Костик и Капитолина нестройным хором присоединились.

Лиза с Лукичом смотрели с недоумением.

– Сила Христова осени тя, благоверне Павле, и дарова тебе крепость мужественно претерпети искушения врага невидимаго…

Лукич не выдерживал:

– Прекратите это сейчас же! Не будете же вы в самом деле дочитывать до конца? Здесь целых пять страниц текста. Да я советский атеист и возражаю!

Костик смущённо:

– Пожалуй, мы пойдём с Мишей в избу и там почитаем вдвоём.

Миша, бросая укоризненный взор на Лукича, ушёл вместе с Костиком в подвал.

Лиза наблюдала за ними в щёлочку лестницы.

Копальщик зажёг лампадку в красном углу избы. Прикнопил к брёвнам фотографию императора Павла. Голос его дрожал. Костик постоянно сбивался, он с непривычки не попадал в старославянские обороты и дальше уже читал про себя.

А за столом Капитолина укоризненно вправляла мозги Лукичу:

– Какой Лукич ты нетерпимый! Главное достояние музея – это люди. Какие бы они ни были. Блаженные, странные, больные – все они наши и все они для чего-то нужны. И мы помогаем им, такая у нас работа.

ЗА РЕКОЙ

– Радуйся, святый Царю-Мучениче Павле, скорый помощниче и преславный Чудотворче!

Костик и Миша-Копальщик крестились, кланялись. Затем Миша осторожно погасил лампадку, бережно собрал портреты русских царей.

– Я ещё хочу тебя об одном попросить, Константин.

– Конечно, Миша.

– Пойдём сегодня на раскопки на Кузьминку? Мне надо напряжение сбросить. Такие водовороты в голове, хоть сейчас сдавайся в Кащенко.

– Конечно. Если Капитолина отпустит, то пойду.

Лиза поспешно скрылась в кабинете директора. Чтобы не заметили, что она шпионила за Костиком и Мишей.

В кабинет Капы вошёл Костик. За ним в проёме открытой двери маячил Миша-Копальщик.

– Капитолина Ивановна. Можно мы с Мишей пойдём на раскопки на Кузьминку?

– Конечно, Костик. И Лизу с собой возьмите. Пускай собирает гербарий.

Костик, вздыхая, посмотрел на Лизу:

– А может, тебе возле музея гербарий пособирать? До Кузьминки ехать надо.

– Ну нет, Капитолина Ивановна сказала, что я пойду с вами! – покраснела от возмущения Лиза, что её хотели оставить.

– Смотри, сама напросилась, там не только ехать, ещё и идти далеко, – недовольно покосился Костик.

Лиза схватила гербарную папку и побежала следом за Мишей и Костиком на остановку.

Высадились из маршрутки на окраине города Пушкина. Совсем рядом за деревьями торчали высотные дома.

Разбитая грунтовая дорога вела по полю, потом через плотину на реке. В сторону жиденькой рощицы. По дороге шли Костик, Лиза и Миша-Копальщик с лопатой и сумкой через плечо.

Миша-Копальщик шагал быстро, Костик и Лиза с трудом поспевали за ним.

Лиза останавливалась и брызгала в рот баллончиком от астмы.

– Цветёт что-то. У меня и на пыльцу аллергия.

– Бедняга, а напросилась идти. Зачем? – грустно посмотрел на неё Костя.

Из сумки Миши-Копальщика торчала большая бутылка кваса. Ближе к рощице начались оплывшие канавы и воронки.

Миша-Копальщик остановился у рощицы, перевёл дух. Достал квас, открыл бутылку и сделал несколько глотков.

– Ну вот, пришли.

Костик сосредоточенно смотрел под ноги. Земля в поле была почти голая. Выгоревшие проплешины прошлогодней травы. Зелёные перья свежей травы росли редко.

Миша-Копальщик поднял с земли что-то вроде кусочка побелевшей коры и молча протянул Лизе.

Та ощупывала кусочек, похожий на пористую древесину.

– Что это? – Лиза не могла поверить. – Ужас… Да это же кость! Человеческая? Лопатка. Почти полностью сохранилась.

Лиза в страхе смотрела под ноги… Вросшие в землю выбеленные временем человеческие позвонки, фрагменты бедра, фаланги пальцев.

– Это человеческие останки? – прошептала она.

