Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Андрей Михайлович Ковригин

Чтобы помнили

© Издательство «Логос», 2020

Автор
Чтобы помнили - i_001.jpg

Ковригин Андрей Михайлович, 1978 г. р. Врач-психиатр, психотерапевт. Окончил СПбГПМА в 2001 г. Член Российской психотерапевтической ассоциации СПБ. Член Российского общества психиатров. Поэт. Автор поэтического сборника «Dum spiro, spero (Пока дышу, надеюсь)». Литературное объединение писателей России «Молодой Петербург» под руководством А. Д. Ахматова.

Художник
Чтобы помнили - i_002.jpg

Зенин Владимир Владимирович, 1983 г. р. Художник, станковист, монументалист, график. Окончил СПбГАИЖСА (Академия художеств) им. Репина в 2012 году. Монументальная мастерская, руководитель А. К. Быстров. Член Союза художников с 2013 года. Дипломант Международной премии имени Николая Рериха 2017 года.

Предисловие

Все больше времени отделяет нас от давно, казалось, прошедшей Второй мировой войны. Все дальше от нас то лето 41-го. Все меньше остается ветеранов, уходят уже дети войны, те, кто родился в те страшные годы. Не все, но в последнее время многие, особенно те, кто родился позже, смотрят на события прошлого как на предания старины глубокой. Бурно меняется время, меняются многие парадигмы мышления, но есть такие вещи, которые составляют суть русского человека, и они, слава Богу, остаются прежними. Одна из них – это память смертная, память о смерти наших близких и далеких людях, память о том, что и я должен буду уйти из этого мира. Игнорировать такие вопросы нельзя. Это огромный пласт, которым сейчас пытаются манипулировать, пытаются сказать о необязательности этой памяти, дескать, зачем ворошить прошлое? Но это не так, тот, кто забывает свое прошлое, тот не имеет будущего. Тот, кто теряет связь с памятью родной земли, рано или поздно теряет и эту землю, живя как перекати-поле, без внутренних ценностных ориентиров, так же воспитывает своих детей и формирует новое общество, безответственное и инфантильное, потребительское в своей сути и основе. А это ужасно.

Вот поэтому я и решил написать эту книгу. Я чувствую себя проводником, к которому почему-то поступает связь из давно ушедших дней. Что это – внутренний диалог или монолог, какая причина заставляет меня вновь и вновь обращаться в те годы?

Может, и личная причина. Ведь все мы родом из прошлого, меня, конечно, связывают с этой темой и истории моих родных, воевавших на Ленинградском фронте. Я почему-то должен обязательно рассказать то, что мне удалось узнать о некоторых, уже давно умерших людях, мне совершенно не знакомых. И я должен сделать все, чтобы люди услышали об их жизни, чтобы помнили их, не предали забвению. Ведь забвение очень легко поселяется в наши души. Дань памяти тем людям толкает меня продолжать поиски, отдать свой личный долг, и кто знает, может, как-то успокоить усопшие души. Мне кажется, что связь между живыми и мертвыми существует, в бесконечном круговороте жизни и смерти. И нам, пока еще живым, есть чему поучиться у них, уже ушедших.

А началась эта история, наверное, с фотографии солдата «Алеши», который, как я думал, погиб в Погостье в 1942 году. Эта фотография запала мне в душу после прочтения известной книги Николая Никулина «Воспоминания о войне». Солдат был неизвестен, осталось только имя и фотография. Ее сфотографировал военный фотограф Даниил Федорович Онохин из 311 стрелковой дивизии, которая вела боевые действия в тех местах. Но покоя мне эта фотография не давала. И мне удалось, с помощью специалистов-поисковиков, которым я очень благодарен, пролить свет на историю этого солдата. Выяснилось, что звали его не Алеша и погиб он не в Погостье, в 1942 году, а под Шимском в 1944. И этот сборник начинается с этой истории.

