Автоматически тыкаю по экрану номер лучшей подруги, но не получаю ответа. Занимаю одинокую лавочку в самом дальнем уголке и сотрясаюсь в рыданиях. Я в заднице. И успешные попытки добить себя самобичеванием дают свои плоды, потому что я буквально на грани истерики, если уже не перешла эту черту. Не могу ничего сделать и первая причина: я больше не могу иметь детей. Вторые слова, которые я услышала от врача, получив анализы:
— Мне очень жаль, но эта беременность будет единственной.
Изначально я не совсем поняла смысл данного выражения, пока мне не объяснили. Но я даже не помню ничего дальнейшего. Всё как в тумане. Пока женщина пыталась мне объяснить причину, в голове царил вакуум и хаос, мешаясь друг с другом. Либо один, либо никогда. Что я выбираю? Одного, даже если буду растить самостоятельно. Хочется сказать, что я буду одна, но язык не поворачивается, ведь я никогда не буду одна. Со мной рядом будет он или она, пока это неизвестно, ведь срок всего лишь три недели. Проходящие мимо люди совершенно не смущают мою драму и зарёванное состояние в целом. Телефон начинает звонить и в спешке, я чуть ли не роняю его на пол экраном вниз, но успеваю подхватить в воздухе, словно жонглёр.
— Мне нужен адрес Тома, — бубню и всхлипываю в трубку так, что сама не могу разобрать слов.
— Алекс, что случилось? — спешно тараторит Лизи.
— Том… мне срочно нужно…
— Что с ним? — голос подруги меняется, и теперь к обеспокоенности добавляется сиплость, пока я успеваю всхлипывать, Лизи продолжает верещать в трубку: — что с Томом, Алекс!?
Пытаюсь перевести дух и тяжело выдыхаю, дрожь в голосе остается, но сейчас я могу хотя бы выдавить более-менее понятные слова:
— Где живёт Том?
— Что с ним случилось?
— Мне нужно срочно с ним поговорить, напиши мне… я прошу тебя, мне срочно нужен адрес…
— Господи, Алекс, ты меня пугаешь, что происходит? С тобой всё в порядке? Где ты?
— Скажи мне его адрес, Лизи! — настаиваю я.
— Сейчас отправлю, что произошло?
— Не сейчас, пожалуйста… — хриплю я и скидываю вызов.
Глаза поднимаются на детскую площадку, где бегают дети, а родители их догоняют. Несмотря на то, что в парке есть не только полные семьи, но и по отдельности, я смотрю на тех, где есть оба родителя. Сердце сжимается настолько сильно, словно кто-то вырвал его и сжимает в тисках с такой силой, что оно едва может продолжать биться. Вздрагиваю из-за уведомления, в сообщении которого написан не только адрес, но и следующие слова: «Срочно позвони мне, как сможешь!».
Сама не понимаю, как быстро ловлю такси, запрыгиваю в салон, отдаю несколько долларов и киваю на каждый вопрос мужчины за рулём, даже не слушая его слов. Совершенно неважно, может, он предлагает мне уехать за город или подписать контракт на то, что я буду его вечной рабой, я всё равно ничего не могу услышать за шумом в голове, поэтому соглашаюсь со всем.
Страшней стало тогда, когда двери лифта остались за спиной, ещё несколько шагов к повороту, где коридор с дверьми расстелется перед глазами. На ватных ногах, с помутневшим сознанием и заплывающими от слёз глазами, нахожу квартиру B324, но не могу поднять руки. Тело будто залили бетоном, я не могу и шевельнуться, не говоря уже о стуке в дверь. Мерзкий привкус тошноты сушит горло, из-за чего жутко хочется воды. Несколько минут, я продолжаю тупо стоять лицом к лицу с собственным страхом, но слышу раскрывающиеся двери лифта и слишком знакомый голос, который обычно парализует, но тут я бегу. Бегу от двери к первому ближайшему повороту или выступу, который спрячет меня от Тома. Через пару соседних дверей забегаю за угол и прижимаюсь спиной к стене, кусая губы так, чтобы не издать и звука. До сознания доходят обрывки фраз Тома, который говорит по телефону.
— Не знаю, я только что оттуда… Нет, у меня нет её, она у Кэндис, я вчера отдал ей… — дверь открывается и последнее, что я слышу: — посмотрю в машине.