– Да. Здесь проходила линия фронта. Дальше – Пулковские высоты и Ленинград. В этих окопах были наши позиции, а немецкие – там, – показывал рукой Миша, – через сто-двести метров. Два года стояли друг против друга. Ты не представляешь, сколько народу тут полегло…

Лиза растерянно смотрела по сторонам.

– Как страшно… Это же люди.

Девушка поднимала косточки. И снова с ужасом смотрела на Мишу.

– И как же их всех найти, опознать? Можно ли хоть один скелет собрать целиком?

– Бывает, что и целиком скелет находим, – ответил Миша, привычный к здешним местам. – Последний раз откопали двух солдат наших вот тут. Но сколько ещё вокруг разбросано.

Миша показывал раскладку на местности:

– Здесь, на передовой, штрафники стояли. По ним не только с вражеской стороны били, но и свои из заградотряда. Ближе к шоссе ребята откопали пулемётную точку, а сектор обстрела у неё не в сторону немцев, а сюда, чтобы выкашивать тех, кто отступает. Фашисты об этом знали и в листовках писали, сколько наши наших же перестреляли. И призывали сдаваться. Но красноармейцы стояли насмерть. А тех двух солдат, что мы нашли, торжественно похоронили в прошлом году, положили в гробы, батюшка отпел их в церкви, на их могилу каски положили сверху, которые здесь же отрыли.

– А как же солдат в храме отпевают, если имена неизвестны?

– «Бог веси их имена», – так говорит отец Геннадий. А вообще хоронить человека по-церковному, не зная, во что он верил и верил ли вообще, – большая ответственность. Ты как бы берёшь на себя поручательство за его грехи.

Некоторое время все молчали. Затем Миша-Копальщик достал из своей сумки какую-то книгу. Открыл, и начал читать.

Его зарыли в шар земной,

А был он лишь солдат.

Всего, друзья, солдат простой,

Без званий и наград.

Ему как мавзолей земля –

На миллион веков…

Миша вытирал слёзы.

– Вот иногда читаю, плачу. А знаешь, как по телевизору тяжело смотреть хроники тех времён. Ведь мы находим убитых точно такими же, как в кино – в тех же позах, и форма, и оружие. Я так живо представляю их, будто вижу, что с ними случилось. Как-то нашёл каску нашего солдата в окопе – в ней диск, патроны и несколько копеек: видимо, боец выгреб из кармана всё и высыпал, а потом ранило его. Иначе зачем бы каску бросил? В другой раз откопал солдата – у него даже тело не истлело полностью. Как подумаешь, что они нашего возраста были, так прямо рыдать хочется…

Лиза затряслась и вытирала мокрые глаза руками.

– Как же это страшно – выкопать человека…

Миша согласился:

– Противоестественно, когда человек человека выкапывает. В юности был энтузиазм, хотелось воинов найти, теперь – не хочу. Что-то во мне сопротивляется…

– А немцев – тоже находите?

– Один раз немца откопали с осколком в позвоночнике. В другой раз вырыли двух фашистов с сохранившимися медальонами. Послали в Германию. Ответили: дескать, были такие, а родственники – молчок, словно не нужны они им. А мы-то надеялись хотя бы лица погибших увидеть. Нескольких испанцев мы с ребятами сами похоронили. Пойми, если человека встречаешь – с ним же надо и после смерти по-человечески.

– Может, лучше сразу освятить всё вокруг, огородить и не трогать кости? – Лиза задумчиво смотрит вокруг и замолкает.

ГРАНАТА НА КИТАЙСКОМ МОСТИКЕ

Миша-Копальщик примерился, сделал пару копков в центре ближайшей неглубокой воронки. Достал ржавый обломок железа. Передал находку Костику.

– Осколок снаряда.

Ржавый оплавленный кусок железа лёг на ладонь Костика.

Лиза, Костик и Миша передвинулись дальше вдоль рощицы. Миша пробовал копать в разных местах. Копал он быстро, после каждой попытки пил квас. Это помогало ему снижать перевозбуждение.

Миша пояснял Лизе:

– Я сразу вижу, копаная земля или нет. Копаная – с вкраплениями, ржавчиной. Вот, смотри. На этом месте мог быть окоп или блиндаж. С окопами проще – гильзы, гранаты, каски почти на поверхности, а блиндаж нужно глубоко разрывать.