Чистым везением было то, что я живу в пятнадцати минутах ходьбы от офиса, на такси это время можно увеличить вдвое, если не втрое, особенно утром, когда город просыпается и торопит каждого её жителя. Солнечные лучи сочились между высоток, освещая путь и согревая тело благодаря чёрному цвету, которое оно так любит. Я погрузилась и вошла в колею тех спешащих с самого утра людей, которые забегают в Старбакс для того, чтобы прихватить с собой стаканчик ароматного кофе. Это как ритуал каждого жителя, есть ещё один: пробежка с утра, но пока я должна понять специфику новой работы, чтобы позволить бодриться подобным занятием. Наверно, Нью-Йорк сложно представить без двух вещей: кофе и тех, кто занимается пробежкой, это стиль жизни и мода города, кроме того, полезно для здоровья.

Как только я вошла в стены лифта, они моментально наполнились ароматом из стаканчика. Странное тихое утро в понедельник, словно я перепутала дни и пришла в воскресенье.

— Придержите, пожалуйста! — выкрикнул мужской голос, из-за чего я на автомате вскинула руку, которую тут же защемили двери. Резкая боль пронзила кисть и заставила зажмуриться, но было ещё одно: стаканчик того самого великолепного напитка покоился не во мне, а на мне, точней, на одежде.

— Чёрт! — хмыкнула я, стряхивая напиток с одежды, хотя было бы проще просто снять её и выжать.

Из-за произошедшего, двери лифта открылись, впустили соседа и вновь закрылись, но он так и не взметнулся вверх. Подняв глаза, я встретилась с серыми, прожигающими и рассматривающими меня. Под пристальным вниманием к себе, я перекатилась с пятки на пятку и выпрямилась, боль в руке и вовсе испарилась, либо же я просто перестала её чувствовать. На вид лет так двадцать пять. Белый джемпер закатан до локтя; чёрные джинсы и белоснежные кроссовки, которые удивляют меня не меньше, чем джинсы; русая копна волос напоминает оттенок Тома так же, как и серые глаза, разве только в них нет ноток голубого; длинные пальцы держат в руках телефон, а одна нога стоит на носке, перекрестив впереди первую. Запустив пятерню в локоны, парень убирает их назад и пухлые губы поднимаются в улыбке.

— Джинсы? — первое, что выдыхаю я, — кроссовки? А так можно?

— Можно, — смеётся он. Этот голос дружелюбный, приятный и отдаёт мужественностью, из-за чего я вновь перекатываюсь с пятки на пятку.

В ответ я свожу брови и перестаю пялиться на парня, вновь начиная копошиться с топом и брюками, которые прилипли так, словно стали вторым слоем кожи.

— Тебе, кажется, нужна новая одежда, — улыбается он, на что вскидываю голову и стреляю в него ироничным взглядом.

— Отличная дедукция, — киваю я, — я уже жалею, что придержала лифт.

Незнакомец смеётся и нажимает на кнопку моего проклятого этажа. Хочется спросить «за что?», что я собственно и делаю, но у себя в голове.

— Готов загладить вину, — весело проговаривает он, из-за чего я вновь стреляю в него смирительным взглядом.

— Во-первых, это не смешно, во-вторых, я не думаю, что у тебя в ящичке завелись женские брюки и топ.

— Ты всегда такая злюка или это только по понедельникам?

— Думаю, если это повторится ещё раз, то может войти в привычку.

Как только двери лифта открываются, напротив я застаю своего начальника во всей красе идеально отшитого костюма цветом мокрого асфальта. Разглядывая стопку документов в руках, он поднимает янтарные глаза и удивлённо вскидывает брови.

— Мисс Блинд, мистер Мактаггарт, — кивает Фрэнк, который с сегодняшнего дня стал для меня мистером Ли.

— Доброе утро, — весело выдаёт мой путник и покидает лифт.

— Видно, оно не у каждого доброе, — подняв уголки губ, мистер Ли, рассматривает мою одежды.

Хочется сказать что-то в ответ, но я держу язык за зубами, потому что Фрэнк чётко разделяет рабочие отношения и личные. Да, за небольшой промежуток времени, он успел стать мне кем-то вроде друга. Я не люблю называть таковым каждого, но именно он приходил на помощь и был рядом в ту субботу, когда я решилась провести время с друзьями, а не придумывать отговорки.

