Пока Лэй собирал остатки сил, Юирия наговорился с телом, откинул его и прогулочной походкой подошёл к следившему за ним Лэю. Юноша смог чуть отодвинуться, но вампир поймал его руку, вдохнул аромат взмокшей от пыток кожи и всадил в запястье клыки. Лэй застонал, а Юирия вырвал клыки и всадил выше, потом – снова, уже в плечо. В это же время он смотрел в глаза Лэю, оторвался от плеча и проговорил:

– Пусть ты не сдался, этого никто уже не узнает! – и ножом прочертил по щеке Лэя глубокую царапину. Поднял к ней голову, закрыл глаза и самозабвенно слизнул текущую кровь. Всё вокруг померкло для Юирии. Он ощущал лишь пьянящий любого вампира вкус крови. Это сводило его с ума. Во рту растекался сладкий вкус боли жертвы, околдовывающий своей дьявольской природой. Лэй из последних сил дёрнулся в судороге, а Юирия взвизгнул и отскочил, выставив перед собой нож. Увидев, что юноша всего лишь тяжело и быстро дышит, он хохотнул своему испугу, подошёл к нему и, погладив по щеке, откинул голову Лэя, наклонился и, облизнув белые острые зубы, всадил их в шею своей непокорной жертвы. Мгновенно быстрый пульсирующий поток крови потёк ему в горло, наполняя юношеской силой и пламенем жизни.

Вместе с этим огнём комнату озарила вспышка – за окном разорвался пышный фейерверк, похожий на вспыхнувший в небе цветок пиона. Оглушительные взрывы сопровождались то алыми, то зелёными звёздами искр, и Юирия медленно опустил Лэя, залюбовавшись видом. Он медленно встал, подошёл к окну и пропел:

– Отец всё-таки решил устроить фейерверк? Вот и чудесно! Ты видишь, Лэй? Как красиво! – он облокотился на окно, и взгляд его упал вниз, в шумную толпу. Но тут же он понял, что это вовсе не крики радости. Внизу было сражение, и стража замка таяла на глазах.

– Что ещё за!?.. – вырвалось у него. – Что происходит?! Юния, ко мне!

Дверь распахнулась и в комнату, держа клинок, вбежала вампирша. Она метнула настороженный взгляд на Лэя.

– Он что-то сделал вам, мой принц?!

– Что внизу?! Что там?! – Юирия взбешённо указывал на площадь под окнами башни замка. Юния подбежала, посмотрела вниз и ахнула:

– Восстание! Это восстание, мой принц!

– Что?! – Юирия разозлился ещё сильнее, вцепившись в кружева рубашки длинными пальцами. – Я успею…

Юния неторопливо качала головой:

– Пора уходить, мой принц! Я отвечаю за вас и смогу защитить! Уйдём через чёрный ход! Уверена, ваш отец уже всё понял и ждёт нас в катакомбах под замком! – она в мольбе подбежала к гобелену с картиной охоты на оленя, откинула его, обнажив дверь.

– Но… – Юирия замешкался, глядя то в окно, то на Лэя. Как вдруг на площади разорвался огромный золотой фейерверк. Из золотого цветка вылетела огромная огненная змея, бестелесная, но по контуру, глазам и рту пылающая огнём. Юирия, удивлённый, замер, а змея развернулась и плавно полетела к его башне. Она замерла у первого этажа, поползла по воздуху, словно по стене, заглянула на второй этаж, потом на третий, четвёртый… Когда доползла до одиннадцатого, чуть отдалилась, заглядывая в окно – Юирия отпрянул, встретившись с ней взглядом – и вдруг змея, раскрыв пасть, изо всех сил ударилась об окно, разбив стёкла и разлетевшись искрами пламени по полу.

Юирия упал от маленького взрыва, прикрывая голову. Осколки полетели на него, и он закричал:

– Только не лицо! Моё дивное лицо еле уцелело! – он отполз за постель, схватил с прикроватного столика ажурное золотое зеркало и осмотрел лицо, – О, обошлось! Боги любят меня!

– Мой принц! Нас нашли! – кинулась к нему Юния. – Эта змея! Её создали, чтобы она точно указала, где в башне находимся мы! Уходим же!!!

Юирию парализовал страх, но лишь на секунду. Он, привыкший к защите отца, знал, что, пока пробьют всю защиту башни, он успеет уйти.

Принц подбежал к Лэю, протянул руки, намереваясь взять его с собой, как вдруг дверь спальни открылась, и женский голос заставил воздух дрогнуть:

– Не смей его трогать.

