– Почти уверен в этом, – мрачно ответил Марьин и, помолчав, тихо добавил: – К тому же, у Эмира заложник.

– Вот как? Кто?

– Он взял жену моего друга.

– Теперь понимаю, почему вы не хотите воспользоваться моим советом. Пожалуй, я бы тоже послал ко всем чертям тех, кто стал бы мне советовать поберечь свою шкуру в такой ситуации. Почему ты сразу не сказал мне об этом? Надо срочно дать ориентировку.

– Нет, Александр Михайлович, ориентировка вряд ли поможет, да и слишком рискованно. Если Эмир почувствует себя загнанным в угол, то немедленно убьет её.

– Так что же ты предлагаешь?

– Пока ничего определённого. Сначала нужно выйти на его след. Знаю только, что с нахрапа брать Эмира нельзя.

– Резонно… Но, если потеряем время, он уйдёт в Чечню, а там мы его не достанем.

– Да, фактор времени работает против нас. Похоже, у нас нет другого выхода, как брать зверя в его логове.

– Вы что, рехнулись?! Лезть к чёрту на рога?! Ты хоть представляешь, какая там сейчас обстановка?

– В общих чертах…

– В общих чертах! – в сердцах воскликнул Дедов. – В общих чертах!.. Да ни хрена ты не представляешь. О какой оперативной работе может идти речь, когда там русских ненавидят все? И это не преувеличение. Даже те чеченцы, кто вроде бы на словах поддерживает федеральную власть, делает это из прагматического расчета. В душе же они затаили злобу и ждут лишь удобного момента, чтобы сделать пакость втихаря. А отмороженные будут просто стрелять вам в спины из-за каждого угла. Там никто не станет сливать вам информацию о бандитах, потому что у каждого в семье кто-то ушёл в боевики или так или иначе повязан с ними. Чеченец сдаст чеченца только если между ними кровная вражда или за очень большие деньги, да и то он предпочтет отобрать их у вас силой. Чечня – это не страна, а зона беспредела, и бандитизм там – национальный образ жизни с многовековой традицией. Вы просто сгинете там, мужики, а Эмира не найдёте и женщину не спасете…

Дедов вдруг пристально взглянул на молчаливо выслушивающего его тираду Марьина и понял, что ему не переубедить этого упрямца отказаться от задуманного. Он мог бы привести ещё немало аргументов против безрассудной идеи Максима отправиться в Чечню, но не стал продолжать, почувствовав его правоту. Тяжело вздохнув, он сказал:

– Может, ты и прав. Если уж контрразведка потеряла караван с оружием, «засвеченный» вашими «маяками», то шансов перехватить самого Эмира по пути в Чечню почти нет.

– Вы сказали: ФСБ упустило караван? – удивленно и растерянно спросил Марьин.

– Да. А ты не знал? Хотя, откуда?..

– Но как же так?! Мы преподнесли им на блюдечке такой подарок, а они прошляпили! Там же не просто «калаши», там «иглы», «стрелы», ПТУРСы. Профессионалы хреновы!

– Ну, и на старуху бывает проруха. Перехитрили чекистов бандюги. Караван вели не плотно, боялись вспугнуть, а в Ингушетии сигналы «маяков» исчезли. Естественно, район сразу же весь перекрыли, но караван словно растворился. Через сутки нашли сгоревшие "КамАЗы". Груз само собой перегрузили где-то на маршруте, но как им это удалось – неизвестно. Такие вот дела…

– Плохая новость.

– Если бы только это. Ты ещё не знаешь, что вчера по дороге в больницу скончалась Комова. Сегодня покончил с собой зампрокурора Ибрагимов, найден убитым мулла Хайрулин. Появилось несколько трупов «бригадиров» и бандюг рангом помельче из группировки Большого Брата. Похоже, в городе идет спешная зачистка всех, кто как-то был завязан в сделке между ним и Эмиром. Так что у следствия нет больше ни главных обвиняемых, ни главных свидетелей.

– А сам Большой?..

