Старший кивнул и начал.

– Наша группа работала в тесном контакте, как с представителями этой самой молодежи, так и с сотрудниками Главного управления главных управлений.

– С сотрудниками это хорошо. Это вы молодцы.

– Плюс мы привлекали стороннего консультанта. Для обеспечения баланса взглядов.

– Стороннего консультанта? – Последовал немедленный строгий вопрос.

– По рекомендации Президента. – Отчеканился заранее подготовленный ответ.

– Очень хорошо. – Кивнул Главный.

– Кто это? – Шепотом спросил выглядевший самым скромным. – Который этот что ли? Ну как его…

– Да, Владимир Владимирович. Он. – Шепнул ему Кто-то.

– Что ж… Еще лучше тогда. Значит необходимая широта мнений была обеспечена. – Отшептался в ответ Владимир Владимирович.

– Необходимая широта мнений в рамках заданной Президентом широты мнений. – Снова шепнул Кто-то.

– Ширше и не надо. – Отшепнул Владимир Владимирович.

– Куда ж ширее… – Совсем расшептался Кто-то. Это заметил Главный. Строгий взгляд на Старшего.

– Господа, давайте с докладом закончим. – Хмуро процедил Старший, глядя на шептунов.

– Простите, увлеклись.

– Что-то мы и в самом деле зашептались. – Прошептал Кто-то, мотая головой. – Может кофе? – Начал было шептать снова он и осекся. Быстро исправился, встал, теперь уже громко:

– Кому кофе?

В ответ тишина и еще более жгучий взгляд Старшего. Сел. Замолк даже на уровне внутреннего диалога. Эта тишина показалась присутствующим слишком тревожной, слишком… чужой. Несвойственной истинной природе странников.

Главный еле заметно повёл бровью. Старший подхватил движение и направил его в сторону самого скромного. Владимир Владимирович достал небольшого размера удавку и накинул её на шею молчавшего. Крепким и уверенным движением. Точно и четко. Зная, как и что не из теории. Отпустил ровно тогда, когда обмякшее тело было готово сползти на пол к ногам услужливого официанта, уже стоявшего наготове чтобы выпинать труп прочь.

Вернулись к докладу.

– Есть один кардинальный способ и один реальный. – Подтвердил готовность продолжать доклад Старший. – Если позволите.

– Можете продолжать докладывать. – Кивнул Главный.

– Кардинальный способ заключается в отмене явления как такового.

– То есть?

– То есть внесение специфических изменений на пренатальном уровне для ускорения развития с тем, чтобы… – Начал пояснять Старший.

– Вы хотите сразу взрослых людей получать? – Перебил Главный. – Без прохождения через стадию этого… как его… пубертата?

– Именно.

– Это реально? – Главный явно был неуверен в осуществимости предложения. Сидевшие за столом сидели тихо. Старший… уже определенно разделял неуверенность шефа. Даже несмотря на то, что являлся сторонником предложения. В воздухе еще витали остатками сигаретного дыма слова Главного: "изменение стратегии поведения в связи с полученными данными"…

– Ну в теории… да. – Осторожно начал Старший. – Здесь потребуется значительное финансирование исследовательских структур. – Более уверенно продолжил он.

– Дружественных структур… – полумечтально пробормотал самый скромный.

– Значительное? – Осведомился Главный.

– Весьма. – Утвердительно кивнул Старший.

– Это несомненно повышает привлекательность такого решения. – Закивал в ответ Главный. Значительное финансирование дружественных структур ему нравилось больше всего из сказанного. – Но требуется альтернатива. – Снова строгое лицо начальника. – Иначе опять будут думать всякое.

– Утомили они думать.

– Отвлекают от работы. – Забубнили сидевшие до этого тихо.

– Сами ведь не работают. И другим не дают. Только и делают что размещают всякие ролики свои.

– Ну потому и поставлена была задача. Все-таки у нас превалирует стратегический подход к планированию деятельности, сами понимаете.

– Альтернатива не менее радикальна.

– А вы, Максим Олегович, умеете, однако, заинтриговать. – Донеслось от одного из более не сидящих тихо.

– Благодарю, Владимир Владимирович.

