Лотя вздохнула, помялась еще пару секунд, доводя меня, уже порядком разозленного ее дядюшкой, до состояния тихого бешенства, после чего дала-таки ответ, который, признаться, стал для меня весьма и весьма неожиданным.
- Я... не знаю.
- Как так? - удивился я.
Бешенство тут же улетучилось, будто его и не было.
- Не знаю, - Лотя снова прикусила губу и задумчиво уставилась куда-то влево от меня. - Вернее, не помню. Я вообще себя помню только с того дня, когда очнулась в том овраге... А до того - сплошной провал в памяти.
Это откровение произвело эффект сродни удара обухом топора по темечку. Я даже не сразу нашел, что сказать - уж больно много слов просилось на язык в тот момент, и цензура одобрила бы едва ли пятую часть их. Но я быстро сориентировался - десять лет практики дали себя знать - и выцепил из того потока мыслей главное:
- То есть, ты не можешь с уверенностью утверждать, что приходивший по твою душу оборотень является твоим дядей...
- Боюсь, что могу, - нехотя призналась женушка, все так же отводя взгляд. - Я когда его увидела... В общем, сразу признала в нем родича. Вожака, понимаешь. Которому нельзя не подчиниться...
- Ну, последнее ни о чем не говорит, - хмыкнул я. - На меня он тоже пытался авторитетом надавить.
- И как? - невесело улыбнулась девушка.
- Как видишь, - развел руками я, улыбаясь в ответ.
- Не подействовало, - констатировала Лотя с легким оттенком зависти.
- Нет, но пришлось постараться, чтобы выдержать этот прессинг, - фыркнул я. - Но у меня-то опыта в таких делах побольше будет, чем у тебя. На мою голову в свое время свалилось слишком много начальников, и дедушка-князь - первый из них. Научишься справляться с таким влиянием, если захочешь рассудок и нервы сохранить. Да я и сам начальник, так что ненавижу подчиняться.
- Ты и постарше меня будешь, - добавила девушка. - В два раза. Поинтересовалась я тут твоим годом рождения.
Прямого взгляда на меня она по-прежнему избегала. С чего бы?
- Вопрос покажется тебе странным... Ты точно Й'егрес Тар-Граорр?
Ответом мне стала демонстрация левого предплечья и рассказ о родовом тотеме, который сейчас незаметен, но Хар своей волей заставил его проявиться.
Я задумался. Раз так, Лотя действительно кровно связана с кланом Тар-Граорр, то это значит... Это значит, что надо побольше узнать о родовых тотемах и об оборотнях вообще. У меня слишком мало информации, чтобы делать какие-либо выводы. Впрочем, один вывод я сделать все же могу: не факт, что Й'егрес и Лотя - одна и та же личность, уж слишком разнится то, что я имею возможность наблюдать уже три недели, с тем, как охарактеризовал ее дядюшка.
Проверки ради я дотянулся до чашки, из которой пил Хар и сделал глоток, причем со стороны ручки, где губы оборотня точно не касались края чашки. Надо сказать, ничего необычного я не ощутил, чай как чай. Эх, не любитель я этого напитка, не гурман и не специалист, способный различать 'тончайшие нюансы вкуса и терпкие нотки ароматов' в остывшей бурде. Бодрит, жажду утоляет и ладно. Н-да, кажется, проверка провалилась.
- Пить хочешь? - встрепенулась жена. - Давай свежего заварю!
И, не дожидаясь моего ответа, бросилась на кухню. Я, было, открыл рот, намереваясь позвать ее обратно, но внезапно осознал, что в горле действительно пересохло, да и пожевать что-нибудь было бы неплохо - хоть так ощутить себя по-настоящему живым. А Лотя-то... Вряд ли ее забота обо мне искренна. Скорее, ей нужна пауза, чтобы собраться с мыслями. Или же она так не хочет находиться со мной в одной комнате, что даже готова заботиться обо мне?
Когда жена вернулась с большой чашкой чая и бутербродами, у меня в голове уже сложился план ее действий на следующие полтора-два дня до моего возвращения.
- Надеюсь, ты ешь ветчину и сыр, - девушка поставила передо мной тарелку со странными сооружениями из разнящихся по форме брусков продуктов, с одного взгляда на которые в голову невольно закралась мысль, что при изготовлении оных Лотя использовала не нож, а топор. Гений кулинарии, ага...
Но, как не сильно было желание сыронизировать, внезапно проснувшийся голод оказался сильнее, и я, велев Лоте принести карандаш и бумагу, накинулся на еду, мимоходом успев умилиться тому, что она не поленилась украсить 'шедевры' веточками зелени. И все равно, что среди веточек укропа и петрушки мне попались листья ромашки обыкновенной. Они ведь сильно похожи на укроп, да? Особенно на взгляд крайне взволнованной и напуганной, и от того не способной усидеть на одном месте девицы, сейчас изображающей бурную деятельность по поиску бумаги и писчих принадлежностей, мимо которых, к слову сказать, она проходит уже третий раз, а на деле просто пытающейся справиться с обуревавшими ее чувствами посредством преобразования их в движение. Знакомо.
Я сам такой же, только по собственному опыту знаю: в деле взятия собственных эмоций под контроль никакое метание по комнате (саду, улице, княжескому дворцу, тюремной камере, вестибюлю перед залом суда - нужное подчеркнуть) не сравниться с благородной и, главное, вполне законной возможностью начистить морду зарвавшемуся аристократу, дуэлью до первой крови именуемой (дуэль до смерти вне закона и карается наравне с предумышленным убийством, о чем я иногда жалею). Именно поэтому я на определенных жизненных этапах буквально нарывался на светскую драку, а вовсе не из желания заиметь соответствующую репутацию. Ну да, репутация сама приложилась...
Быстро расправившись с бутербродами, я встал и, чувствуя неприятную слабость в ногах - еще один звоночек, предвещавший близкое окончание времени, отпущенного мне Лерисах на пребывание в своем настоящем теле, сам достал с каминной полки перо, чернильницу и небольшой блокнот, переставил все на стол, после чего поймал за плечо в очередной раз пробегавшую мимо жену.
- Сядь уже, а.
Та настолько погрузилась в эмоции и невеселые мысли, что, встретившись со мной глазами, не сразу смогла понять, что я тут делаю, а осознав, кажется, напряглась еще сильнее. Так сильно, что стало невмоготу справляться с этим в одиночку. И Лотя, не иначе как в порыве слабости, сжала мою руку и шепотом спросила:
