Они тоже устали.

– Что такое настоящая ебля, я уже забыл. С своими, как на пакость, беспонтово получается. Когда у меня есть силы, у них или месячные или соседку сплавить некуда. А когда они могут, я никакой.

– Так договорись на воскресенье, – предложил Кирилл. – Тем более, у нас какой график: ты начинаешь в понедельник, я заканчиваю в субботу, потом снова все сначала. Так?

– Ну так.

– В субботу мой день, ты после пятницы целый день отдыхаешь. Так договорись и в воскресенье выеби хоть весь курс.

– Легко сказать «выеби», – серьезно ответил Юрка. – Ты прекрасно знаешь, что на таких, как мы с тобой, ни одна городская девчонка не клюнет. А если и клюнет, то окажется хуже, чем эта царица Тамара. Деревенские на воскресенье по домам уезжают. Остаются такие, что смотреть страшно. Один гоносифилис.

– В прозрачных колготках и с тату на ляхах? – съязвил Кирилл.

Он не понимал друга.

Почти супружеская жизнь с Тамарой Федоровной через день ему нравилась.

То есть не то чтобы нравилась – он привык, размеренность устраивала.

Не отвечая, Юрка махнул рукой.

– Ладно, Юрец, не печалься, – Кирилл взглянул на друга. – Год потерпишь – к весне машина будет.

– Хера мне эта машина, если ебать некого, – ответил Юрка.

Кирилл не ответил.

– Но вообще на самом деле надо что-то делать. Пора освежить свою жизнь, иначе уже жить не хочется.

-–

Словно в насмешку, первым «освежиться» пришлось Кириллу.

Делать этого он не собирался, все получилось само.

Прошлой весной, в конце первого курса он познакомился с Оксаной из потока экономистов.

Это произошло на рекламной дискотеке с бесплатным пивом – плохим, но хмельным.

Ничего из ряда вон выходящего не случилось, но при расставании Оксана позволила ему проверить то, что находится у нее под юбкой.

Девчонка нравилась Кириллу не больше других, в трусы к ней лез не он, а выпитое пиво.

Осенью Оксана нашла его в академии, они иногда перебрасывались пустыми разговорами, пили кофе у вендинговых автоматов.

И в один из дней она предложила поехать к ней и заняться сексом.

Вечер по расписанию был Юркин, Кирилл подумал и согласился.

Он почти два месяца жил с Тамарой Федоровной и этого хватало.

Но после отчаянных разговоров с Юркой подумал, что не прав, сконцентрировавшись на единственной пожилой женщине .

В любой группе на пять парней приходилось двадцать пять девиц.

И, возможно, не стоило лишать себя простых радостей возраста.

-–

Оксана – тоже иногородняя – снимала жилье с подружкой, но их квартира была однокомнатной.

По дороге туда Кирилл полагал, что получит удовольствие.

Но едва они приехали и уединились в комнате с давно не беленным потолком, он понял, что под словом «секс» понимает нечто другое, чем предложенное однокурсницей.

Контакт с Оксаной стоило назвать быстрым перепихом.

Со стороны можно было думать, что природный процесс кажется ей постыдным: она стеснялась своего существа, вела себя одновременно и жеманно и развратно, пыталась завершить все поскорее.

Едва они соединились, как Оксана принялась стонать, словно порнозвезда, изображая непрерывный оргазм, хотя Кирилл знал, что реально женщины в такие минуты ведут себя иначе.

Он не намеревался сравнивать никого ни с кем, но осознавал, что прежнее мироощущение рухнуло.

То, чем раньше радовали сокурсницы, на самом деле являлось всего лишь механическим актом, насыщающим нервные окончания.

Оксанино тело, конечно, было молодым, нервные окончания взяли свое и в конце концов Кирилл разошелся.

Но когда он, слившись с однокурсницей на узкой кровати, целовал ее грудь, сверху раздался брюзгливый голос:

– Ты что делаешь?

– Я?..

– Да, ты, тут никого больше нет.

– А что?

– Сколько можно тискаться и лизаться?

– Но…

Кирилл опешил, он начал неторопливый путь, к которому привык с хозяйкой.

