Родилась Наталья Викторовна Гепалова пятого января тысяча девятьсот девяносто третьего года. С детства знала, на кого будет учиться, и кем будет работать – инженером. Окончила школу с четвёрками и пятёрками, сдала ЕГЭ, и поступила в университет, который находился в столице области. В городской филиал поступать её отговорили родители. Раз шесть в год ездила домой. Обычная девчонка, которых в России хватает. Всё изменилось, когда она шла домой поздно вечером.

– Эй, красотка, поехали покатаемся! – Пьяные крики нерусского парня заставили её ускорить шаг.

– Слышь, ты чё, глухая, или где? Я с мамой твоей разговариваю, или чё? – Крик из машины. Она судорожно начала искать в сумочке газовый баллончик. С ужасом она поняла, что забыла его дома.

Низкая десятка (пацанский таз) перегородила дорогу, и из неё вывалились четверо пьяных в дым парней, гостей с солнечного Кавказа.

– Ты чё внатуре, я с тобой базарю, чё молчишь? Попутала, или в щи просишь?

– Молодые люди, отстаньте. У меня папа работает в прокуратуре.

– Ага, та ваще плевать на твоего папаню. Садись, поехали с нами. Мы в сауну собираемся. Там чё-каво, повеселимся, домой увезём. пешком не пойдёшь, отвечаю.

– Нет. Мне домой нужно.

– Зачем тебе домой? Чё ты мажешься?

Разговорчивый подошел, и начал лапать Наташу за талию, бёдра, попу.

– Ууу, рабочий агрегат! – Похотливо улыбнулся.

– Уберите руки, – попыталась она отодвинуться от того, – я бабушке лекарства несу, они ей срочно нужны.

– Ути, прям красная шапочка! – Он заржал, остальные подхватили. – Да ничё с твоей бабкой не случится. Поехали. Ты мне понравилась. Я один тебя буду, отвечаю. Мужики в бассейне побудут. Садись. – Толкнул он её к салону.

Остановилась вазовская девятка, и из неё вышел большой дядька, с усами и бородой. Без слов ударил самого разговорчивого ногой в колено, потом, когда он упал на второе колено, вырубил его ударом ребра ладони по уголку челюсти. Хрусть – характерный звук перелома кости.

– Молодые люди, развлекаемся? Валите отсюда, и будете целы. Нет – буду бить сильно, и очень больно. Я это хорошо умею, поверьте лучше на слово.

– Ты чё, камикадзе, в себя поверил? Я же тебя на ремни ща порежу! – Достал нож один из оставшихся троих, с серебряной цепью на шее.

– Ну, сами виноваты… – Со вздохом ответил спаситель, и ударил. Простой удар, прямой правый в нос, но с такой скоростью, что никто ничего не заметил, заставил молодого, но здорового, упасть навзничь, на спину.

– Кирдык тебе, хохол. – С улыбкой сказал один, пока второй быстро полез в машину, за травматическим пистолетом.

Именно с него и начал “хохол”. Пока тот наполовину торчал из салона десятки, он с силой пнул по задней двери, ломая рёбра.

– Ааа, бл… – заматерился тот. Высунулся из салона, с пистолетом в руках, и в этот момент ударил второй.

Удар сзади, по затылку, против всяких правил. Но на улице нет правил, а тем более, у таких, как эти любители попариться в баньке.

Вот же, затылок вроде тут был, но кулак пролетел, заставив ударившего завалиться на машину.

“Хохол” возник сзади. Повернул нападавшего к себе, схватил за грудки, и, пока тот пытался отбиться, от души влепил ему лбом в нос. Нос вошел в голову. Тот обмяк.

Ещё один, с пистолетом. Стоит, выцеливает, боясь попасть в друга. Хохол резко присел, и прыгнул к нему, левой рукой отводя руку того с пистолетом, а правой нанёс мощный, на выдохе, удар в печень. Лысый амбал скорчился от боли.

Спаситель Наташи оглядел всех троих, лежащих на земле. Заметил одного, который шевелился. Подошел к нему, похлопал по щекам, и когда взгляд того более-менее прояснился, сказал:

– Собирай друзей, грузи их в машину, и езжайте отсюда. Чтобы больше я вас не видел, в пределах трёх километров от этого места! Увижу – шутить не буду! Понял меня?

– Да-да, всё понял! – Закивал тот. Еле как поднялся, перетаскал всех в салон, пистолет пнул в канаву, сел в машину, завёл, и с визгом сорвался.

