Зеркальная поверхность потемнела. Отразившаяся в нем красавица сжала кулаки и в бессильной ярости затопала ногами, на лице появилось упрямое выражение, черные брови от гнева почти сошлись на переносице.

– Черт с тобой, Кощей! – прошипела она. – Я сама завладею проклятой книгой и воспользуюсь ею, а ты еще будешь умолять меня поделиться сокрытыми в ней тайнами!

Резко развернувшись на каблучках, Марьяна разъяренной тигрицей метнулась к двери и распахнула ее с такой силой, что, не успей я вовремя отскочить, меня расплющило бы о стену.

Когда вдалеке стихли торопливые шаги, я осторожно заглянула в комнату и с любопытством осмотрелась. Посетительница забрала с собой свечу – пришлось довольствоваться узкой полоской лунного света, проникающего через неплотно задернутые занавески.

Я осторожно коснулась кончиками пальцев темной поверхности зеркала и сразу же отдернула руку, с испугом наблюдая, как она начинает светиться изнутри и через мгновение появился тот самый высокий мужчина в темной одежде, за которым я наблюдала через замочную скважину. На лице с правильными чертами на мгновение промелькнуло удивлением, но сразу сменилось маской невозмутимости.

– Приветствую Вас, княжна. – Он склонил голову в учтивом поклоне.

Наверное, мне следовало что-то сказать, но я молчала и, как загипнотизированная, какое-то время не могла оторваться от глубоких синих глаз в опушке длинных черных ресниц.

Не дождавшись ответной реакции, тот, кого Марена называла Кощеем, продолжил: – Рад видеть Вас в полном здравии.

И тут мои нервы не выдержали. Тоненько взвизгнув, я пулей вылетела из комнаты и, не разбирая дороги, понеслась вслед за уплывающим призраком – подальше от странного зеркала.

В свою комнату я добралась на «автопилоте», накрылась одеялом с головой и долго не могла унять нервную дрожь, лишь на рассвете незаметно забывшись беспокойным сном.

– Вставай, труба зовет! – пропел над моим ухом сочный баритон Ивана, который в других обстоятельствах я назвала бы бархатным. Сейчас же захотелось, как в детстве, подраться, но я не поддалась и, решив не тратить силы на бесполезные действия (все равно ведь не справлюсь!), отгородилась одеялом. Однако неугомонный братец бесцеремонно затряс меня за плечо.

– Какого черта! – вцепиться в густые волосы, собранные, как и у меня, в хвост, не удалось – противник, давно изучивший повадки младшей сестры, предусмотрительно уклонился.

К счастью, вовремя вспомнив о ночных приключениях, я передумала скандалить – отодвинулась к стенке и миролюбиво предложила:

– Присаживайся!

Внимательно выслушав рассказ, брат не особенно удивился и с серьезным видом подтвердил, что в княжеском дворце действительно обитают призраки, покровительствующие своим потомкам добрые духи предков – дзяды. По народным поверьям, злые духи – навии – оставляют в покое дом, где живут дзяды. Вероятно, они-то и оберегают княжескую семью от неприятностей, помогая справиться и с нынешней непростой ситуацией.

– А вот что касается мужчины в зеркале… – Иван, как всегда в минуты задумчивости, машинально взъерошил волосы на затылке. – Остается только предполагать, кто он такой… – И, предупреждая расспросы, предложил продолжить разговор позже – по пути в скит, до которого от столицы не меньше трех дней пути верхом, а потому времени на разговоры должно хватить сполна.

Оседланные кони ждали у крыльца – оставалось позавтракать и собраться в дорогу.

* * *

Высокий худощавый мужчина вошел в библиотеку, которую было бы вернее назвать хранилищем – так она была велика.

На полках многочисленных стеллажей стояли кощуны – дощечки с вырезанными рунами, печатные и рукописные книги в бумажных или кожаных переплетах, скатанные в рулоны свитки, количество которых давно уже не поддавалось счету. Эти свидетели взлетов и падений ушедших цивилизаций, зачарованные от разрушительного влияния времени, хранили великие тайны и бесценные знания, за обладание которыми амбициозные политики разных миров заложили бы душу Дьяволу – если бы знали, где его отыскать.