Война – это ужасно, это кровь, грязь и слезы, в ней ничего нет пафосного. Всеми силами надо стремиться к тому, чтобы ее избежать. Лучше худой мир, но мир. Пускай это капля в океане, пускай, может, это голос вопиющего в пустыне, особенно в наше сложное время. Но вдруг его кто-нибудь услышит? Вдруг поймет, что лучше и правильнее всеми силами договариваться, искать компромиссы, строить конструктивные переговоры в сложных вопросах, в том числе и своей частной жизни. Не плодить войну в своем сердце, которая сначала поселяется в голове, а затем, как вирус, распространяется с огромной силой на все большее и большее число людей. И я продолжаю надеяться, что голос разума окажется сильнее ненависти и такой катастрофы больше никогда не повторится.

С огромной благодарностью к тем, кто содействовал словом и делом в создании этой книги: художнику Зенину Владимиру Владимировичу, Белевской Брониславе Алексеевне, Самухиной Неонилле Анатольевне, Гаврилову Юрию Леонардовичу, Четвериковой Ольге Геннадьевне, поисковикам, военным историкам, Апелю Павлу Георгиевичу, Соболеву Виктору Сергеевичу, Андрееву Илье Сергеевичу, Череповой Надежде Владимировне.

В книге использованы фотографии из семейных архивов автора, Самухиной Н. А, Четвериковой О.Г, Гаврилова Ю.Л. Использована информация из открытых источников в интернете, материалы из группы «Вконтакте» «Баржа 752» поисковики Санкт-Петербурга, Невский пятачок, «Письма на фронт», «Воспоминания ветеранов», «Роза Шанина: после боя вернусь», Вытегорский историко-этнографический музей, портал «Великая отечественная война в памяти вологжан». Также были использованы материалы из книг: Никулин Н. Н. «Воспоминания о войне», Балашов А. И., Г. П. Рудаков «История Великой Отечественной войны», «Плацдарм: Невский пятачок. 1941–1943» (сб. статей. – СПб), газета «Вера», Христианская газета Севера России за ноябрь 14, 1-й выпуск, номер 719, Гаршин В. И., Сердобольский О. М. «Одна секунда войны» – Л.: Лениздат, 1983.

Чтобы помнили - i_003.jpg

* * *

Памяти неизвестного солдата Алеши.

Погостье – черные болота, вода, березы и ольха.
В самом названии мрачно что-то, здесь до сих пор идет война.
Поднялась рота, пехотинцы, гранаты связками в руках,
Идут цепочкою балтийцы, в бушлатах, ленты в якорях.
Прошли и тихо, ровным строем,
Лежат, раскинувшись пластом,
А пулемет немецкий роем, кладет шеренгу под кустом.
Пришло на завтра пополнение,
В траншеях говор вятский, речь,
Какое божие смирение, чтоб просто так на мины лечь.
Зима, в овчинных полушубках, на смену рвется на прорыв
Полк из Сибири, прибаутки, навечно пал, снега укрыв.
День, ночь, зима, гнилое лето,
Дивизий сколько здесь прошло?
Пехоты скорбно, безответно, под нож слоями полегло.
Как будто в жерло мясорубки кусками брошены в огонь,
Лишь цифры, винтики, обрубки
Слепой машины, только тронь.
Раздавлен, смят, разорван в клочья,
Без дат, без почестей, пустой,
В сырой могиле общей молча солдат убитый, молодой.
Убит-то он, но я ведь тоже убит мог быть, как он тогда,
И жизнь порвать на смертном ложе судьбы могла легко рука.
Солдат на фото неизвестен, Алеша имя есть и все.
Погиб в Погостье, с ротой вместе,
Забыт и стерт с земли совсем.
Быть может там, лежа в траншее, стихи он тоже сочинял,
Под гром немецкой батареи, себя от страха отвлекал.
Быть может, он мечтал о доме, смотрел на звезды, мира ждал.
Глаза открыты, в буреломе сраженный пулею упал.
Как будто чувствую родство я с солдатом, сгинувшим тогда,
Что думал там он, перед боем, и где теперь его душа?
Погостье, ночь, скрипят березы, с шоссе мелькают блики фар,
Смола на елях, словно слезы, плывет над топью белый пар.
Там бродят призраки и тени ушедших в вечность поколений,
И не закончилась война, хотя сгорело все дотла.
1
{"b":"680759","o":1}