Литмир - Электронная Библиотека

- А выкормила их волчица, Риди, - прибавил Уиль. - Ну, что вы скажете?

- Скажу, что это была диковинная кормилица, мастер Уильям.

- И Ромул убил Рема, - продолжал мальчик.

- Немудрено, так был воспитан, - заметил Риди. - Но за что он убил брата?

- За то, что тот слишком высоко прыгнул, - со смехом сказал Уилли.

- Мастер Уиль шутит? - спросил Риди, обращаясь к Сигреву.

- И да, и нет. История рассказывает, что Рем обидел Ромула, перескочив через стену, которую тот построил, и Ромул убил его. Но на древнюю историю нельзя полагаться.

- Да, кажется, и на древних братьев тоже, - заметил Риди. - Но давно известно, что вдвоем не сделаешь дело.

- А теперь мне хотелось бы сойти вниз, - заметила миссис Сигрев, может быть Риди отнесет малютку?

Когда все спустились в каюту, капитан сказал, что он успел определить, где находится судно, и прибавил, что оно в ста тридцати милях от мыса Доброй Надежды.

- Если ветер продержится, - заметил Сигрев, - мы завтра же придем к берегу. Может быть, Юнона, ты увидишь твоих отца и мать?

Бедная Юнона покачала головой, из ее глаз покатились слезы, и она с печальным лицом сказала, что ее отец и мать принадлежали голландскому бюргеру, который, купив их, уехал далеко от берега. Ее разлучили с ними, когда она была еще очень мала, и оставили в Каптоуне.

- Но теперь ты свободна, Юнона, - сказала миссис Сигрев, - ты побывала в Англии; а тот, кто ступит на берег Англии, делается свободным.

- Да, я свободна, мисси, - ответила Юнона, - а все-таки у меня нет отца и матери.

И негритянка заплакала, но Альберт погладил ручкой ее черную щеку, и она снова улыбнулась.

ГЛАВА III

Корабль в Столовой бухте. - Столовые горы. - На берегу. - Ботанический сад. - Птица секретарь. - Львы. - Томми в опасности.

На следующий день "Великий Океан" бросил якорь в Столовой бухте; на вопрос Уильяма о причине такого названия Риди ответил, что заливу дали имя Столовой горы с вершинами, действительно плоскими, как столы.

- Мы простоим на якоре два дня, - заметил Осборн, обращаясь к отцу Уиля. - Не угодно ли вам и вашей супруге отправиться на берег?

Миссис Сигрев отказалась; поэтому было решено, что она останется на палубе с двумя детьми, а ее муж отправится в Каптоун с Уилем и Томми и к вечеру вернется домой.

На следующее утро капитан велел опустить шлюпку, и в ней Сигрев, двое мальчиков и Осборн отплыли к берегу. На берегу они побывали в доме одного знакомого капитана, который предложил им провести их в сад компании, где содержались дикие звери. От этого предложения дети пришли в полный восторг.

- Что это за, сад компании? - спросил отца Уильям.

- Его устроила голландская индийская компания в те времена, когда она владела мысом Доброй Надежды. В сущности, это ботанический сад, но там содержат и диких зверей.

- А каких животных мы увидим? - спросил Томми.

- Львов, Томми, - ответил Осборн, - много львов.

- Ох, как мне хочется посмотреть на них! - сказал Томми.

- Только нельзя - подходить к ним близко, - заметил капитан.

- Хорошо, - сказал мальчик.

Но едва войдя в сад, Томми убежал от капитана; ему хотелось поскорее увидеть львов, но Осборн поймал его и крепко взял за руку.

- Тут пара странных птиц, - сказал им знакомый Осборна, - это секретари; их называют так за то, что у них сзади головы висят перья, и они походят на писцов, заложивших перо за ухо. Это полезные птицы - они уничтожают змей; бьют их ногами с такой силой, что немедленно убивают.

- А здесь много змей? - спросил Уиль.

- Да, и очень ядовитых, - ответил Сигрев. - Секретари приносят большую пользу.

Так разговаривая, они дошли до львиного помещения. Это была большая площадка, обнесенная высокой каменной стеной, с одним окошком, через которое посетители могли смотреть на зверей. Окно это было широко и загорожено толстыми железными прутьями; однако между ними лев мог просунуть лапу, поэтому зрителей просили не подходить близко. Десять красивых, благородных зверей лежало в различных позах, медленно пошевеливая своими хвостами. Уильям рассматривал их, стоя на почтительном расстоянии от клетки, Томми тоже. Их провожатый рассказывал интересные анекдоты о львах. Все так увлеклись его рассказами, что и не заметили, как Томми проскользнул к окну львиного помещения.