– Буров исчез. Он тоже объявлен в розыск, но боюсь, что к тому времени, когда мы его найдём, не останется никого, кто сможет дать на него показания. Тогда доказать причастность Бурова к поставке оружия чеченцам в обмен на наркоту будет очень сложно. Скорее всего он отделается лёгким испугом.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – зло процедил сквозь зубы Марьин. – Михалыч, я ведь именно об этом господине хотел поговорить. Он – единственный из «тузов» криминала, который наверняка знает что-то об Эмире. Клеопатра и Асади уже не в счёт, так что только через Большого Брата мы можем быстро выйти на Эмира. Он у вас давно в разработке. Многие его связи известны…

– Я понял, к чему ты клонишь, Максим, – прервал его Дедов. – Да, розыском Бурова заняты сейчас ребята из твоей бывшей группы, и они найдут его, будь уверен. Только прошу тебя: не выходи напрямую на Ходакова или кого-либо из них. Не подставляй парней. Они, конечно, за тебя пойдут в огонь и в воду, но им ещё служить и служить. А мне терять в общем-то нечего: после Нового года собираюсь на пенсию. Так что давай договоримся так: когда будет реальный след, я тебе сообщу, а там уж вы действуйте сами, только не перегибайте.

– Хорошо, договорились.

– Оставь телефончик.

Максим достал блокнот и, быстро написав номер, протянул листок Дедову. Они пожали на прощанье друг другу руки и разошлись.

7.

Эр-Рияд, Саудовская Аравия

18 октября 2000 года, 23.20

Алмазная россыпь звёзд на тёмно-синем бархате неба и золотой полумесяц Луны располагали к задумчивому созерцанию, чему с удовольствием предавался ещё не старый мужчина, сидящий у лазурного зеркала бассейна, подсвеченного жемчужным светом подводных ламп. Жаркое дыхание пустыни к ночи растратило свой пыл, а водяные струи фонтанов и окружающий огромный особняк тенистый сад создавали мягкий микроклимат, позволяя сосредоточиться на размышлениях о важных делах. В это время хозяина никто не смел потревожить, хотя дом был полон прислуги и домочадцев. Здесь он был полубогом, все желания и распоряжения которого исполнялись незамедлительно и точно.

В левой руке мужчина держал чётки из слоновой кости и медленно перебирал пальцами бусины, беззвучно шевеля при этом губами, словно шептал молитву. Правая рука покоилась на холке дрессированного гепарда и гладила мягкую, упругую пятнистую шкуру кошки, покорно лежащую подле него. На пальцах мужчины вспыхивали разноцветными искрами драгоценные перстни, стоимостью в десятки тысяч долларов. Но они ценились им не больше, чем любые другие дорогостоящие безделушки, какими был заполнен его роскошный дом, скорее напоминающий дворец из восточных сказок. Он мог позволить себе иметь всё, что пожелает, но его пресыщенное воображение устало желать. Только одна вещь из тысяч других, принадлежащих ему, имела реальную ценность. Её он постоянно носил на среднем пальце правой руки, никогда не снимая. Это был изумрудный перстень с камнем ромбической огранки и с искусно вырезанным изречением из Корана.

Конечно же, не сам изумруд в несколько десятков карат значил столь много для этого человека. Перстень давал власть, не сравнимую даже с властью правителей многих стран. Повинуясь этой власти, правоверные с именем Бога на устах шли на смерть, подрывая себя вместе с десятками и сотнями ненавистных христиан, иудеев и прочих неверных, как истинные воины джихада, священной войны за торжество единой веры – веры в Аллаха.

Власть этого человека была тайной, но могущество и влияние организации, во главе которой стоял он, в мусульманском мире были хорошо известны среди самых избранных и посвященных из высших правящих элит, которые и породили ее. Фундаментом власти были деньги и страх, и вот сейчас этот фундамент дал трещину. Впервые страх поразил саму организацию, вернее, её руководство. Крупный провал в России сам по себе мало что значил для мозгового центра, находящегося вне досягаемости российских и западных спецслужб. Но он привёл к неприятным последствиям, которые могли самым непредсказуемым образом ударить по «Воинам джихада» в ближайшем будущем. В игру против них вступила третья сила, от которой исходила реальная угроза безопасности организации, поскольку неизвестным врагам удалось заполучить часть информации, оберегаемой, как зеница ока.