– На колени, ведьма. – Бошан хрипит, видимо, начиная терять собственный контроль, поддаваясь слишком сильному для него чародейскому афродизиаку.

Не успеваю осмыслить услышанное или выстрелившее звериным рыком Верховного мне в голову, как тот прекращает свою сладкую пытку и накрывает мне затылок с шеей жёстким захватом властной ладони. Погружает пальцы в мои волосы и стягивает их в кулак у корней пока ещё щадящей хваткой, второй рукой нажимая мне на плечо несильным, но мгновенно подчиняющим давлением.

Я не успеваю опомниться, как мои коленки подкашиваются будто сами собой. Не падаю на них каким-то чудом и даже не замечаю, как оказываюсь на полу, а мой взгляд – на уровне низа живота Бошана.

– Тебе нужно особое приглашение? Или ты не знаешь, как расстёгивать мужские брюки?

У меня мгновенно пересыхает во рту, заходится в груди сердце и ещё сильнее кружится голова. Я словно в наркотическом угаре или в безумном эротическом сне. Смотрю на выпирающий пах Верховного и дурею в это раз окончательно и бесповоротно. Понимаю в эти секунды с ошеломительной для меня ясностью, как же безумно сильно я его сейчас хочу. Настолько сильно, что едва не теряю сознание. Но, если я действительно это сейчас сделаю под воздействием приворотного зелья, тогда…

А ему известны все врождённые особенности таких, как я чародеек? Или только основная их часть с небольшим довеском из слегка приукрашенных мифов?..

Но все мысли, которые лишь вскользь успели задеть моё завороженное сознание, враз куда-то испаряются от подавляющей близости мужского достоинства, мускулистых бёдер инквизитора, обтянутых пока что чёрной тканью твидовых брюк, и исходящего от мужчины запаха, свойственного лишь ему одному. Если в зелье находилась какая-то частичка-органика, которая была взята от тела Бошана, тогда это уже всё. Теперь у меня будет сносить крышу буквально от него всего. И никакое сопротивление не поможет, сколько бы я для этого не прилагала усилий и не пыталась себя остановить. Да у меня, наверное, это вообще уже не получится. Поскольку ощущения просто непередаваемые. Я ещё в жизни никогда так за кем-то не сходила с ума и не жаждала до подобной трясучки во всём теле.

Так что подняла я свои дрожащие от нетерпения ладошки к его бёдрам едва ли до конца это осознавая. Похоже, как и вправду под гипнозом, завороженная настолько, что впору впасть в полное беспамятство. Только вот память моя никак не желала никуда проваливаться. Я запоминала абсолютно всё, что делала и что при этом чувствовала. Как коснулась мускулистых ног Верховного, как провела по ним вверх прямо по дорогой и офигительной на ощупь ткани брюк, наслаждаясь каждым незабываемым мгновением с полученными ощущениями. И как с придыханием накрыла обеими руками внушительный бугор под ширинкой, пока ещё приблизительно прикидывая его реальные размеры. Но уже прочувствовав слегка вскользь и объёмную тяжесть его немаленькой мошонки, и выступающий рельеф упругого и очень твёрдого ствола эрегированного члена.

Пресвятая Прародительница! Если у меня только от этого уже сводит нестерпимой судорогой острого возбуждения между ног и бьёт в голову первыми ментальными оргазмами, что будет, когда мы начнём уже всё делать по-настоящему?

– Ну же, чародейка, смелее. – охрипший голос Бошана ударил сверху очередной микро-эйфорией по мозгам, а его пальцы, сжавшиеся в моих волосах на затылке и слегка подтолкнувшие к его паху, добавили неменьшей стимуляции моему и без того свихнувшемуся состоянию. – Покажи, на что способны такие, как ты, и насколько вы реально умеете доводить своих жертв до полного исступления.

Рогатого Змея тебе в задницу! Ну почему я не могу удерживать вспышки гнева не дольше двух секунд? Кажется, они ещё больше распаляют мою похоть, подхлёстывая все мои ненормальные желания сильнее прежнего и моментально меняя свой изначальный вектор на совершенно противоположный.

