Содержание

Дачники………….2

Праздник………..15

Сорняк…………….42

Васька-шкет…….68

Серега-Розенбаум……..81

Витька-баламут………..100

Дядя Гриша……………….123

ДАЧНИКИ

Весна пришла ранняя, дружная. Прогулялась по полям, по лесам будто пьяная баба, с веселого застолья. Везде-то она шумела, смеялась и приплясывала. Ждал её Макарыч с большим нетерпением. Оно понятно – всю зиму «гостевал» на даче, намёрзся. Хоть и печка в доме, и пластиковые окна повсюду, но и морозец-то был ого-го.

Скоро сошёл снежок, заиграло весеннее солнышко и глядь – народ из города повалил. Первым Аникин со своей бабой приехал, в середине марта. Потом Никитины подтянулись в апреле. Зимой-то на ихней улице тихо и тоскливо. Макарыч навроде сторожа ходит, осматривает домишки, одиноко…А тут – пожалуйста, зашумела улочка! Один только Ладыгин чего стоит, мат-перемат на всю округу – это он так крышу ремонтирует.

– Наконец, послухать есть кого! – идёт к нему с сигареткой наперевес Макарыч. – Ну, чего нового у вас в городе, рассказывай?

Себя Макарыч городским не считает. Как никак – уже третий год проживает на даче. Вообще-то, у него есть вполне приличная городская квартира. Однако…остался он на старость лет, можно сказать, без жилья. Как получилось? После того, как жену схоронил, его сын Богдан вернулся из Москвы. Там он пытался «зацепиться» за какую-нибудь бабёнку со связями, чтобы потом выгодно жениться и сделать успешную карьеру. Но чего-то там не срослось, и потрёпанный столицей Богдан подался в родной городишко. Здесь его ждал осунувшийся от горя отец и…трехкомнатная.

– Не боись, батя, вместе не пропадём! – обнадежил сын. – Прорвёмся!

Богдан окунулся в рекламный бизнес. Денег в дом не приносил, зато тянул с отца будь здоров, благо Макарыч, акромя пенсии, еще трудился на мебельной фабрике.

– Я верну, ты записывай! – строго предупреждал Богдан. – Мне на оборудование надо.

Впрочем, так не разу и не сдержал своё слово. Всё только рублики занимал у родителя. Через год новоиспеченный бизнесмен привёл в дом невесту.

– Это моя Моника – представил отцу честь по чести.

– Интересное имя, ни разу не слышал – сказал Макарыч, не зная, что еще говорить в такой ситуации. Эх, была бы жива Антонина, та бы не растерялась, уж нашла бы, что сказать…Макарыч украдкой смахнул слезу.

Так и зажили. «Молодые» после свадьбы принялись обустраивать любовное гнездышко. Замахнулись на евроремонт. Моника пригласила свою подругу-дизайнера. Ходили с важным видом по комнатам, кроили всё на свой манер. Делали какие-то пометки. Макарыч сидел на диване, глазел в телевизор. Его мнением никто не интересовался, он и помалкивал.

– А вот кладовку лучше снести и сделать здесь небольшую комнатку – предложила дизайнер. – Сюда можно поселить вашего папу.

Макарыч оторвался от телека.

– Что ж, я в кладовке, буду жить? Хорошо, хоть не в антресоли, спасибо…

– Батя, не обостряй! – накинулся коршуном Богдан. – Для тебя же стараемся. Сколько можно в «совке» маяться? Не надоело?

– Делайте чё хотите! Вы – молодые, всё знаете. Никто вам не указ – Макарыч бросил пульт на диван и засобирался куда-то.

– Ну зачем вы так? – надула губки Моника. – Неужели не хочется, как в Лондоне?

– Да ну его! – окрысился Богдан. – Только настроение портит.

Макарыч направился в соседний дом, где жил его давний приятель Лёнчик. Вместе работали на мебельной фабрике, с одного цеха. Обоим уж было далеко за «полтинник».

– Здорово! Что без настроения? – сразу заметил друг.

– Дааа…– махнул рукой Макарыч. – Со своими поскандалил.

– Чего так?

– Евроремонт собираются делать. Сейчас ходят, смотрят, где, что ломать. Бабу какую-то привели, та всё фотографирует, советы раздаёт. Меня, естественно, никто не спрашивает. Сижу, как чурбан. Нет, чтобы спросили сперва: «Батя, а ты как думаешь? Это туда или сюда?».

