Я словно вернулся в прошлое и видел все с кристальной ясностью: Афродита кричит на меня, предостерегает, ругает на чем свет стоит: «Не смей показывать свою уродливую, мерзкую божественную физиономию рядом с ней – или, клянусь водами Стикса…»

Естественно, ей нужно было закатить сцену прямо в тронном зале, в присутствии остальных олимпийцев, а они, бессердечные, вопили от восторга и улюлюкали. Даже отец не остался в стороне. О да. Он потешил себя на славу.

Я вздрогнул.

– Я не ссорился с Рейной, – честно ответил я. – Мы за всю жизнь и парой слов не перекинулись.

Фрэнк вгляделся в мое лицо. Конечно, он понял, что я что-то скрываю, но допытываться не стал:

– Ладно. Ну, вы встретитесь на похоронах. Она сейчас пытается поспать.

Я чуть не спросил, с чего это Рейне вздумалось спать посреди дня. А потом вспомнил, как Фрэнк встретил нас в пижаме в то время, когда все обычно ужинают… Нужели это и правда было позавчера?!

– Вы дежурите по очереди, – догадался я. – Чтобы кто-то все время был на посту?

– Иначе никак, – кивнул он. – Лагерь все еще в полной боевой готовности. Все на взводе. У нас много работы после битвы…

Слово «битва» он произнес с той же интонацией, что и Хейзел, словно речь шла о единичном кошмарном переломном моменте в истории.

Как и все предсказания, которые мы с Мэг получили за время наших приключений, жуткое Темное пророчество впечаталось в мой разум:

Услышав его, Лео Вальдес помчался через всю страну на своем бронзовом драконе, чтобы предупредить обитателей лагеря. Лео рассказывал, что успел вовремя, но потери все равно были чудовищными.

По тому, как исказилось от муки мое лицо, Фрэнк, видимо, понял, о чем я думаю,

– Если бы не вы, все было бы куда хуже, – заверил он меня, отчего я почувствовал себя виноватым еще больше. – Если бы вы не отправили к нам Лео. В один прекрасный день он вдруг свалился как снег на голову.

– Представляю, в каком вы были шоке, – сказал я. – Вы же думали, что Лео нет в живых.

Темные глаза Фрэнка сверкнули – совсем как тогда, когда он был вороном.

– Ага. Мы жутко разозлились на него за то, что он заставил нас переживать. Желающих отвесить ему тумака выстроилась целая очередь.

– В Лагере полукровок было то же самое, – кивнул я. – У греков мысли сходятся.

– Угу. – Фрэнк обратил взгляд к горизонту. – На подготовку у нас оставались примерно сутки. Это было хотя бы что-то. Но явно недостаточно. Они появились оттуда. – Он указал на север, в сторону Беркли-Хиллз. – Кишмя кишели – вот как это можно описать. Я и прежде сражался с нежитью, но в тот раз… – Он покачал головой. – Хейзел называла их «зомби». Моя бабушка сказала бы «цзянши». У римлян для них много названий: иммортуос, ламия, нунций.

– Вестник, – перевел я последнее слово.

Оно всегда казалось мне странным. Чей вестник? Уж точно не Аида. Он терпеть не мог, когда трупы бродили по миру смертных. Из-за них он чувствовал себя халтурщиком: ведь должен был лучше присматривать за умершими.

– Греки зовут их вриколакасами, – заметил я. – В обычное время даже одного встретить – большая редкость.

– Их были сотни, – сказал Фрэнк. – И десятки похожих на гулей существ, эвриномов, которые направляли их как пастухи. Мы рубили их. А они все прибывали. Казалось бы, у нас было преимущество – огнедышащий дракон, но Фестус мало что мог с ними поделать. Оказывается, мертвецы не так уж сильно боятся огня.

Аид когда-то объяснял это мне (он из тех, кто в светской болтовне умудряется выдать какие-нибудь совершенно неуместные сведения). Огнем нежить не сдержать. Мертвецы просто пройдут сквозь пламя, и плевать они хотели, что поджарятся. Именно поэтому границей царства Аида не стала огненная река Флегетон. А вот текучая вода, особенно если речь идет о полных темной магии водах реки Стикс, – совсем другое дело…

Я вгляделся в сверкающий поток Малого Тибра. И вдруг мне открылся смысл одной из строк Темного пророчества.

