– Да, Артём, всё нормально. – Не глядя на него, ответила Наташа. – Я вдруг почувствовала её боль. И твою.

Артём вдруг чётко осознал, что быть берегиней – тяжкий крест. Он прижал Наташу к себе, поцеловал её в висок, и шепнул на ушко:

– Любимая, не бойся! Меня ты убережешь!

Она заглянула в его глаза, и почувствовал ком в горле. В её глазах было столько скорби, сожаления, отчаяния. И вдруг всё пропало.

– Пойдём в комнату, Артём! – Вскочила Наташа, и потянула его за собой.

Они валялись на диване, в обнимку, и просто разговаривали. Они хотели знать всё друг о друге, поэтому просто мило болтали. Часто прерываясь на поцелуи.

– Артём, ты теперь мой. Только мой. – Шепнула ему на ухо Наташа, лёжа на нём. Артём чувствовал её дыхание, биение её сердца. Чувствовал на своей груди её затвердевшие соски… Чувствовал её возбуждение. Они оба безумно желали обладать друг другом, но их время ещё не пришло.

– Любимая, рано ещё. Слишком рано. Давай немного подождём.

– Давай. – Наташа со смехом скатилась с него на диван. – Я и не приставала к тебе.

– Ах так, ты не приставала? – Со смехом схватил Наташу в охапку Артём. – То есть это простой флирт?

– Ну да, а ты как думал. – Наташа лежала теперь под ним. Артём держал её руки на подушке, за головой. – Мы же просто болтали, что вы, Артём Сергеевич?! – С невинной улыбкой сказала она. – Беседовали же. Ай!

Артём укусил её за шею. Слегка. И сразу же поцеловал, в то же место. Поднял глаза, к её глазам, и серьёзно сказал:

– Как же я жил-то, без тебя…

– Теперь я с тобой. Навсегда. Ещё надоесть успею. Пусти меня!

– Никогда ты мне не надоешь! – Артём отпустил её руки, и она воспользовалась этим – выбралась из-под него.

– Пойдём, чай допьём. – Оглянулась Наташа на него. Растрёпаная, глаза сверкают, улыбка до ушей.

Они побежали на кухню – Наташа впереди, Артём за ней. Сели пить уже остывший чай. Наташа залезла на табуретку с ногами. и села в позу лотоса.

– Растяжка у тебя хорошая. – Кивнул на её ноги Артём.

– Ну так, как ты хотел? – Сказала Наташа. стрельнув глазками.

Артём улыбнулся, поманил её пальцем, а когда она наклонилась, он её поцеловал. Чмокнул в губы. и сразу сел на место.

– Холодный чай даже вкуснее. – Сказала Наташа. Она была очень довольной – собой, Артёмом, жизнью.

– Я всегда пью холодный. – Пожал плечами Артём. Улыбнулся. Наташа, глядя на него, тихо рассмеялась:

– Артём, ты такой хороший. Вот ты спрашиваешь, где же я была раньше? В свою очередь, могу задать тебе тот же самый вопрос.

Она кивнула, и глотнула чаю. Сказала, глядя на него поверх кружки:

– Идём спать? Я спать хочу. Устала сегодня.

– Идём-идём. Только ты это, не приставай ко мне. – Наташа притворно удивилась, глядя на него широко открытыми глазами. – Да-да, именно так – не приставай ко мне. Ты и так действуешь на меня, как магнит, а вот когда ты приставала ко мне, – показал рукой в сторону комнаты, – я чуть было не сорвался. Нам ещё рано.

– Что рано? Для чего нам рано? – Наташа специально строила из себя глупышку.

– Ну это, что ты, как маленькая… Для интимной близости, мы ещё плохо знаем друг друга.

– Для какой такой близости? – Широко открыла глаза, открыла ротик.

Артём рассмеялся, глядя на неё. Подошел к ней, и прямо в такой позе, как она сидела – в позе лотоса – взял её на руки.

– Ты меня поняла. – Поцеловал её.

Она засмеялась.

– Поставь меня. Я знаю, ты сильный. Ну Артём, ну поставь! – Он не хотел её отпускать из рук. – Ну Тёмочка, ну миленький, котик мой – поставь меня.

Он поддался, аккуратно поставил её. В дом зашла мама.

– Мам, мы спать пошли. Устали что-то. – Обернувшись, сказал Артём.

– Давайте.

Они пошли в комнату. У порога Наташа остановила его, уперевшись ладошкой в грудь Артёма.

– А ты куда? Подожди, я же не так спать буду – пижаму надену. Не подглядывай! – Добавила она, обернувшись на пороге. Артём, посмеиваясь, задёрнул шторы, и вышел на кухню.

