– А она нас не загарпунит?

– Эта акула с усиками питается только планктоном. Я из нее Вам такое заливное блюдо сделаю. Пальчики оближете.

– А мочевина?

– Никакой мочевины! Свежачок не пахнет, если быстро ее разделать. Поплыли! Только тихо. Я укажу, откуда каждому заходить, то есть заплавать.

– Пошли! Нам акула-барракуда или, как там, карракула, нипочем! Мы акулу-карракулу кирпичом! Кирпичом!

Переводчики кто в кедах, кто в ластах, надевают маски, натягивают резину на ружьях и спускаются с пристани осторожно в воду, выбирая место, чтобы не наступить на морского ежа.

Выходной день. Владимир наскоро доедает завтрак, наливает в чашку кофе, с чашкой в руке поднимается на второй этаж к Олегу.

– Здорово! Как дела? Как настроение?

– Дела и настроение отличное! Олег, я иду к Косте Дымоховскому. Он меня приглашал в гости. Посмотрю, как ему там живется, в отеле.

– Счастливого пути. От меня горячий привет.

Владимир входит в холл отеля и ждет выхода Советника-посланника. И вот из лифта выходит советский дипломат вместе с каким-то кубинцем. Позади Советника, на расстоянии локтя, тенью движется Костя Дымоховский. Владимир отходит к стойке администраторов. В этот момент Советник видит прямо на пути своего движения, посередине холла, на диване, свернувшегося калачиком человека. Тот сладко посапывает. Рубаха в клеточку и рязанская физиономия выдают в нем явно нашего соотечественника. Рядом с диваном валяются ботинки и носки. Советник делает вид, будто он ничего не замечает, провожает своего гостя до дверей отеля. Там происходят поклоны, улыбки, рукопожатия…. Через стеклянную дверь Советник машет рукой своему кубинскому приятелю, потом круто поворачивается, подходит к спящему могучему парню и начинает его тормошить. Тот долго не просыпается, но, наконец, открывает глаза, поднимает голову и вертит ей по сторонам, ничего не понимая….

– Вы кто такой? – спрашивает его Советник раздраженно.

– А ты кто такой? – зло огрызается Галкин.

Дымоховский на него шикает:

– Это Советник посольства!

Несколько человек из толпы вторят ему.

– Я Советник советского посольства. А вот кто вы? И почему вы оказались здесь? В таком непотребном виде?

– Вставайте! Вставайте! Вам говорят!! – теребит Дымоховский Галкина.

Громадина встает. С хрустом потягивается. Владимир приближается ближе к происходящему, останавливается рядом.

– А я Галкин, специалист по сельскому хозяйству, прилетел сюда вчера. Меня друзья встретили…. Ну, мы выпили немного за встречу в баре, потом я пошел к себе в номер, но забыл, где он, и присел здесь отдохнуть….

Галкин с трудом выговаривает слова. Во рту у него пересохло, губы плохо слушаются. Советник брезгливо его выслушивает, подводит черту.

– Сию минуту собирайте свои вещи и завтра…. Нет. Рейс в Москву сегодня. Сегодняшним рейсом по моей брони вы летите обратно в Союз.

Не взглянув на Галкина, Советник движется к выходу. Дымоховский видит Владимира и незаметно ему кивает.

– Это же надо было так набраться!

Галкин, глядит вслед удаляющемуся советнику, чешет за ухом, садится на диван, натягивает, носки, ботинки.

– Вчера прилетел, выпил, а сегодня – домой. Ничего себе командировочка вышла! Прокатился!

Около Советника остается только Владимир, который слегка теряется и не может решить, подходить ли ему к советнику для душевного разговора или нет. Дымоховский подходит к Галкину.

Галкин растерянно мямлит:

– А мне теперь куда?

– В Союз, дружок. В Советский Союз!

Дымоховский пробирается в толпе гостей отеля к Владимиру:

– А ты чего здесь?

Владимир смотрит на обувающегося Галкина.

– Ты же знаешь. Хотел с Советником посоветоваться. Каламбур, какой! И к тебе в гости зайти.

– Видишь, какая ситуация возникла. Ты уж лучше в другой раз приходи. Извини. Я сейчас занят. И Советник не в себе. Пока!

Костя бежит за советником. Владимир в задумчивости и в растерянности стоит, потом выходит из отеля и идет в противоположную сторону от советника и Дымоховского что-то бурно обсуждающих.