– Иначе Тибр кровью изойдет. Ты остановил их у реки.

Фрэнк кивнул:

– Свежая вода им не по вкусу. Так мы изменили ход битвы. Но строчка про Тибр значит не то, о чем ты подумал.

– Тогда что…

– СТОЯТЬ! – завопил голос прямо передо мной.

Я так увлекся рассказом Фрэнка, что не заметил, как близко мы подошли к городу. И даже не обратил внимания на статую на обочине, пока она не завопила.

Терминус, бог границ, ничуть не изменился. До пояса это был прекрасно сложенный человек с крупным носом, кудрявыми волосами и недовольным лицом (вероятно, следствие того, что никто не догадался высечь для него пару рук). Ниже пояса он представлял собой глыбу мрамора. Я дразнил его, говоря, что ему стоит примерить джинсы-скинни, ведь они стройнят. И судя по его сердитому взгляду, обиды он не забыл.

– Так-так, – проговорил он. – И кто у нас тут?

Я вздохнул:

– Терминус, может, не надо?

– Нет! – рявкнул он. – Не надо мне тут никаких «не надо». Показывайте удостоверения.

Фрэнк кашлянул:

– Э, Терминус… – Он похлопал по преторским лаврам на нагруднике.

– Да, претор Фрэнк Чжан, можешь проходить. А твой друг…

– Терминус, – перебил его я, – тебе прекрасно известно, кто я такой.

– Удостоверение!

Меня охватило неприятное чувство, будто в районе повязки с лемурийскими пряностями появилось что-то холодное и липкое и покрыло меня с головы до ног.

– Ты ведь не имеешь в виду…

– Удостоверение личности.

Я хотел было возмутиться столь неуместной жестокости. Но, увы, спорить с чиновниками, автоинспекторами и богами границ просто бесполезно. Сопротивление лишь продлевает муки.

Признав поражение, я потянулся за бумажником. И достал ученические водительские права, которыми Зевс одарил меня, сбросив на Землю. Имя: Лестер Пападопулос. Возраст: шестнадцать лет. Штат: Нью-Йорк. Фото: стопроцентно выжжет вам глаза.

– Передай мне, – потребовал Треминус.

– Но у тебя… – Я осекся, чуть не сказав «нет рук».

Терминус упрямо убеждал себя, что все его конечности на месте. Я протянул ему права. Фрэнк с любопытством наклонился к ним, но, заметив мой свирепый взгляд, отстранился.

– Хорошо, Лестер, – продолжал глумиться Терминус. – Мы редко допускаем в город смертных – самых что ни на есть смертных – гостей, но, думаю, ничего страшного. Решил прикупить у нас новую тогу? А может, джинсы-скинни?

Я проглотил обиду. Вряд ли есть существо более мстительное, чем малый бог, которому наконец выпала удача поиздеваться над старшим божеством.

– Можно пройти? – спросил я.

– Есть ли при тебе оружие, подлежащее декларированию?

В лучшие времена я бы ответил: «Только моя убийственная харизма». Но сейчас у меня даже не было сил оценить ироничность ситуации. Услышав вопрос, я задумался о том, куда делись мои укулеле, лук и колчан. Может, их запихнули под койку? Если римляне ненароком потеряли колчан с изрекающей пророчества Стрелой Додоны, я, пожалуй, куплю им подарок в качестве благодарности.

– Оружия нет, – пробормотал я.

– Хорошо. Проходите, – разрешил Терминус. – И с наступающим днем рождения, Лестер.

– Я… чего?

– Не задерживайтесь! Следующий!

За нами никого не было, но Терминус приказал нам идти в город и принялся кричать на несуществующих посетителей, чтобы перестали толкаться и выстроились в очередь.

– У тебя скоро день рождения? – спросил Фрэнк, когда мы пошли дальше. – Поздравляю!

– Не может быть. – Я заглянул в права. – Здесь сказано, что он восьмого апреля. Но это чушь. Я родился в седьмой день седьмого месяца. Конечно, тогда месяцы были другие. Так, месяц гамелион. Но это же зима…