- Я намерен жениться, Аманда. О помолвке еще не объявлено. Я подумал, что тебе стоит узнать первой.

Похоже, что-то поникло у нее в душе.

- Кто счастливица? - с трудом произнесла она, когда вновь обрела голос.

- Ардит Роуз. Я познакомился с ней в прошлом году, когда вел дело в Бристоле.

Между ними повисла ледяная тишина, и она сопровождала Аманду до самого дома. Поднимаясь по лестнице в спальню, Аманда даже не услышала, как с ней поздоровалась мисс Пенни, её няня.

Словно во сне Аманда сняла верхнюю одежду и села у секретера. Мисс Клэверли сказала, что заветное желание поблизости. Разумеется, это всего лишь салонная игра. И все-таки слова задели какую-то струнку в душе Аманды, вот только она не была уверена, чего хочет.

Она скучала по мужу. По этому воистину хорошему человеку, всегда к ней доброму. Но сколько ни желай, а Марка не вернешь.

Испустив вздох, она открыла ящик секретера и извлекла пачку густо исписанных листов, первую главу своего романа. Она переписывала ее несколько раз. Судя по всему, пора приступать ко второй главе: вдруг предсказание мисс Клэверли - правда.

Отыскав чистый лист, Аманда обмакнула перо в чернильницу, и далее этого не продвинулась. К ней не пришло ни одного слова.

***

- Заходи, Ева, я тебя ждала, - тепло встретила племянницу мисс Клэверли, открыв на её стук дверь спальни. - Почему бы тебе не присесть и не выложить все, что у тебя на сердце.

Ева пропустила мимо ушей намек на сверхъестественное шестое чувство тети и сразу перешла к сути дела.

- По-твоему это умно - играть с жизнями других людей, советуя им, как поступать?

- Ты имеешь в виду, читая чайные листья?

- Конечно, я имею в виду чтение по чайным листьям. Это может принести столько вреда.

Мисс Клэверли наморщила лоб, но выражение ее лица осталось доброжелательным, почти материнским.

- Какого вреда, Ева?

- Что, если они поверят тебе и поступят, как ты им сказала?

- Тогда они станут намного счастливее. Нет. Послушай меня, Ева. Знаю, ты пытаешься защитить меня от насмешек, и я благодарна тебе за беспокойство, но оно лишнее. Я не стараюсь привлечь к себе внимание и не злоупотребляю своими силами. Просто я не могу не помочь человеку, если вижу, что тот попал в бедственное положение.

Ева сузила глаза, прокручивая в голове тетины слова. Наконец она спросила:

- Леди Аманда - в бедственном положении? И Лиза тоже?

- Они стоят на распутьи и раздумывают, куда им идти. Я не могу выразиться точнее, поскольку не всегда понимаю те послания, что получаю. Послание предназначено им. Если они способны его распознать - превосходно. Если нет, какой тут вред? Я же не конец света предсказываю.

После долгого молчания мисс Клэверли продолжила:

- Но этот разговор на самом деле не обо мне, да, Ева? Он о тебе. Ты ведь думаешь о своих родителях?

Ева, конечно, могла бы начать препираться, но ее тетя, в конце концов, была Клэверли, поэтому выкрутиться таким образом не удастся. Она пожала в ответ плечами.

Голос мисс Клэверли смягчился:

- Твой отец был – и есть – хороший человек. Он любил твою мать. Я никогда в этом не сомневалась, как и Антония. Не суди его слишком строго.

- Я не сужу, - печально ответила Ева. – Он думал, что любовь все преодолеет, и вдруг понял, что ошибался. – Она улыбнулась и взяла себя в руки. - Какой нормальный мужчина хотел бы проснуться однажды утром и обнаружить, что связался с ведьмой?

Она пыталась обратить все в шутку, но разве можно забыть ссоры, страдание, а больше всего сожаление. Ее родителям не следовало жениться, но они, к сожалению, осознали это слишком поздно.

Явно встревоженная, мисс Клэверли взяла племянницу за руки:

- Не путай лорда Денисона со своим отцом. Виконт не склонен к предрассудкам. Границы его...

- Эш Денисон! – Ева резко высвободила руки. – А он тут при чем? – Теперь она изворачивалась изо всех сил, чтобы сорваться с тетиного крючка. – Я говорила о родителях. Бога ради, лорд Денисон – виконт. Я – дочь садовника. Между нами ничего не может быть.

