На деревянной дощечке у изголовья кровати он увидел нацарапанную надпись: «Ата-бабанын абройын тусирме»50. Таким образом каждый новобранец, ставший батыром, подбадривал следующего гостя воинского ложа. Он вспомнил слова отца, высеченные на скальной стене. Восторженный, взволнованный богатым на события уходящим днем он крепко уснул, укрывшись теплой овечьей шкурой.
Утром новобранца разбудил лай собак, он протер глаза и огляделся вокруг. В казарыме все было расставлено максимально удобно, каждый мог быстро привести себя в порядок и быть готовым к службе. Это дисциплинировало Сыпатая. Он понимал, что рядом уже не будет матери, и ему необходимо взрослеть не с каждым восходом солнца, а с каждым его движением.
Колоксай закрепил за парнем одного из пожилых батыров, познакомив их друг с другом. Лицо 50-летнего батыра покрывали шрамы, а из-за того, что сухожилия предплечья были перебиты во время сражений, рука немного подвисала. Он смотрел на юношу по-отцовски строго:
– Воины из уважения к моим сединам называют меня аксакалом51, ты тоже можешь так ко мне обращаться. Идем, пора начинать.
Сыпатай не стал спрашивать его имя, это было неприлично. Только старший может спросить имя у младшего, а младший должен обращаться к старшему – ага52. Действительно, наставника все называли аксакалом за его преклонный возраст. Старец подобрал Сыпатаю воинское снаряжение и тренировочное оружие, и они, не теряя даром время, приступили к тренировкам. Аксакал обучал приемам и упражнениям на координацию, ловкость, быстроту и силу. Сыпатай старался запомнить все движения и повторить их за учителем. Юноше это быстро пришлось по душе, не привыкший к такой жизни он схватывал все буквально на лету. Он видел и других юношей, опекаемых наставниками- батырами. И понимал, что однажды кто-то из нынешних воспитанников станет лучше всех.
Дневной шум от криков воинов, бряцания металла и поучений наставников на арене сменялся ночной тишиной. И только фырканье лошадей да голоса уки53 нарушали ее. Так тренировочная арена переживала дни и недели, которые летели, как аргымаки, не замечая того, как возмужали ее обитатели.
Самым неприятным занятием оказалась верховая езда на качающемся деревянном коне. Это смешило наблюдающих, но болезненно воспринималось исполнителями, так как нижняя часть тела просто изнемогала от боли и ран, полученных при соприкосновении с далеко не мягким, скорее твердым, как камень, корпусом деревянного коня. Кульминацией затянувшихся тренировок стала жигиттану54, которая превзошла все ожидания юноши, его неудачи рассмешили не только наставника, но и Колоксая.
Но он был настроен на достижение результата, и кудай ему поспособствовал. Парню, получившему первые уроки верховой езды на деревянном коне, не терпелось приступить к обучению на живом четвероногом создании. Стрельба из лука, фехтование на акинаках, метание дротиков и камней, владение камши и биш55 давались Сыпатаю легко.
– Ты талант, – удивленно посмотрев на способного ученика, сказал старец. Он был доволен подопечным и гордился своей работой.
Проходили дни и ночи, солнце за солнцем, луна за луной, весну сменяло лето, а ее осень, которая уступала зиме и так по кругу, придуманному однажды природой. Юноша мужал и становился все больше похожим на отца.
– Твое лицо напоминает мне Анаркая, – сказал однажды наставник. – Кто твой баба?
– Вы это верно подметили, я сын Анаркая, – ответил ему юноша.
– Акинак, что в твоем сандыке, его? – уточнил старец.
Юноша кивнул и присел на деревянный орындык56.
– Я хорошо знал твоего отца и почувствовал что-то близкое между вами с самого начала. Он – легенда для скифов, а мы – легенда для иных народов, – полушепотом продолжил он. – Мы, скифы, живем, выпасая наши табуны, лошадь для нас все – утоление голода и жажды, преодоление расстояний и времени, боевой товарищ и ангел-хранитель. Аргымак с крыльями и ветреным характером – это наша связь с предками и родной землей. Когда враг намеревается отнять нашу землю и уничтожить наши устои, мы, скифы, безжалостны и следуем закону Арыса57. Когда иные народы приходят к нам без всякой лжи, мы добродушны и следуем закону гостеприимства.
– Аксакал, скажи, каким был мой отец, – с едва скрываемой печалью в глазах спросил юноша.
– Он легенда. Твоему отцу были присущи мудрость, храбрость, заботливость и сопереживание. Он был моим басшы58, и наш десятитысячный отряд любил и верил в него всегда. Будь достоин своего отца, – повторил пожилой батыр.
– Великие воины ушли, но на смену им придут следующие. Так было всегда у нашего народа, преемственность поколений – это традиция всех племен скифов.
Юноша был горд своим отцом, но понимал, что теперь будущее в его собственных руках, и ему предстоит нелегкая мужская работа, придется постоянно доказывать самому себе, кто ты и чего стоишь. И рядом будут те, которые постараются доказать самим себе то же самое, и лучшие из них станут батырами.
Сыпатай быстро взрослел, природа брала свое, он расспрашивал о принцессе, о которой ему часто приходилось слышать в детстве. Однажды он спросил о ней у аксакала, которому были знакомы чувства, приходящие ко всем в столь юном возрасте. Но старого батыра удивило, что его подопечный направил свои чувства на особу, которая ему не по зубам и, конечно, не по средствам. Старик понимал, что это недостижимо, и старался оградить воспитанника от необдуманных шагов.
Но характер Сыпатая складывался под влиянием разных обстоятельств, неизгладимый след в его душе оставили трагические события. Дед Сыпатая тоже не мог сильно повлиять на внука, так как был убит горем: потеря сына для каждого отца смерти подобно, человек живет, но душа уходит вслед за усопшим. Мать воспитала достойного человека, но мужского влияния было значительно меньше, чем могло бы быть, если бы только был жив отец. И зарождавшаяся в Сыпатае любовь, а, может, и просто влечение перевешивали чашу весов, чем мысль о его собственном положении.
Ученик уговорил наставника помочь ему в одном очень деликатном предприятии. Старец являлся старожилом крепости с тех славных времен, когда ушел на покой. Теперь он передавал свой опыт молодым воинам и изредка участвовал в походах. Он знал в этой крепости всех – от слуг до царя – и мог помочь Сыпатаю познакомиться с принцессой. Старый воин знавал одну из торайель59, которой когда-то помог стать придворной дамой.
Дело в том, что батыры всегда находились на привилегированном положении, и он воспользовался им, когда появилась необходимость. В те несправедливые и суровые времена из мальчишек готовили воинов, поэтому они часто находили пристанище в воинских домах, а вот девочкам-сиротам везло меньше. Как раз одной из них и помог аксакал стать со временем торайель.
Итак, аксакал нашел удобный случай, чтобы встретиться с дамой и договориться о «случайной» встрече юноши с его мечтой. И теперь он спешил обрадовать Сыпатая, но неожиданно столкнулся с Колоксаем. Этот наблюдательный батыр давно заприметил необычное поведение двух адамов – немолодого и совсем юного, явно что-то замышлявших. Спешащий старец был настолько подозрителен, что Колоксай без обиняков спросил о причинах столь странного поведения учителя и ученика. Старик, явно не ожидавший такого вопроса, выложил все как на духу, но попытался оправдать юношу в глазах воина.