Вместо того, чтобы со всей дури впиться ногтями в мошонку Верховному и сжать её что силы, или заехать в неё кулаком, я начинаю торопливо расстёгивать на его брюках чуть дрожащими пальцами кожаный ремень, затем пояс, молнию на ширинке… И млеть, мать его перетак! Задерживая от предвкушения дыхание, нетерпеливо вздрагивая и даже облизывая слегка пересохшие губы! А потом дурея и даже немного теряя равновесие от переизбытка чувств и сумасшедшей вспышки треклятого возбуждения после того, как я приспустила штаны вместе с краем белоснежных боксеров. (По крайней мере, теперь буду знать, какую марку трусов носит сам Святейший!)

В предполагаемых размерах я не ошиблась. Он действительно оказался совсем даже немаленьким. Едва ли весь поместится в обоих моих кулачках. Мне даже пришлось чуть отстраниться назад, когда, ощутив полную свободу от стеснявшей его до этого одежды, он нацелился на меня блестящей и налитой от перевозбуждения головкой, приподнявшейся на длинном упругом стволе в полной боевой готовности. Кажется, я опять кончила в помутнённом сознании, интуитивно сжав интимные мышцы между ног и едва не всхлипнув в голос от новой вспышки ненормального желания с новым выбросом собственных феромонов. Член Бошана тут же на них отреагировал ответной судорогой по всей его внушительной длине и проступившей обильной каплей предсеменной жидкости на самом кончике головки.

– Я, конечно, ощущаю, как ты меня накачиваешь своим чародейским стимулятором, но я привык, когда мне делают минет ртом, а не взглядом.

И снова меня охватывает с головы до пят его треклятым звучным баритоном, переходящим в сладкую дрожь-вибрацию в моей коже и во всех эрогенных зонах. И опять властный нажим-давление его пальцев на моём затылке, который я воспринимаю, как за одну лишь определённую команду, вынудившую меня поддаться вперёд и открыть пошире губы. Моя рука тоже самопроизвольно обхватывает твёрдый ствол его большого фаллоса у основания, тут же млея от ощущения прикосновений чувственных пальцев к бархатной, подвижной коже и поверхностному рельефу из вздутых вен. В какой-то момент я просто осознаю, что веду своим жадным язычком по центральному, очень твёрдому “ребру” члена, оставляя на нём влажный след и, в конечном счёте, достигая уздечки и венчика головки. Немного задерживаюсь, чтобы пощекотать там самое чувствительное место, после чего уже полностью накрываю горячим вакуумом рта пульсирующую залупу и размазываю по ней языком и губами всю каплю предэякуляра.

Довольный рык Верховного сверху ничуть не отрезвляет, если не наоборот. Наверное, если стисну бёдра посильнее, то точно кочну. Я и так на грани. Чем дальше длится это безумие, тем ближе критический предел всех моих природных возможностей. Я уже не стесняясь прижимаюсь к ногам своего мучителя, трусь воспалёнными сосками о бархатную ткань его брюк, пока глубже и несдержанней вбираю в свой рот верхнюю часть его члена, а жадными ладошками наяриваю по всей остальной его длине – от мошонки до своих губ.

Бошан тоже не бездействует. То и дело толкается в меня, сжимает сильнее пальцы в моих волосах и явно хочет трахнуть меня в глотку по самые яйца уже по-настоящему. Но я как-то умудряюсь уворачиваться от всех его попыток, проверить мои реальные возможности, продолжая отсасывать только его головку или же ласкать языком сам ствол и даже мошонку. И, похоже, ему с лихвой пока хватает и этого. Хотя, будь на его месте простой смертный, уже бы кончил мне за это время в рот раза два, не меньше.

– Чёртова ведьма! И что, спрашивается, в тебе такого особенного…

Я так и не поняла, что он имел в виду. Видимо, говорил, сам с собой, а не со мной, когда резким рывком за волосы и шею заставил меня подняться, прижимая к своей груди, вжимаясь членом в мой дрожащий живот и впиваясь в мои губы жадным поцелуем беспощадного завоевателя.

Я и понять не успела, как это произошло. Почему теперь млела и стонала под натиском его сминающих губ и атакующего, вернее, трахающего мой рот языка. И не забывала при этом интуитивно цепляться за его напряжённые бока под рёбрами, пока ещё скрытые шёлковой тканью белоснежной сорочки. Если меня ТАК вело на трение моей кожи о его рубашку, что же будет, когда он её уже наконец-то снимет (или когда я её разорву ко всем адским псам!). Я и так сдерживалась чтобы не вжаться в его мошонку лобком и не потереться о неё ноющим клитором.