- Это изумительно, - заметил Уильям.

- Животные тоже способны учиться разным вещам, - заметил Сигрев, - а это доказывает их способность мыслить.

- Но, папа, мне хочется узнать, где кончается инстинкт и начинается разум?

- Я только что хотел поговорить об этом, Уиль. Когда животные следуют своему инстинкту, добывая себе пищу, выводя детенышей и принимая предосторожности от опасности, они действуют по известным правилам, которых никогда не изменяют, от которых никогда нисколько не отступают. Но при некоторых обстоятельствах инстинкт не может служить им помощью; тогда на помощь является способность мыслить. Возьмем в пример пчелу. Существует большая ночная бабочка - бражник-мертвая голова, которая поедает мед. Иногда она пытается пробраться в улей через леток. Тогда пчелы бросаются на нее и убивают ее своими жалами, но ее тело слишком крупно, и пчелы не могут вытолкнуть его через леток обратно, как они это делают с другими убитыми насекомыми. Как же они поступают с телом убитого врага, чтобы избежать зловония от его разложения? Они совершенно окутывают его густым слоем воска.

- А разве инстинкт не мог бы им подсказать этого поступка?

- Если бы это случилось с дикими пчелами, такое предположение было бы вполне допустимо, но ведь дикие пчелы живут в дуплах деревьев, и отверстие, через которое они проходят к своим сотам, всегда бывает так мало, что едва пропускает тело пчелы, так что ни одно более крупное насекомое не в состоянии проникнуть в него. А в наших ульях летки делаются значительно шире, и пчелам приходится иметь дело с совершенно новыми обстоятельствами.

- Да, папа, я понимаю.

- Вот еще пример: один ручной слон в Индии упал в глубокую яму. Вытащить его было немыслимо; следовательно, ему предстояла гибель; однако, его погонщик, зная сообразительность животного, связал несколько больших охапок хвороста и бросил их к слону. Слон отлично понял, что ему осталось сделать. Он положил эти связки одна на другую и ступил на них. Так ему удалось выбраться из ямы. Ты видишь, что это было совершенно непредвиденное для него обстоятельство.

- Как умны животные, папа, - сказал Уильям. - Даже многие люди не знали бы, что делать с этим валежником.

- Да, друг мой, но надо надеяться, что немногие. Господь дал человеку больше разума, чем всем другим созданиям.

ГЛАВА LV

Переноска запасов. - Последний рейс к первому месту стоянки. - В гавани. - Томми.

Утром, в понедельник, Уильям и Риди снова отправились в шлюпке к первому стану. Было решено, что они не вернутся до вечера субботы, но они обещали ежедневно присылать с овчаркой вести.

Всю неделю они усиленно работали и к субботе окончили свое дело; осталось только переправить некоторые доски и жерди, служившие материалом для "Великого Океана". Однако доставленные в бухту вещи еще не были перенесены в амбар; на это не хватило времени.

В субботу утром они вели на буксире несколько бревен; много планок и перекладин лежало в лодке. Это был тяжелый груз, и, несмотря на хороший ветер, шлюпка подвигалась медленно.

- Мы хорошо поработали за эту неделю, - заметил Риди, - и хорошо, что мы окончили: наша шлюпка совсем расшаталась; мне нужно улучить время заклепать ее и вообще починить.

- Она теперь не будет работать слишком много, Риди, - сказал мальчик, - пока мы не вернемся в старый дом, нам предстоит только отправляться за рыбой недалеко от маленькой гавани.

- Правда, мастер Уильям, но она сильно течет и, во всяком случае, при первой же возможности, я хорошенько осмотрю ее. Для такой маленькой лодочки она сильно поработала.

- Почему, Риди, вы всегда так нежно говорите о шлюпках, шкунах и других судах?

- Я думаю, мастер Уильям, потому что каждый моряк любит свое судно. Мы часто говорим, что судно заменяет нам жену; оно кажется почти живым существом; плавает, как утка; стоя на месте, покачивается с боку на бок, как ленивое создание, но поставьте на него парус, и оно летит, как дельфин; принудите его бороться с бурей, оставив слишком много парусов, оно жалуется; когда ветер треплет его, оно стонет, как больной.