– Спасибо… – Робко сказала Наташа, тихонько подойдя. – Я думала всё…

– Да ладно тебе. Нормально всё. Не испугаешься пройти ко мне в машину, у меня к тебе есть разговор?

– Пойдёмте. – Со вздохом отвечала та.

– Меня зовут Степан. Можно на ты. Устроит?

– Вполне. Можно я сяду в машину? Я плохо себя чувствую… – Её била дрожь.

– Присаживайся. – Открыл переднюю пассажирскую дверь Степан.

Наталья со всхлипами залезла в машину, сняла туфли, и залезла с ногами на сиденье.

Степан сел в машину, с улыбкой глянул на девушку. Улыбка исчезла, и он достал с заднего сиденья бутылку с тёмной жидкостью:

– Пей. – Протянул бутыль Наташе. – Салфетку дать?

– Давайте, – в машине она не просто всхлипывала. Она плакала. – Что это? – Кивнула на бутылку.

– Чай с валерьянкой. – Залез в бардачок, достал пачку салфеток. – Держи.

Пока Наташа пила холодный чай, и вытирала лицо салфетками, он достал из бардачка трубку, и пакет с какой-то сушеной травой. Вытащил из кармана спички.

– Ты не будешь против, если я покурю? Это табак. – Усмехнулся Степан, видя её глаза.

– Я не наркоман. Люблю табак. Сигареты не признаю.

– Понятно, – со вздохом ответила Наташка, – спасибо за всё. О чём вы хотите со мной поговорить?

– Разговор у нас пойдёт серьёзный. – Раскурил трубку, открыл окно. – Даже не знаю, с чего начать. Нам нужна твоя помощь.

– Кому – вам. – Отрешенно спросила она, глядя в окно. Она сильно перенервничала, и очень хотела спать.

– Организации объединённых наций. – Захохотал тот. Улыбнулась и Наташа. – если вкратце – человечеству.

Она посмотрела на него внимательно. Переспросила:

– Человечеству?

– Да, Наташ, человечеству. Давай так – ты завтра придёшь ко мне, я тебе всё расскажу. А то если сейчас начну, то до утра буду рассказывать. Согласна?

– Да. Я вам обязана.

– Ты никому ничем не обязана! И не выкай мне! – Улыбнулся.

– Где вы живёте? – Проигнорировала его Наташа. – Куда мне придти.

– Придёшь ты не ко мне домой. Не бойся. Давай встретимся в парке, я живу около пруда.

– Куда конкретно? Во сколько?

– Знаешь Зенковский парк? – Та кивнула. – У ворот. В час дня.

– Договорились. Я приду. Вы меня заинтриговали. – Улыбнулась, попила чаю. – Можно я пойду?

– Иди, Наташка! – Засмеялся Степан. Вышел, обошел машину, открыл для неё дверь. – Выпуливайся.

– Спасибо. – Она глянула на него с улыбкой, снизу вверх, у того аж сердце защемило – такая она была милая в этот момент. – Спасибо ещё раз. До завтра.

– Ага, давай. До дому проводить? Дойдёшь? В обморок не упадёшь?

– Спасибо, я сама дойду. Я нормально себя чувствую, только спать очень хочу, не бойтесь – не упаду. Спасибо за помощь! – Оглянулась, махнула рукой.

– Иди давай уже! – В голос засмеялся Степан.

Сел в машину.

– Эх, Наташка. – Покачал головой с улыбкой. Засмеялся. Завёл двигатель. Поехал.

–

Наташа и Степан

Наталья появилась совершенно неожиданно для Степана. Он не успел заметить, как она подошла к машине.

– Привет Наташка. Умница, делаешь выводы, – кивнул на кроссовки на её ногах сидевший в машине Степан Николаевич. – Садись. – Коротко бросил он.

Наташа грациозно села в автомобиль, глянула на Степана:

– О чём вы хотели со мной поговорить?

– О многом, Наташка… – Вздохнул. Достал из бардачка трубку с табаком. – Начну с азов:

Наш мир – это не только Вселенная, о которой сейчас знают все. И, хотя вселенная огромных размеров, порядка ста миллиардов световых лет – в данный момент она такая, и постоянно расширяется. Всё это огромное пространство есть ни что иное, как один очень маленький мыльный пузырёк, вокруг которого – океан из пузырьков. Как думаешь, могут-ли два соседних пузырька, из этого океана пены, быть похожими?

– Да. Конечно.

– Как ты думаешь, во всех этих пузырьках может быть жизнь, если она зародилась, или только в одном?