлением.

— Он слишком ревнив. Знает, что благодаря тебе, я познакомился с Дином.

— Фрэнк, это сделала Чарли, она заходила и увидела тут Тома. Он помогал мне убираться в шкафу. Он поговорил с ней, видимо, я стала камнем раздора.

— Я на девяносто процентов уверен, что это дело рук Рика.

— Может, они сгруппировались? — предлагаю я.

— Вряд ли, — выдыхает Фрэнк, — вызову клининговую компанию, чтобы убрали тут.

— Рик приходил сюда?

— Да. Смотрю, ты времени не теряешь.

— Ты тоже.

— Да, — смеётся Фрэнк, — я поставил точку и оставил это. Не хочу возвращаться к прошлому.

— Если это делает тебя счастливым, то я только рада подобному решению.

— Я счастлив, как будто с плеч спал тяжёлый груз.

Улыбаюсь другу и выдыхаю. С моей стороны, было бы честно сказать правду, но я не могу. Язык не поворачивается сообщить о том, что скоро я покину издательство. Мне до последнего хочется продержаться тут подольше, но, конечно, рано или поздно правда всплывёт.

Не знаю, прав ли Фрэнк, ведь у каждого из них был повод насолить мне. И это грустно, ведь Рик казался мне хорошим парнем, а Чарли вполне спокойной и тихой, но в тихом омуте черти водятся. Как часто мы заблуждаемся и ошибаемся в людях. В любом случае, это уже не важно, ведь дело сделано.

Фрэнк открывает дверь, и мы покидаем кабинет.

— Вот и прибралась.

— Да. Я так понимаю, у вас всё хорошо? — спрашивает друг, переглядываясь между мной и Томом.

— Налаживается вроде, — говорю я, и он закрывает дверь.

— Мисс Блин, сегодня можете быть свободны, Ваш кабинет будет занят.

Киваю и смотрю на Мартина, пока Фрэнк пожимает ладонь Тома и первый откланяется в сторону своего кабинета.

— Спасибо, что позвонил мне, — посылаю благодарную улыбку Мартину, который прижимается боком к стене.

— Ещё бы трубку брала, — смеётся он и, найдя глазами в толпе девушку с розово-фиолетовыми волосами, сообщает ей: — Кира, ты нужна мне прямо сейчас!

Девушка спешит к Мартину, с глазами преданного щенка. Открыв перед ней дверь с улыбкой хищника, он подмигивает мне и скрывается в кабинете.

— Он же не… — шепчу я, — даже думать об этом не хочу. Это точно тот Мартин, которого я знаю?

— Я буду только рад, если они там не просто совещания проводят, — улыбается Том.

— И что в тебе сейчас говорит? Ты даже не знаешь его.

— Ревность и собственник. Поедем к Картерам сейчас или ты передумала?

— В центральном парке так красиво, может, мы позовём их туда? — предлагаю я.

— Хорошо, позвонишь или я позвоню?

— У меня есть вариант получше.

Том смотрит на меня, пока я копаюсь в сумочке в поисках. Как только в руках появляется нужная карточка, направляю камеру на снимок и отправляю Лизи фотографию, добавляя туда сообщение: «Встретимся на главном входе в центральный парк через полчаса. Приезжай с Джаредом и детьми, мы вдвоем». Подруга не заставляет долго ждать, следом присылая ответ: «Как только меня вернут к жизни после инфаркта. И вы уже не вдвоём».

Было невообразимо держать ладонь Тома. Каждая минута казалась чем-то нереальным, словно это галлюцинации. Я вовсе не хочу думать, что это лишь сон или плод моих фантазий. Несколько раз я ущипнула себя для пущей убедительности.

Мне даже поворачиваться не нужно, весь путь я смотрела на его профиль, свернувшись в кресле. Он вновь казался мне ослепительно прекрасным, не меньше, чем божеством. Я наблюдала за каждой сменой эмоции на его лице. Периодически меня награждали взглядом, но он быстро переводил его на дорогу. Уголки его губ ни разу не опустились, он продолжал загадочно улыбаться, а я жадно впиваться в него глазами. Мой взгляд побывал везде, я буквально посчитала каждую волосинку щетины. Небрежность придаёт ему такую домашность, от чего моё сердце истерически забивает грудную клетку. Раньше он брился каждый день, но судя по щетине сейчас, ей уже парочка дней, и мне, упаси Боже, нравится до мельчайшего атома.

Хочется дотянуться, провести по его щеке, плечами, рукам, спине, но пока я отказываю себе в подобном жесте. Всё произошло слишком быстро, и я не уверена, что сделаю правильно. Для всего нужно время, и сейчас оно на вес золота. Том сжимает мою ладонь, притягивает её к лицу и целует, пощекотав щетиной. Он сделал это несколько раз, и я не уверена, что специально. Кажется, его нежность проявляется автоматически, он и сам не замечает её вспышки.

Когда машина останавливается на парковке, без всякого желания отпускаю его ладонь и покидаю салон. Обогнув машину, скрещиваю руки под грудью и также ноги, не зная, какую позу принять. Том поправляет бейсболку и обходит машину. Заняв позицию напротив меня, он обнимает мои плечи, теперь шея заключена в кольцо его рук. Поднимаю глаза и смотрю в его, замечая, как голубой цвет начал преобладать над серым. Любимые губы накрывают мои, и этот поцелуй имеет восхитительный вкус. Том улыбается, из-за чего тело желает биться в конвульсиях, но я сдерживаю порывы волнения. Когда он вновь приближается к моим губам, козырёк кепки бьется о мой лоб, и мы оба смеёмся.

— Заверни её назад, иначе у меня будет шишка.