Юирия, оскорблённый до кончиков волос таким обращением, обернулся. Перед ним стояла Марис Аруэлла Жестина с мечом наготове. В дверях показался черноволосый высокий мужчина, также вооружённый, и позади него рухнуло замертво обезглавленное тело охранника.

– Госпожа Марис… Мы верили вам… – начала было Юния, но вампирша прервала её:

– Вы не слушали меня. Вы творили смерть, и теперь она пришла за вами. – и она бросилась на принца.

Юния тут же отразила удар клинком, преградив собой путь к Юирии. Тот поражённо взглянул на меч, поднятый на него, и, бросив Лэя, метнулся к гобелену, мгновенно открыл потайную дверь и кинулся по тёмной лестнице, спотыкаясь, вниз. Быстрее, ещё быстрее – лишь бы скрыться из башни, из замка!

Этрих кинулся было за ним, но услышал тихий стон:

– Этрих… Не бросай… меня!..

Он встревоженно обернулся и увидел, что Лэй ещё дышит. Тяжело вздымалась его грудь, глаза блестели от слёз, а на щеках была кровь и две влажные дорожки. Этрих подбежал к постели, взял руку Лэя.

– Я всё сделаю сейчас, потерпи! – и он всадил в его запястье клыки. Нежно, как любовник, он впрыснул в кровь друга вампирский яд, надеясь, что перевоплощение спасёт юношу, что сил его организма хватит, чтобы пережить перерождение. Этрих ощущал на своих губах вкус крови Лэя, но самообладание и боль за друга не давали ему забыться. Однако, сколько бы яда он ни впрыскивал в юношу, на него ничего не действовало.

Позади среди лязганья лезвий сражения послышался громкий влажный хруст, и по полу что-то покатилось. Этрих резко отпрянул от Лэя, выпустив его руку, и к его ногам прижалась отрубленная голова Юнии, оставляя на камне пола дорожку крови.

– Как он? – быстро подошла к Этриху Марис и встретилась взглядом с измученным юношей с дрожащими губами.

– Мой яд не работает, Марис! – Этрих с мольбой посмотрел на возлюбленную. Она нахмурилась.

– Ты уверен? Может, мало яда?

В ответ Этрих с извиняющимся взглядом склонился над Лэем, коснулся губами его шеи, обнажил зубы и прокусил ему кожу, впрыскивая ещё больше яда.

Марис наблюдала за неменяющимися зрачками Лэя, за ранами, которые так и не затянулись, и за белым лицом юноши, по которому было видно, что осталось Лэю недолго.

***

В лаборатории Марис Аруэллы горели парящие в воздухе помощники-огоньки, освещая всё вокруг мистическим зелёным светом. Этрих аккуратно положил тело друга на кушетку. Вампирша искала среди бесчисленных дневников с опытами один нужный.

– Если мои предположения верны, в роду Лэя был когда-то эльф или кто-то вроде того. Поэтому наш яд на него не действует. – она пролистывала дневник за дневником. Из одного высыпалась груда вырванных листков, но поднимать их было некогда.

– То есть мой яд убьёт его?! – ахнул Этрих, не сводя взгляда с измождённого лица Лэя, который провалился в беспамятство и тихо лежал, еле дыша.

– Нет, это существо в роду было слишком давно, уже исчезла такая опасность, иначе он был бы уже мёртв! – Марис откинула очередной дневник и принялась за другой. – Наконец-то… – она водрузила дневник на подставку на столе со склянками и колбами, схватила одну пустую, ножик, подошла к Лэю и остриём кольнула его палец. – Потерпи, надеюсь, хоть капля крови у тебя ещё осталась, мой друг! – она подставила колбу, в которую полилась тугим потоком кровь из тонкого пальца юноши. Когда было достаточно, Марис тут же отошла, стала вливать разные жидкости в кровь, перемешивала, потом подняла колбу. Два огонька подлетели к ней, меняя свой свет на тёплый жёлтый, и осветили содержимое.

– Готово, Этрих. – проговорила она. – Теперь надо смешать это с твоей кровью. Или с моей, и дать ему выпить.

– Я дам свою. – поспешно ответил Этрих и взял тот же ножик, которым Марис сделала ранку Лэю. Он разрезал себе запястье, не колеблясь ни секунды, Марис вылила на кровоточащую рану лекарство и велела прижать к губам Лэя. Этрих бережно приподнял одной рукой юношу, вторую руку прижал к губам его и прошептал: