Оксана с тревогой глянула на детей.

– Поешьте, и бегите на веранду, играйтесь.

Макарыч понял, что не вовремя полез с вопросами. Кто за язык тянул? Когда Вовка с Леночкой умчались из кухни, Оксана прикрыла дверь и тихонько сказала:

– Пропал Михаил. Уже месяц не выходит на связь.

– Да как так? С чего вдруг? – опешил Макарыч.

– Только между нами. Я вам доверяю, почему-то.

– Спасибо. В трепачах никогда не значился.

– Всё началось еще в том году, осенью. Один чиновник из области…не буду называть его имя…попросил Михаила сделать ангары для какой-то компании, из Мурманска. Причём просил изготовить их пока за счёт предприятия. Обещал, что потом приедут ребята с «наличкой», всё заплатят. Также посулил госзаказы на этот год. Михаил согласился.

– Попробуй отказать. Себе дороже – понятливо кивнул Макарыч.

– В общем, работа была выполнена, а деньги так и не поступили. С новыми заказами чиновник тоже нас подставил. Михаил влез в кредит, чтобы не обанкротиться. Ведь нужно платить поставщикам, работникам, логистической компании и так далее. А сколько сейчас всяких налогов и отчислений? В общем, возникли большие долги. Михаил приехал в офис, к тому «чинуше» и потребовал…да нет, попросил…оплатить выполненный заказ. Там они поссорились. После этого, на завод стали приезжать все, кому не лень – прокуратура, налоговая, трудовая инспекция. Итак денег нет, тут еще штрафами задолбали. А весной нас стали донимать коллекторы.

– Это которые долги выбивают?

– Они самые. Вы даже не представляете, что они вытворяли. Твари последние! Простите, у меня нет других слов. Как-то звонят мне и говорят: «А вы в курсе, что ваш сын в реанимации?». Я в шоке, вся трясусь, ничего не понимаю. Сын-то в школе, на занятиях. Может, реально что-то случилось. Набираю Вовке по мобильному, а он так спокойным голосом: «Мам, давай попозже. Я пока в столовой обедаю».

– Вот шакалы…

– Или другой случай. Звонят уже Михаилу: «Вашу жену сейчас насилуют по такому-то адресу». Он несётся туда с другом, барабанит в дверь. Им никто не открывает. Ну берут и высаживают эту дверь. А там – перепуганные пенсионеры. У бабульки чуть ли не инфаркт. Потом приезжает полиция, хватает обоих. Пришлось откупаться, чтобы не завели уголовное дело. Ну и тем старичкам деньги дал немалые.

– А что Михаил не рассказал полиции про этих…как их?

– Коллекторов. Рассказал, да больно там слушают. Никто не стал разбираться. Даже заявление не приняли. Мол, у них таких жалобщиков навалом. Сотни подобных случаев. Все люди сейчас в кредитах. Микрофинансовые конторы на каждом шагу. За должниками охотятся коллекторы. Мы пытались выпутаться. Продали всё, что можно: квартиру, машины, мебель, ювелирку. Переехали к родителям Михаила, в «двушку». Долг всё равно еще оставался очень большим. Планировали и дачу весной продать, но передумали. Михаил хотел, чтобы летом мы жили здесь, на природе. Подальше от всего этого кипиша, коллекторов, нервотрёпки.

– Прав, мужик! Здесь тихо, спокойно…

– В июне мы решили ехать на дачу, у детей начались каникулы. Собирали вещи, и вдруг Михаил пропал. Оставил мне письмо, где просил за него не волноваться. Естественно, я сразу в полицию. Там «обрадовали» – ваш муж обвиняется в мошенничестве в особо крупном размере и объявлен в федеральный розыск. Еще и коллекторы на меня стали наседать. Я взяла детей и скорей сюда. Эта дача записана на родителей Михаила, поэтому конфисковать её не могут. Да и в самом деле, здесь как-то спокойнее. Вся издергалась уже в городе.

– Ты вот что, Оксана… – Макарыч положил ей руку на плечо. – Если надо, обращайся ко мне за помощью. В любое время, не стесняйся. Я – рядом, зови.

– Спасибо…

Оксана отвернулась к окну и заплакала.

Через три дня Макарыч принялся возить скошенную траву к себе на участок. Там хорошенько подсохнет, и можно будет сжечь в контейнере. Зола пойдёт на удобрения для огорода.

Оксана с детьми ушла на реку. Денек выдался – благодать! На чистом голубом небосводе весело сияло июльское солнышко.