- Да, вы мне это хорошо объяснили, Риди, - ответил Уильям. - Но вот что: мне кажется, что в понедельник мы примемся за амбар, станем превращать его в наше будущее жилище. Да?

- Да, надо начать это дело поскорее, мастер Уильям, - ответил Риди. Конечно, м-р Сигрев уже окончил изгородь кругом ямовой плантации. В таком случае, я думаю, ваша матушка не захочет остаться в палатках одна с детьми и с Юноной; значит, мы все снова поселимся в доме и останемся там до окончания переделок в амбаре. Впрочем, мне больше хотелось бы, чтобы до окончания наших работ, ваша мама жила в палатках.

- Вы боитесь появления дикарей, Риди.

- Да, боюсь.

- Но, Риди, ведь мы же увидим их приближение и все же, мне кажется, нам лучше быть всем вместе, даже если нам придется прятаться. Вдруг дикари разбредутся по всему острову и застанут мою мать, моих маленьких Томми и Каролину одних, беззащитных, а нам придется отступить от дома! Ведь это будет ужасно!

- Но, мастер Уильям, я рассчитывал на отступление к палаткам.

- Мы все можем бежать к ним, Риди, если только на нас не нападут ночью.

- Нужно принять все предосторожности, чтобы этого не случилось. Теперь ночи коротки; темнота стоит не дольше трех часов. Да, - прибавил Риди, подумав. - Может быть, вы правы; вдобавок ко всему, если ваша матушка, Юнона и дети будут с нами, негритянка окажет нам большую помощь, и наша работа пойдет скорее.

- Пусть мои родители решат этот вопрос.

- Хорошо, мастер Уильям. Но вот, наконец, и берег. Мы свалим бревна и доски на отмель и тотчас же отчалим; не то будет поздно.

Они, действительно, вернулись к лугу позже обыкновенного; м-р и миссис Сигрев, Томми и Каролина ждали их.

- Вы запоздали, - сказала Селина, - я беспокоилась, пока не увидала издали шлюпку.

- Да, мама, но мы не виноваты; нам пришлось переправлять очень тяжелый груз. Но теперь все окончено.

- О, как я рада, - сказала миссис Сигрев, - мне так тяжело, когда ты долго не возвращаешься.

- И я окончил свою задачу, - сказал Сигрев. - Сегодня утром канава и изгородь были готовы.

- Ну так, - заметил Риди, - нам нужно устроить новое совещание, но я думаю, оно не затянется надолго.

- Конечно, нет, - сказал Сигрев. - Знаете, моя жена не хочет оставаться здесь без всех нас, да и мне неприятно оставить ее, а потому, думаю, в понедельник мы все двинемся домой.

- Хорошо, сэр, - ответил Риди.

- Юнона, надеюсь, у тебя готов вкусный ужин? - сказал Уильям. - Я очень проголодался.

- Да, масса Уильям, жареная рыба; масса поймал ее сегодня, - ответила черная девушка.

- А я люблю суп из черепахи, - сказал Томми.

- Кажется, вы все любите, - проговорил Риди, - впрочем, кроме семян клещевины. Их то вы не будете больше пробовать?

- Нет, их не буду, а вот, когда бананы поспеют, их стану есть.

- Вы попробовали бы их и теперь, если бы могли до них добраться, сказал Риди, - только раньше вам нужно еще немного подрасти.

- Я скоро буду большой.

- Надеюсь, из вас выйдет большой и хороший человек, - заметил старик. - Но теперь я должен помочь Юноне подать ужин.

ГЛАВА LVI

Воскресный отдых. - Решения.

Наступило утро воскресенья, дня отдыха. Все так много работали, что с наслаждением отдыхали. Днем было решено в понедельник приготовиться к возвращению в деревянный дом. Скот останется на пастбище; возьмут только одну козу, ради молока. Палаток тоже не снимут и в них сложат несколько кухонных принадлежностей на тот случай, чтобы, если Уильям и Риди отправятся за бананами, ямовыми корнями или с целью посмотреть на скот, они могли приготовить себе кушанье. Во вторник Риди и Уильям переправят в лодке постели и другие необходимые вещи, на что потребуется рейса два; м-р и миссис Сигрев с детьми и Юноной позавтракают рано и пройдут пешком через лес.