- О, не знаю. – Мисс Клэверли приложила палец к губам, чтобы не улыбнуться. – Он чужд условности. Думаю, подобный пустяк его не остановит.

Ева поднялась с таким достоинством, какое только смогла призвать.

- Дело не в этом. Я вообще вряд ли выйду замуж. Не хочу сковать себя браком, подобным тому, что был у моих родителей.

Мисс Клэверли, сведя брови, вглядывалась в Еву.

- Если ты не обладаешь даром, - медленно произнесла она, - а ты постоянно отрицала, что имеешь его, каким образом может твой брак оказаться таким же, как у твоей матери?

Ева слишком долго медлила с ответом, и тетя, встав, испытывающе воззрилась на неё.

- К тебе возвращается сила, - догадалась она. – Вот в чем дело, не так ли?

Ева коротко и безрадостно рассмеялась:

- И да, и нет. Урывками. Я чувствую себя ребенком, который учится читать. Каждая буква, каждый знак – это головоломка, которую я вынуждена мучительно разгадывать.

- Дай этому время.Чуть-чуть практики - и все наладится.

Ева кивнула, думая, однако, про себя, как же его мало, этого времени.

- Может, поговорим об этом?

Ева вскинула глаза и встретилась с тетиным тревожным взглядом. Она мгновение колебалась, затем подавила порыв. Ее дар грозил опасностью, и она не хотела, чтобы тетя волновалась. Если та будет переживать за нее, Ева начнет переживать за тетю, и тогда они обе будут несчастны.

Она улыбнулась, глядя в обеспокоенные глаза родственницы:

- Не волнуйся, тетя Миллисента. Меня направляет Антония.

Это было произнесено бездумно, но как только слова вырвались, Ева поняла, что действительно верит в них. “Меня направляет Антония”.

***

Ева проснулась внезапно. Кто-то осторожно стучался в дверь и тихим жалобным голосом звал её по имени. Там же, в коридоре, точно его ранили, скулил Декстер. Наскоро накинув халат, Ева открыла дверь.

Энди - мальчик на побегушках - высокий, темноволосый подросток лет двенадцати-тринадцати, смущенно переминался с ноги на ногу. Он был предан Декстеру, чем и заслужил симпатию и доверие Евы.

Энди часто выгуливал Декстера повечерам, но не настолько поздно.

- Что случилось, Энди? Декстер сбежал в самоволку? Ну и пусть бы себе гулял. Реши он вернуться, его непременно впустил бы кто-то из слуг.

- Это девочка-жестянщица, мисс, - хрипло сказал мальчишка. – Декстер нашел ее в котельной, ну, ей помощь нужна. Она вас спрашивала. Думаю, она лодыжку сломала.

Девочка-жестянщица, должно быть, Нелл, тотчас догадалась Ева. Только что-то вроде сломанной лодыжки могло убедить ее искать помощи. И к кому еще ей было идти?

- Показывай дорогу.

Горящие страхом глаза Нелл впились в Еву, когда та вошла в котельную, затем страх исчез, и девочка, застенчиво улыбнувшись, произнесла:

- Ева.

Опускаясь подле неё на колени, Ева поинтересовалась у Энди:

- Кухарка держит на огне кастрюлю с бульоном?

- Постоянно.

- Тогда принеси мне чашку, большую чашку, имей в виду. – И уже более мягко обратилась к Нелл: – Что произошло?

- Упала.

Что ж, выпытывать подробности не стоит, решила Ева.

– Покажи мне свою лодыжку.

У парового котла грелись ботинки Нелл, те самые, что дала Ева, а вот остальная одежда бедняжки - сущие лохмотья, годящиеся только в топку.

Качая головой, Ева осмотрела болезненно худенькую ножку Нелл и осторожно прощупала лодыжку. Она была опухшей, но не сломанной.

Прибыл Энди с чашкой крепкого бульона, и Ева передала его Нелл, предварительно проверив, насколько он горячий.

- Энди, мне нужно чем-то обмотать лодыжку Нелл. Подойдет и кухонное полотенце. Только намочи его в горячей воде и выжми, - давала наставления Ева, пока девочка медленно, с осторожностью потягивала бульон.