– Самому бы скупнуться – мечтательно произнёс Макарыч. – Ладно, как управлюсь, слетаю.

Высыпал очередную тачку у себя во дворе, двинул за новой партией и тут его окликнули:

– Здорово, дед!

К нему навстречу шли двое. Откормленные, мордатые.

– Здорово…

– Здесь у вас проживает гражданка Чувилова?

Макарыч снял фуражку, неспеша вытер пот ладонью.

– А вы сами кто будете?

– Оперативные работники.

– Из милиции что ли?

– Давай так отец: здесь вопросы задаю я! – повысил голос, который постарше, усатый.

– Да вы не бойтесь – успокоил его напарник, лысан в тёмных очках. – Мы просто интересуемся.

– А чё мне бояться? – сплюнул на землю Макарыч. – У меня совесть чиста.

– Так Чувилова здесь проживает?

– Кто ж его знает? Я в гости не к кому не хожу. Сам по себе. Кто тут живёт – мне и дела нет.

– Понятно…– занервничал усатый. – Сдаётся мне, ты нам мозги ебешь, старый. Не знает он. Вы все здесь «вас-вась». Бухаете вместе каждый день. За дебилов нас держишь? Сейчас проедем в отделение, там ты у нас заговоришь.

И как рявкнул:

– Фамилия?!!

Макарыч глянул усатому прямо в глаза, спросил спокойно:

– Предъявите, удостоверение, пожалуйста.

Напарнички засуетились, будто им ежей в штаны натолкали.

– Ладно, еще заглянем к тебе, дед. Готовься. С вещами.

– Всегда готов! – Макарыч отдал салют, как делал когда-то пионером, только не правой, а левой рукой.

– Сучёныш… – промолвил лысан, удаляясь вслед за напарником, к джипу.

Макарыч бросил тачку, и поспешил на чердак. Там у него «ховалось» ружьишко, отцово наследство. Батя, еще тот охотник был. По осени на кабана ходил.

– Теперь кабаны сами пожаловали – сказал Макарыч, и ласково погладил дубовый приклад. – Встретим, как полагается. Уважим…

Почти пятьдесят лет двустволке, а хоть бы что. Легендарная ИЖ-54. Макарыч сам иногда ходил в лес, пострелять. Не на охоту, конечно. Жалко ему было зверьё – так, по банкам шмальнуть разок-другой. Ну еще мародеров пугануть, которые шастали по дачам, зимой.

Макарыч прикинул, что, коллекторы сейчас опрашивают других соседей. И, к примеру, тот же Никитин, донесет, что Оксана на днях приехала сюда из города, еще и дом её покажет. Значит, мордатые опять заявятся или будут поджидать где-нибудь. Что они сделают потом? Да эти всё что хочешь сделают. По рожам видно, отморозки.

– Расплодились, твари!

Макарыч зарядил ружье, накинул чехол и вышел на улочку. Прибавил ходу, чтобы никто из соседей не окликнул. Затем свернул на широкую дорогу, поглядывая по сторонам. Не видать…Вдруг у заброшенных участков мелькнул знакомый джип.

Макарыч расчехлил ружьё и тихонько подкрался к машине. Коллекторов было уже трое: усатый, лысан и еще какой-то хряк. Стояли себе у забора, покуривали на солнышке.

– Так чё с бабой будем делать? – услышал Макарыч.

– Прессануть её надо, как следует. По-любому, знает, куда деньги муж скрысил.

– Долго ждать придётся до ночи-то. Может, сейчас перехватим?

– Ты чё гонишь?! Свидетелей до хера, спалимся.

– Короче, слушай сюда! Проникаем в дом. Бабу вырубаем, и пакуем в машину.

– А с детьми как быть?

– Припугнём, чтоб не орали и закроем в каком-нибудь шкафу.

– Бабу-то куда потом везём? На трассе мусоров немеряно.

– Поглядим, лес тут большой. Мочить не будем, но позабавиться можно. Даже если ментам настучит, кто её послушает? У неё мужик – в розыске. А она тут вовсю «подмахивает», время не теряет.

Коллекторы заржали, одобрительно похлопывая друг друга по спинам. Макарыч больше не стал медлить, и в самый ржак выскочил перед ними:

– Ну что, мрази, выжидаете?

Те испуганно раскрыли рты, тупо уставились на двустволку.

– Отец, не делай глупостей! – упреждающе поднял руку лысан. – У нас своя тема. Ты ей кто? Родственник? Она бабла нам задолжала.