— Так ты идёшь? — с улыбкой и блеском в серых глазах, обращается ко мне парень.

— Благодаря тебе, я вылила стаканчик горячего кофе на одежду. Ещё ошпарилась и ушибла запястье, но, несмотря на это, была дружелюбной, а спасибо так и не услышала.

— Спасибо, — смеётся он, — отблагодарю тебя новым стаканчиком и одеждой сегодня, а если быть точным — прямо сейчас.

— Мисс Блинд, я зайду к Вам в ближайшее время, — уведомляет меня мистер Ли, когда я делаю шаг из лифта, в котором продолжала стоять.

— Хорошо, — киваю я, получив короткую улыбку, которая сказала о многом, после обращаю взгляд к парню.

Двери лифта закрываются, оставляя нас одних в тишине офисных стен. Это действительно странно, что мимо в спешке не пробегают сотрудники и не галдят на весь коридор. Около восьми утра, тут пусто, словно сегодня первый выходной, а мы те, кто не завершил работу и пришёл, чтобы её доделать.

— Мартин, — представляется парень, протянув мне руку.

— Алекс, — говорю я, вкладывая свою ладонь в его.

— Милый топ, залитый кофе, Алекс.

— Клёвые кроссовки, подстать известному издательству, Мартин.

— А ты не любишь оставаться в долгу, — смеётся он.

— Тут ты прав.

— Я должен исправить свою ошибку и загладить вину. Идём.

Он не отпускает мою ладонь, продолжая держать её в своей, из-за чего становится неловко. Я вновь возвращаюсь в прошлое и те времена, когда мою руку мог взять только Том. Только с его пальцами я переплетала свои и получала наслаждение, приливы счастья и гордости. Всё в прошлом, но моя память не считает это поводом для того, чтобы забыть. Наоборот, при каждом удобном случае, она проводит параллели с настоящим.

Открыв дверь через несколько других, Мартин с азартом усаживает меня на кресло, и пока я гуляю взглядом по кабинету, он успевает нажать на кофемашине кнопку запуска, начав перебирать груду одежды, висевшую на напольной вешалке. Положив ладонь на серебристые подлокотники, я посмотрела на идеально прибранный стол, где каждая папка стояла к папке, а карандаш к карандашу, словно это рабочее место самого настоящего педанта. На моём жизненном пути есть один перфекционист с именем Лизи, но у неё всегда одно из двух: порядок или хаос, другого не дано. Думаю, если сейчас заглянуть в ящик, то там всё лежит ровно по размеру, что даже забавно, ведь Мартин не похож на человека, страдающего подобной чертой идеальности. Хотя, я о чём я говорю? В офисе никого нет, кроме нас, либо кто-то ещё может тонуть в бумагах ещё с пятницы. Время перевалилось за восемь, а я так и не вижу спешки за стеклянными дверями, которые должны открывать сыр-бор в это время.

— Где все?

— В плане? — не оборачиваясь, спрашивает Мартин.

— Когда я была тут в последний раз, тот каждый носился как курица без головы.

— Скорей всего ты попала под конец недели, — посмеивается он, — ближе к выпуску всегда так. У нас нет нормативного режима, Алекс.

— Что? — в недоумении переспрашиваю я.

— Он есть только у новичков. Все остальные работают по своему времени. У мистера Ли интересна политика. Его не волнует, сколько ты сидишь на рабочем месте и вообще бываешь ли в офисе, для него важно то, что ты сдаёшь. Мы все люди творчества, и нам требуется подкрепляться вдохновением.

— Зачем тогда ты тут?

— Потому что я — швейцар, мне нужна точность, и я могу делать всё тут. Для меня так даже удобнее.

— И мистер Ли не думает, что его сотрудники сейчас могут нажиться в постели?

— Понимает, он ведь не глуп, но это его интересует в последнюю очередь. Главное — работа, которая ложится к нему на стол вовремя.

Протянув мне брюки, похожие на мои собственные и топ, Мартин рассматривает мою одежду и улыбается, словно подобрал почти точную копию. Только то, что на мне — я шила сама, а то, что протягивает он — пахнет брендом. И я оказываюсь права, когда вижу язычки с названиями.

— Ваш кофе, — улыбается он, поставив кружку на стол, — мы в расчёте.