Как только слышу щелчок, внутренности обрываются, потому что он не увидел меня. Что-то внутри смеётся и говорит, какая я слабачка. И я согласна с этим внутренним голосом. Телефон вибрирует в кармане, и на экране мелькает имя парня, слишком похожего на Тома. Отклоняю вызов, но он тут же звонит снова. Отключаю на телефоне не только громкость, но и вибрацию, решаясь идти до конца. Я не могу поступить с ним так, у меня уже есть опыт недосказанности, который хоть и завершится на мирной ноте, но со своими неприятными сторонами.
Смахиваю слёзы с лица, несколько раз следую мантре «вдох-выдох» и стучу в дверь. Спустя полминуты, дверь открывается и, прижимая телефон к уху, Том с шоком смотрит на меня. Его удивление вполне понятно.
— Я перезвоню, — говорит он и убирает мобильник в сторону, пропуская меня вперёд.
Не знаю, проходить ли дальше, поэтому застываю в пороге. Ещё не понятно, длинный ли разговор или короткий.
— Не ожидал тебя тут увидеть, — с тем же удивлённым тоном, говорит Том, в один голос с ним, я вторю своё.
— Я беременна.
Моментально его брови ползут вверх.
— Алекс, надеюсь, ты не решила…
— Я не буду перекладывать всю ответственность на тебя, — перебиваю я, — если ты не хочешь, то это твоё право…
— Замолчи! — рявкает Том, — дай мне нормально договорить хоть раз, чёрт возьми.
Ледяное ведро воды выливается на голову в виде его резкого тона, который слышится крайне редко, но не без нужной причины. Пальцы на руках скрепляются в замок и вжимаются друг в друга так, что будущий след от впивающихся ногтей, чувствуется уже сейчас. Прикусываю язык и смотрю на Тома, который, вероятно, пытается совладать с собой из-за нахлынувшей ярости. Но она моментально испаряется, на смену ей, в его глазах появляется спокойствие.
— Дослушай меня, — выдыхает он.
Медленно киваю и прикусываю язык.
— Мы так и будем стоять в пороге? — спрашивает Том, рассматривая меня с ног до головы.
— Н-нет, — заикаюсь я, — если ты хочешь…
— Я хочу, — кивает он, — пошли.
Быстро сбрасываю туфли и спешу за ним, окинув взглядом небольшую прихожую, где умещается лишь шкаф и несколько дверей, расположившихся по правой стороне и большая арка напротив входной двери. На эмоциях я не успела разглядеть и этого.
Том пропускает меня вперёд, занимаю место на краюшке дивана, расположившегося посередине гостиной, за спинкой которого раскинулась небольшая кухня дубовым цветом. В отличие от меня, Том не так скромен. Он практически упирается в спинку поясницей, но корпусом склонился вперёд, расставив локти по коленям. Если бы не несколько дюймов, мы могли упираться коленями друг в друга.
— Как ты узнала?
— Я не знаю… — тихо говорю я, — не знаю, зачем взяла его. Я просто стояла в магазине, коробочка с тестом лежала на прилавке и я, не задумываясь, взяла. На уровне подсознания.
— Ты говорила, что не беременна.
— Я ещё не знала… позавчера сделала тест и даже не думала увидеть там… в клинике подтвердили…
Спешно роюсь по сумочке, ища заключение врача, и когда среди хаоса находится необходимый лист — протягиваю Тому.
— Алекс, мне не нужны доказательства, я знаю, что сделал это.
— Сделал?..
— Ты была с кем-то ещё? — моментально напрягается он.
— Нет, — быстро отвечаю я.
— Значит, выбор не велик.
— Я не хочу, чтобы ты думал, что я принуждаю тебя. Это не так.
Делаю протянутый выход и убираю волосы за уши.
— Я хотела, чтобы ты знал. Я не могу держать тебя в неведении. Мы не будем вместе только из-за этого.
— Ты не хочешь или это принцип?
— Я… — опускаю глаза и вновь поднимаю их, найдя взгляд Тома. — Хочу.
— Тогда в чём проблема?
— Не знаю… я не понимала, какая будет у тебя реакция… это же… это просто невообразимо, мы же столько лет и…
— И наконец-то, Алекс, — выдыхает Том.
За долю секунды, он оказывается у моих ног, его улыбка заставляет нервничать и радоваться одновременно. Том смотрит на мой самопроизвольный замок. Взяв мои руки в свои, он целует кисть и смотрит мне в глаза. Его ладонь тянется к моему животу и ложится на поверхность, согревая изнутри. Из-за этого я готова выть на Луну, и всё же не сдерживаюсь. Откинув голову назад, у меня не получается собрать слёзы назад, поэтому я просто позволяю им побежать по щекам.