Губы дрогнули в усмешке, синие глаза сощурились, собрав лучиками едва обозначившиеся у висков тонкие морщинки. Длинные гибкие пальцы погладили переплет ближайшей книги, и она отозвалась еле слышным мелодичным звоном, словно кошка, довольно мурлыкнувшая в ответ на ласку хозяина.

Он не любил, когда его называли Кощеем. Слово, напоминавшее уничижительную кличку домашнего животного, все еще ранило самолюбие.

Люди от мала до велика отождествляли Кощея с костлявым монстром, воплощением подлости и вероломства. Образ злодея придумал первый из Хранителей и немало потрудился, чтобы о черных делах вымышленного персонажа узнало как можно больше живых существ – через сплетни и байки, которые со временем пополнились леденящими кровь подробностями и стали неотъемлемой частью народных сказаний, былин и легенд, передаваемых из поколения в поколение.

Этим именем пугали детей, да и взрослых от него бросало в дрожь. Лишь немногие посвященные знали его подлинное имя и были осведомлены, что за внешним миролюбием и равнодушием к мирским делам – будь то мелкие конфликты между государствами, революции или мировые катаклизмы – скрывается колдовская мощь, обязательная для защиты бесценных знаний. Иначе – нельзя: попав в нечистые руки, они были способны вызвать апокалипсис не только планетарного, но и вселенского масштаба.

Человек ли на самом деле таинственный Хранитель или другое разумное существо никому не было известно доподлинно – тот вел жизнь затворника, поскольку не мог позволить себе роскошь походить на обычных людей: ходить на свидания с девушками, коротать вечера за кубком медовухи в обществе друзей.

Встречи с собратьями или иными интересующими его субъектами случались изредка. В силу добровольно принятых обязательств ему надлежало кропотливо копить знания, заключенные в фолиантах и артефактах, переосмысливать их, выбирать самую ценную информацию, освобождать ее от шелухи придуманных ритуалов и приводить в систему.

Он мог бы легко разрешить повторяющиеся из века в век проблемы разумных существ, постоянно наступающих (конечно, с учетом новых обстоятельств) на одни и те же «грабли», но предпочитал никогда ни во что не вмешиваться. Задача Хранителей – естественно, с согласия Высших Сил – направлять обогащенную и переработанную информацию Проводникам, чтобы те могли передать ее людям.

Кощей прошелся вдоль одной из стен, коснулся ему одному знакомой панели и шагнул через открывшийся проем в помещение, больше напоминающее освобожденный от хлама маленький чулан. Ничего лишнего: только удобное кожаное кресло да Зеркало-Обозреватель, его Всевидящее Око. Через него Хранитель смотрел на мир, который оставил, казалось, в прошлой жизни, глазами населяющих его существ – белок, зайцев, волков и медведей, сов, соек и ничего не подозревающих людей. Полученные сведения подвергались анализу: одни отбрасывались, как ненужный мусор, другие использовались во благо.

Одно легкое движение руки – и темная зеркальная гладь ожила. На поверхности, сменяя друг друга, побежали изображения. Одно из них заинтересовало больше остальных, и он остановился на нем.

Следуя за большим черным котом, по узенькой тропе передвигались на лошадях парень и девушка – та самая, которую он поначалу принял за княжну. Очень похожие внешне спутники – русоволосые и зеленоглазые – с одинаковым выражением озабоченности на лицах явно не имели отношения к здешнему населению.

– Все интереснее и интереснее, – усмехнулся Хранитель. – Куда же они направляются? – Он в задумчивости постучал длинными тонкими пальцами по резному подлокотнику из мореного дуба и усмехнулся. – Да, несомненно, в скит белых волхвов.

Откинувшись на спинку, он приготовился к длительному наблюдению.

– Возможно, в этой истории найдется рациональное зерно для меня. Поживем – увидим, а вот когда увидим – тогда и нужное решение найдется само.