Плодотворность расшифровки социальных и культурных телесных знаковых кодов в их соотношении с естественным языком сегодня не вызывает сомнения. Дискурсивные механизмы взаимодействия различных знаковых кодов и коммуникативная практика людей тесно связаны с современными реалиями и потребностями общения. Области, в которых существуют и проявляют себя телесные знаки, в значительной степени являются социально, национально и культурно обусловленными. К таким областям, помимо бытовой коммуникации, относятся преподавательская и научная деятельность, искусство, медицина, ритуальная коммуникация, этикет и еще очень многое другое. В настоящей книге (том 2, глава V) речь пойдет об особенностях взаимодействия телесных и языковых знаков в указанных областях.

В первой книге (том 1, главы I–IV), озаглавленной «Тело и телесность в естественном языке и языке жестов», мы уделили особое внимание основным проблемам представления тела в этих знаковых кодах. Были введены необходимые понятийный и терминологический аппараты, в частности, подробно проанализированы важнейшие составляющие семиотической концептуализации тела и телесности. На основе этого понятия был разработан признаковый подход, предназначенный для описания телесных объектов и их имен в разных языках и культурах. Там же рассмотрены некоторые национальные семиотические концептуализации тела и выявлены их общие и отличительные черты.

Содержание настоящего тома составляет большая глава V, разбитая на пятнадцать параграфов. В ней показана возможность применения признакового подхода к самым разным областям человеческой деятельности.

В §1 речь идет об инструментальной деятельности человека и особой разновидности жестов – иконических жестах, – активно участвующих в этой деятельности.

§2 посвящен преподавательской деятельности и важной роли в ней лекторских (дидактических) жестов.

Основное содержание следующих двух разделов составляют два рода соматизмов, то есть выражений, содержащих имена жестов или имена признаков жестов, – фразеологические соматизмы, под которыми имеются в виду фразеологические обороты, построенные на базе жестов (§3), и библейские соматизмы, то есть встречающиеся в текстах Библии свободные сочетания и фразеологические обороты с именами телесных объектов или их признаков (§4).

Словообразовательным связям некоторых языковых соматизмов и роли жестов в экспликации этих связей посвящен §5.

В §6–9 обсуждаются соотношения языковых и телесных знаков с отдельными коммуникативными и прагматическими категориями, областями и ситуациями, такими как ритуал (§6), межличностный конфликт (§7), этикет (§8), категориями, относящимися к сфере социального поведения (§9).

§10 посвящен жестовой диалектологии, а §11 – жестовой диахронии.

В §12 и §13 речь идет о взаимодействии речевых и телесных знаков в сценической деятельности (устная форма коммуникации) и в литературном тексте (письменная форма коммуникации).

Предметом §14 является описание некоторых особенностей коммуникации врача с пациентом и определение роли жестовых единиц в обнаружении и диагностике телесных патологий.

В последнем, §15 представлена компьютерная база данных «Тело и телесность в языке и культуре».

В Заключении резюмируется проведенное исследование различных аспектов внутри- и межкультурной мультимодальной коммуникации. Намечаются направления наиболее перспективных исследований в этой области.

Сегодня лингвистами, социологами, психологами и специалистами в области невербальной семиотики проводятся полевые и лабораторные исследования, цель которых – выявить закономерности, обуславливающие взаимодействие в диалоге вербального и невербальных знаковых кодов. На передний план выходит роль отдельных параметров и сочетаний параметров, определяющих коммуникативную деятельность человека, а также выявление тех областей, которые жесты обслуживают вместе с речью. Многие исследователи, изучающие языки тела и мультимодальную коммуникацию, видят диалог в самых неожиданных ситуациях, в частности даже там, где, казалось бы, о диалоге и говорить сложно. Дело в том, что люди разных культур и разных индивидуальных особенностей жестикулируют, даже не видя партнера, как бы представляя его. Японцы, разговаривая по телефону, часто кланяются (об этом рассказала Г. Е. Крейдлину известная американская лингвистка О. Йокояма). Русские юноши-студенты, опять-таки в беседах по телефону с девушками, которые им нравятся, находясь одни у телефона, поправляют прическу, одежду, то есть совершают так называемые grooming gestures – жесты прихорашивания, они улыбаются и исполняют многие другие жесты, в норме диалогические. Именно такого рода невербальное поведение было снято в 2004 году скрытой камерой студентами из РГГУ – участниками семинара по телесности и языку тела, проводимого под руководством Г. Е. Крейдлина.

Еще в 1961 году в работе (Mahl 1961) были опубликованы результаты проведенного этим исследователем мониторинга жестовой активности людей, проявляемой в двух типах интервью, и анализа их жестовой деятельности. В одной из бесед интервьюер и интервьюируемый видели, а в другой не видели друг друга, то есть, как пишет Дж. Маль, «faced and faced away each other». Когда люди не видели один другого, число коммуникативных жестов заметно уменьшалось, а число некоммуникативных, или, как называет их автор, аутичных, или аутистических (autistic), жестов возрастало. Исследователь представил полученные результаты, используя термины самостимуляция и собственная ответная реакция, при этом, однако, никаких указаний по поводу того, какие жесты считались коммуникативными, а какие нет, он не привел.

Наблюдения за реальной коммуникацией людей и лабораторные эксперименты, проведенные в разных уголках Земли на большом и разнообразном материале, продемонстрировали не только важную роль, но и высокую, даже бóльшую, чем для словесных, частотность невербальных знаков в низкокинетических и промежуточных культурах (об этих культурах см. т. 1, гл. IV, раздел 3.3). Речь идет о невербальных знаковых комплексах и моделях поведения, которые выражают смыслы ‘доминация’ и ‘подчиненность’ в культурах типа скандинавской1, голландской2 и русской. Кроме того, в серии работ было показано, что появление в устных диалогических текстах невербальных единиц с таким значением мотивировано гораздо более сложными факторами, чем простые культурные предписания людям вести себя в данной ситуации так-то и так-то. Гендерные культурные и этикетные наставления и рекомендации являются всего лишь одними из многих равноценных и значимых признаков, описывающих подчиненное или доминантное поведение. В частности, к инверсии культурно и социально обусловленных коммуникативных ролей и к замене вербальных элементов на невербальные могут привести такие признаки, как характер и важность решаемой в актуальном коммуникативном акте задачи, личностные характеристики людей, ведущих между собой диалог, жанр и общая тональность беседы и др.

Многие проблемы лингвистики и семиотики были, как известно, поставлены еще в античные времена, однако и сегодня остаются не до конца решенными. Одна из таких проблем фактически была сформулирована Платоном в его диалоге «Кратил» и получила известность в семиотике под именем «проблемы Кратила». А именно, ставится вопрос о том, каким образом мир и его различные фрагменты отображаются в естественном языке. Эту проблему необходимо распространить и на другие знаковые коды, поскольку столь же важно понять, какова невербальная концептуализация мира, то есть как мир преломляется в мозгу человека и отражается в невербальных, прежде всего, в соматических, или телесных, знаковых кодах.