– Давно вы знакомы? – Спросила мама.

– Давно. – Артём соврал. Ну не мог же он сказать, что знает её первый день. – Я очень люблю её, мам.

– А почему ты ничего не рассказывал мне о ней?

– Не хотел. Ты извини меня, но я довольно скрытный человек.

– Я знаю. – Мама улыбнулась. Подошла к Артёму, и обняла его, за плечи. – Молодец, сына! Наташа хорошая девушка! Крест берегини не каждая возьмёт.

Артём посмотрел на неё, но ничего говорить не стал.

– Ладно мам, спокойной ночи. Я спать.

– Спокойной ночи, сынок.

Артём зашел в комнату, где уже не горел свет, а Наташа уже лежала на диване, закрывшись одеялом по подбородок. Артём прыгул на диван, Наташа взвизгнула. Артём залез на неё, и начал щекотать. Наташа, громко смеясь, пыталась отбится. И в этот момент зашла мама:

– Вы же спать хотите? Устали? – Посмеиваясь, ехидно спросила мама. – Ну так спите.

– Спокойной ночи, мам!

– Спокойной ночи, Юлия Сергеевна!

– Наташ, теперь для тебя я – мама. Или тёть Юля.

– Хорошо, тёть Юль. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, молодёжь.

Посмеиваясь, мама вышла из комнаты. Наташа и Артём, глядя друг на друга, прыснули. Наташа, под одеялом, подвинулась ближе к Артёму, леглу ему на грудь, и сказала:

– У тебя хорошая мама.

– Теперь это и твоя мама. Спи.

Он поцеловал её, в кончик носа. Потом в левый глаз, потом в правый. В губы. Нежно-нежно.

Они быстро уснули.

Тёма такой Тёма

Тёма подъехал к своему офису, который находился в старом центре города, в девятом часу вечера. Вылез из автомобиля, включил сигнализацию. Тилинь-тилинь – ровер дал знак, что всё нормально.

Поднялся на крылечко, зашел в здание.

– Здравствуйте, Артём Сергеевич!

– Привет Оксан. А ты что ещё здесь?

– Заработалась, отчёт доделываю. А вы что?

– Забыл кое-что.

Поднялся на третий этаж, насвистывая под нос, вошел к себе в офис. Включил свет. Залез в стол, ища свою записную книжку, и в этот момент в офис зашли четверо крепких парней, нерусских.

– Здарова Тём. Поговорить надо.

– Кому надо? – Тёме не понравился говоривший – ниже его, хищное лицо, худощавый, но ощутимо сильный.

– И тебе надо, и нам надо.

– Я вас не знаю, следовательно – мне с тобой говорить не о чем. Если что-то важное – запишись на приём, как все.

– Тёма, ну чё ты как не родной. – Говоривший подошел к нему. обнял за плечо. – Это не нам надо. Тебе в первую очередь. Рубену ты же отказался платить?

– А, вон оно что. Да, отказался, и тебе скажу то же самое – мне крыша не нужна.

– Ну как не нужна, Тём. Всем нужна. Понимаешь, время сейчас беспокойное, смутное. Наехать может любой. А мы всегда поможем. За скромный гонорар.

– Я сказал – нет, и точка.

Трое, что стояли в стороне, переглянулись. Говоривший оглянулся на них, сделал жест рукой – всё ок, повернулся к Тёме, улыбнулся:

– Артём Сергеевич, не выделывайся. Я же пока по хорошему прошу. Могу и по плохому.

– Да ты меня хоть в жопу поцелуй – нет!

– Тёма, а ты чё такой дерзкий? Я Гурген, и меня в этом городе – сделал круг руками – все боятся. Даже менты. И ты стоишь сейчас только потому, что у меня хорошее настроение. Я тебя…

В этот момент двери офиса распахнулись, и забежали трое здоровенных парней. Высокие, в кожаных куртках, в чёрных масках. У кажлого в руках по телескопической дубинке.

– Этого не трогайте. – Кивнул на Гургена Тёма.

Двузья Гургена с криками упали на пол. Парни в чёрном били умело, больно, и очень сильно. По конечностям – рукам, ногам. По суставам, пальцам.

Гурген смотрел на них, прищурившись. Он просто стоял.

– Я. Не буду. Вам. Платить! – С нажимом, делая акцент на словах, сказал Тёма. – Забирай друзей, и чтобы больше я вас в этом здании не видел! Три богатыря блин, и шамаханская царица…

Гурген глянул на него с кривой ухмылкой. Оглядел друзей, которые валялись на полу. Маски шоу изчезли так же быстро, как и появились.