Мальчику захотелось, чтобы звери немного подвигались. В числе лежавших животных был красивый трехлетний лев; он лежал ближе остальных к решетке. Томми взял камень и бросил в него; лев не пошевелился, но устремил глаза на Томми; мальчик стал смелее; он швырнул вторым камнем, потом третьим, подходя все ближе и ближе.

Лев неожиданно страшно заревел и кинулся на решетку клетки с такой силой, что, будь она немного менее прочной, ее брусья не выдержали бы. Но и теперь они так зашатались, что из камней посыпались куски цемента. Томми закричал, отскочил и по счастью упал; не то лапы льва схватили бы его. Осборн и Сигрев кинулись к мальчику и подняли его. Он кричал от страха, а лев стоял у решетки, хлестал себя хвостом и ревел, показывая исполинские клыки.

Сигрев побранил Томми; тот мало-помалу оправился от страха.

Осмотрев других зверей, маленькое общество вернулось в дом любезного знакомого Осборна, а потом отплыло на судно.

ГЛАВА IV

Тишь. - Альбатрос. - Признаки бури. - Приготовления. - Ужасный шторм. - Молния. - Разрушение и смерть.

На следующий день корабль отошел от берега. Несколько дней плавание совершалось под прекрасным ветром; но наступил штиль и держался три дня; не чувствовалось дыхания ветра, вся природа, казалось, заснула. Только время от времени показывался альбатрос и, опускаясь на некотором расстоянии от кормы судна, плавал по воде, приподняв крылья.

- Что это за птица, Риди? - спросил Уильям.

- Альбатрос, самая крупная из наших морских птиц, - ответил старик. Я видывал альбатросов, между крыльями которых бывало около одиннадцати футов.

На третий день затишья барометр так сильно упал, что капитан стал готовиться к сильным шквалам. И он не ошибся. К полуночи собрались тучи, между которыми сверкали молнии. Поднялся и ветер; впрочем, сначала он налетал только порывами, в промежутках между которыми наступала тишина. И Мекинтош, и Риди полагали, что волнение будет сильно, и Мастермэн предложил капитану как можно скорее закрепить плотные ставни на окнах кают.

Едва окончились все приготовления, как с северо-востока налетел свирепый шквал. Началось волнение. Один парус убирали за другим, и к наступлению сумерек "Великий Океан" шел только под одним кливером и штормовым парусом. Трое рулевых с трудом удерживали колесо, так как волны с силой ударяли в руль. Ни один из матросов, отбыв свою вахту, не ушел в эту ночь спать. Буря была слишком ужасна. Около трех часов утра ветер внезапно упал, но всего минуты на две, потом снова налетел с другой стороны и разорвал кливер на лоскуты. Небо было черно; виднелись только пятнистые гребни волн. Пришлось изменить курс. Волны, поднятые прежним направлением ветра, продолжали бежать и встречались с волнами, которые вздымали новые шквалы, а потому вода то и дело хлестала на палубу и смывала все попадавшееся ей на пути. Одного матроса снесло с корабля, и все попытки спасти его не удались. Капитан Осборн стоял на своем посту; он спросил Мекинтоша:

- Как вы думаете, это еще будет долго продолжаться?

- Дольше, чем продержится судно, - ответил тот.

- Надеюсь, вы ошибаетесь, - возразил Осборн. - А вы, что думаете, Риди?

- Опасности больше сверху, чем снизу, - ответил старик. - Посмотрите, сэр, на эти две тучи; видите, они несутся одна навстречу другой. Если я...

Риди не договорил. Вспыхнул ослепительный свет, и в то же время раздались раскаты грома, от которых вздрогнул "Великий Океан". Послышался шум, вопли. Когда капитан и его собеседники снова получили способность видеть, оказалось, что передняя мачта была разбита в щепы, и что судно уже пылало. Рулевые, ослепленные молнией, окаменевшие от страха, не могли больше управлять рулем; корабль накренился; главная мачта свалилась через борт. На палубе воцарилось разрушение, смятение и отчаяние.

2
{"b":"680471","o":1}