– Козел играет в домино. Сейчас соседка вернется, устроит облом.

– Но разве…

– Не разве. Ты для чего сюда пришел? Разводить сцену на два часа, или быстро потрахаться и разойтись?

Стало ясно, что Оксана ничего серьезного не чувствовала – еще не доросла до состояния, в котором плавилась Тамара Федоровна.

Она лишь имитировала все, что требуется – причем довольно пошло.

– Давай кончай уже! Я устала.

– Хорошо, – сказал он. – Только по-другому.

– Как?

– Сзади. Просто сзади, на четвереньках.

Девица надоела своими ужимками, ему не хотелось видеть ее лицо

– Сзади, так сзади, – пробурчала Оксана. – Только давай побыстрее.

Кровать затрещала предсмертно, на ней упражнялись часто.

Задница Оксаны оказалась узкой, не шла в сравнение с той, к которой он привык.

Правда, накрашенная несколькими цветами бабочка на пояснице несколько оживила ситуацию.

– Только когда кончать будешь, вынь! – послышался голос снизу.

– Зачем?! – удивился Кирилл. – Я же…

– Презер может соскользнуть, – перебила она. – Мне проблем не надо.

– Не соскользнет. Такого не бывает.

– Бывает. У меня было этим летом.

– С кем? – машинально спросил он.

– Тебе так важно, с кем?

– Нет вообще-то. Но..

– Не «но». Презер соскользнул, остался во мне со всем содержимым. Пришлось пить таблетки для внеплановых месячных, небольшая радость. Так что вынешь. Потом можешь снять, сфоткать мою обспусканную спину для инстаграма. Только чтобы внутрь не попало.

– Хорошо, – сказал Кирилл.

Он не понимал, зачем сюда приехал.

-–

Вытолканный под угрозой появления соседки, лишенный возможности не только принять душ, но и умыться Кирилл шел по улице.

Прошагав пару кварталов, он сел на лавочку у автобусной остановки.

Опыт с Оксаной разрешил сомнения.

Он окончательно понял, что не принадлежит к ровесникам типа Юрки.

Сегодняшний забег в сравнении с неторопливым соединением напоминал гамбургер вместо домашнего обеда.

Для полноты жизни ему требовалась зрелая, умная женщина.

На молодых торопливых мартышек с упругими грудками уже не хотелось смотреть.

– Ты что, как с хуя сорвавшийся? – спросил Кирилл у друга.

Из академии они, как всегда, возвратились вместе, сейчас толкались в прихожей.

Юрка был неестественно возбужден, едва не оторвал вешалку у своей куртки, не развязывая стянул кроссовки.

– Сорвавшийся, но не я, – ответил он и прошел в комнату.

Кирилл разделся не спеша, переобулся в домашние тапочки.

Почти домашний уют, порционно получаемый от Тамары Федоровны, захватывал все больше и больше.

– Ты заметил, что меня на «культурологии» не было, две пары подряд? – продолжал Юрка, раскинувшись на кровати с видом худенького, но очень сытого кота.

– Заметил, но не обратил внимания. Думал, ты где-нибудь в рекреации забурился вайфаиться, чтобы не тратить тут билайновый трафик.

– Забурился. Но не в вай-фай, а в более приятное место.

– В какое? – безмятежно уточнил Кирилл.

– В такое. В общем, повторил твой рекорд первого дня. Три раза. Хотя у меня редко больше одного получается, силы не твои.

– С кем?

– С Юлькой из госмуниципалов. Знаешь ее?

– Не помню, Юрка, – Кирилл вздохнул. – За этот семестр я уже всех наших мокрощёлок забыл.

– Я же тебе говорю, она не наша, из ГМУ. Бывает только на общих лекциях. Такая…

Юрка совершил несколько пассов в воздухе.

–…Ходит в красной пиздотке с белыми шнурками.

– Не помню, хоть убей.

– Ну, ездит на желтом «Пежике».

– Знаешь, я «Пежо» за машину не считаю, не замечаю, ни желтых, ни зеленых, – ответил Кирилл. – И вообще ты что-то путаешь. Не видел, чтобы девчонка из общаги была на пежике, обычно сама лежит под ашотиком.