Мария и Владимир сидят за столиком в кафе на улице. На площади рядом, на открытом воздухе играет симфонический оркестр. Многочисленные зрители слушают музыку. Дирижер, седой негр во фраке, грациозно машет палочкой.

– Чайковский…

– Со спины не вижу.

Влюбленные смеются. К ним подходит официант, ставит на столик два кофе. По улице проезжает «Волга». Владимир прячет лицо за меню, потом смотрит машине в след.

Мария берет чашку, пьет кофе, любуюсь архитектурой Гаваны. Мимо кафе идет Лаура.

– Привет Мария!

– Привет, подруга. Присоединяйся!

– Давно не видела тебя. Как ты?

– Нормально. Много работы.

Лаура беззастенчиво разглядывает Владимира. Трио певцов поет песню под гитары.

– Ты все там же работаешь?

– Нет. Я уже служу. Вольнонаемной. Перешла на военную службу к товарищу отца.

– Тебе легче. А тут крутишься…

– Как сказать!

– Подруга? – спрашивает шепотом Владимир Марию.

– Вместе заканчивали школу.

Все допивают свой кофе. Владимир подзывает официанта, чтобы расплатиться. Официант кладет на тарелочку счет, Владимир достает из кармана гуаяверы деньги. Мария и Владимир прощаются с Лаурой.

– Пойдем еще погуляем? Пошли в кино?

Мария и Владимир выходят из кинотеатра «ЯРА» и, обнявшись, идут по улице «Рампа». Владимир замечает, как нагоняя их, медленно движется серая «Волга». Владимир тянет Марию в переулок, где вместе с ней прячется в темный дверной проем.

– Что случилось?

Владимир выглядывает из проема. «Волга» тихо проезжает мимо переулка.

– Ты кого-то боишься?

Владимир подбегает к углу дома, выглядывает из-за него, замечает, что «Волга» сворачивает на соседнюю улицу. Владимир и Мария направляются к оживленной улице. Здесь Владимир видит, что серая «Волга» стоит с потушенными фарами у тротуара. Он тянет Марию обратно в переулок.

– Пошли здесь.

Он показывает в темноту переулка. Мария молча идет рядом с ним.

– Скажи, Мария, ты хочешь, чтобы я улетел в Москву через три дня? Хочешь?

Мария останавливается, свет из окна падает на ее испуганные глаза.

– Нет.

– И я не хочу. Я хочу быть с тобой. Навсегда!

– Я тоже Хочу быть с тобой навеки!

– Тогда слушай. Эта «Волга»…посольская. Из нее следят. Если меня заметят с тобой, то сразу же вышлют в Союз. Без тебя. Понимаешь?

– Почему так? А если мы любим друг друга?

– Вот вопрос! Что в этом плохого? А получается то, что быть интернационалистом, с Кубой дружить – хорошо, а встречаться и любить кубинку – плохо. У нас как бы двойной стандарт. Что же делать?

– Какой стандарт? У кого?

Владимир показывает пальцев вверх:

– Там. Наверху. У власти. Мы-то к Вам кубинцам всей душой, а встречаться русским с кубинками-это они полагают аморально. А в чем аморальность? Если чувства! Любовь, наконец!

– А может, там наверху люди в высоких кабинетах просто завидуют таким, как ты? Вот и устанавливают нечеловечные правила.

– А ведь точно! Какая ты догадливая! Я об этом и не подумал. Тем не менее… Меня накажут за то, что я с тобой встречаюсь. Если узнают. И сурово накажут.

Мария беспомощно смотрит в глаза Владимиру. Потом заливается смехом.

– А ты…, чтобы не наказали…, женись на мне!

– Жениться?

Мария смотрит в сторону. В светящемся окне напротив молодая кубинка укладывает ребенка в постель, на улицу доносится тихая колыбельная песня…

– Но как? Где у вас браки регистрируют? И можно ли и вам с иностранцем расписаться? Как твои родители, как твой отец на это посмотрит? Вот сколько вопросов!

– Моим родителям ты понравился. Зарегистрировать мы наш брак можем. Нужны только паспорта и свидетели.

– Моих свидетелей не будет. Не могу же я своих друзей подставить.

– Я приведу и моих свидетелей и твоих.

– А мой паспорт? Он же хранится в сейфе, в части. Не буду же я его красть?! Я не вор! Эх, сколько же нам еще тайком встречаться? А попадемся, меня вмиг выгонят с Кубы.