Казалось, что руководство сознательно создало паузу, давая сотрудникам возможность побубнеть в своём присутствии. Бубнеж происходил слаженно и гармонично, словно умение бубнить строем входило в подготовку личного состава Центрального управления.

– Ну ладно. Что там у вас? – Прервал бубнеж Главный вопросом к Старшему. Старший немедленно начал.

– Хочу сразу предупредить, что тестовое обсуждение этого способа с контрольными группами выявило две полярных реакции. От восторженного принятия до не менее восторженного отторжения.

– И вы туда же? В интриганы… – Главный захотел закурить.

Это был хороший и очень даже подходящий момент сесть, достать сигарету, спички, откинуться на спинку кресла, медленно и со смаком сделать первую затяжку… Нельзя – спохватился Главный. Жена же… Унюхает… Опять ругаться и что-то сочинять про секретаря, который курит… Которая курит, конечно же -ая, ибо… Ибо… собственно… как иначе? Иначе же опять будут думать всякое и размещать. Только в этом случае это будут свои. Нельзя, думал Главный. Никому нельзя знать, что… что лучше бы -ый…

Главный махнул головой, словно выбрасывая вредные мысли наружу и прочь. Под ноги услужливым официантам. Те немедленно растоптали мысли в крошку, затем ровным рядом из темноты дальнего угла кафе вышли уборщики, числом зверя, округлённым в меньшую сторону до трёх, вышли ровным рядом, приведённым в порядок специальными гигантскими брекетами, разработанными в недрах Центра для специальных нужд централизованного управления нуждами…

Шли четко в направлении к растоптанному толкая перед собой видавшие виды синие и красные пластиковые швабры, полные четких и ясных воспоминаний о выполненных ранее работах… Вытолкнули растоптанное прочь из зала с гостями, с глаз долой, из сердца вон.

Дверь из кафе пришлось на мгновение приоткрыть, чтобы завершить процесс уборки мыслей прочь. Короткое мгновение. Настолько, что порыв свежего воздуха не успел ворваться внутрь вероломной свежестью, не смог навредить взлелеянной множественными выдохами находящихся внутри спертости. Остался снаружи. Растворился в толпе с мириадами других порывов, отказавшихся от попыток что-либо где-либо изменить. Не обязательно к лучшему. Просто изменить. Внести смуту. Сломать привычный ход вещей, что правильней будет даже обозначить как привычный не-ход вещей, ибо чем меньше движений и перемен, тем привычней, спокойней, тише… Вернуть к жизни, вырвав из перманентного застоя, именуемого в угоду лживым иллюзиям стабильностью. Являющегося на самом деле не чем иным как смертью.

– Ну хорошо. И? – Главный вернул себя обратно в себя.

Старший взял на мгновение паузу, явно смакуя свою следующую фразу. Явно согласно заранее продуманному плану смакования. Тщательно рассчитанное время смакования. Согласованное предварительно со службой протокола. С теми, кто наверху. С теми, кто предопределяет необходимость согласования. С… Начал говорить, не дожидаясь пока родится следующая фраза в мощном неструктурированном потоке сознания, имеющим целью…

– Абсолютная, полная легализация веществ, изменяющих состояние сознания. Разумеется, с полным контролем государства над всеми стадиями процесса от производства до дистрибуции и реализации.

Все теперь сидели тихо. Потребовалось некоторое количество заемного времени чтобы переварить услышанное. Занимали кто где. В основном уже в следующем месяце – практически все мгновения той и следующей недели были выбраны. Вакуум молчания. Чёрная дыра восприятия.

– Вы с ума сошли. – Первым справился с ситуацией Главный, отреагировав, как и полагалось главному.

– Отличная идея! – Донеслось кашлем со стула у окна, где до этого было настолько тихо, что даже казалось, что там никто не сидит.

– Это же… Это же революция. Это же разрушение основ. Слом всего, над чем трудились наши… Ну те… Которые… давно уже не зеленые… Как их, так их? – Кричал тот, кто до этого выглядел самым скромным. Кто был небольшого роста, небольшого количества волос на голове, имел небольшого размера умнозвук в руках. Небольших руках, надо заметить.