– Дела… – промолвил Лёнчик. – Давай «по-маленькой» что ли? Посидим, обмозгуем.

С того вечера, Макарыч стал чувствовать себя лишним в своём доме. Нет, конечно, у него и до того было ощущение, что «молодым» он в тягость. Уж больно натянуто улыбалась Моника, и вообще была чересчур вежливая, фальшивая. Богдан иной раз смотрел волком, словно мечтал избавиться поскорее от отца. Впрочем, в скандалы это не выливалось. А тут с грандиозным ремонтом всё вылезло наружу. «Молодые» почти не разговаривали с ним. Шушукались у себя в комнате, или на кухне. А стоило Макарычу зайти в прихожку, тут же замолкали, словно при виде вражеского агента.

– Говорите, чего я вам мешаю? – сказал он однажды в сердцах. – Нужны мне ваши секреты, как собаке пятая нога…

– Да ты сейчас услышишь, а потом пойдешь к своим «васькам», «петькам» – пророчил Богдан. – За бутылкой чего только не расскажешь. Уж я знаю, проходили…

– Чего ты знаешь? Как у отца деньги тянуть?

– Я же сказал – верну! Дай на ноги встать. Мы сейчас только кредит на ремонт оформили.

– Кому он нужен ваш евроремонт? – заявил Макарыч. – Поклеили бы новые обои, и ладно. С пяток лет пожили бы, ничего. Нет, им всё сразу подавай! Дурью маетесь.

– Убирайся отсюда! – заорал Богдан.

– Вы нам только мешаете! – заорала его баба.

– Ах, вон оно что…

Макарыч собрал наскоро вещи и заночевал у Лёнчика. А уже поутру уехал на дачу. Аккурат на дворе стоял май месяц – впереди всё лето. За это время, вместе с мужиками утеплил дом, собрал печку, обжился. И вот уже третий год называл себя не иначе как «деревенским».

– Какой я тебе дачник? – сказал как-то раз соседу Ладыгину. – Это вы, городские, дачники. Приедете на выходные, ягоды собрать да в бане задницы попарить. Ну, еще наливочку отведать. Всего и делов. А у меня, считай, сколько забот: дрова на зиму заготовить, утеплитель по всему дому подновить, дымоход прочистить…Да мало ли. Самый что ни на есть деревенский уклад.

– Так что тебя «деревенским» теперь величать? – усмехнулся Ладыгин.

– А чего нет? Корни мои знаешь откуда? Я же в селе родился, в Ивановской области. Может, слышал, Крапивново, Тейковский район?

– Какой! Этих сёл в России – тьма. И крапивные, и всякие. С сыном-то видишься? Не зовёт к себе?

– Да виделись, когда внук родился. Общнулись малость. А вообще…как чужие. Они там сами по себе, я не лезу. Мотаюсь в город только за продуктами.

Первый год Макарыч еще ездил на работу, на старенькой «копейке». Потом, мебельная фабрика стала банкротом, всех поувольняли. Куда податься? Кто ждёт? В городе итак с работой была напряженка, а уж пенсионеров тем более «не рассматривали».

С тех пор и осел он окончательно, в дачном обществе, то бишь, «деревеньке».

Напротив дома Макарыча жили Чувиловы, молодая семья. Приезжали на лето, вместе с детьми. Работой себя не утруждали. То шашлычок затеют, то баньку затопят, то игры придумают. На участке чего только нет: беседка, надувной бассейн, большие качели, шезлонги. Даже баскетбольную стойку притащили. Весело проводили время. Весь день слышался смех да шутки. Иной раз Макарыч нет-нет, да выглянет посмотреть, чего это они там хохочут. Заборчик-то у них декоративный, одно название.

Глава семейства, Михаил, был бизнесменом средней руки. Занимался строительством тентовых ангаров. Судя по всему, зашибал неплохо. Дачный домик, как из рекламного буклета, на зависть соседям. У самого – крутой внедорожник – «Toyota Land Cruiser». У его жены – иномарка.

– Буржуи… – обзывал их Аникин, поигрывая стамеской – Ничего, придёт наше время. Посчитаемся.

– Нормальные люди, приветливые – с пылом возражал Макарыч. – Меня сколько раз угощали. Шашлык, коньячок…

– Ты и рад-стараться, продался с потрохами.

– Иди ты! Нашелся, коммунист. Сам-то всю жизнь в кабинетах просидел, бумаги перекладывал.

– Сравнил! Я же кадровик был, а не ворюга, как этот. Три участка под себя подмял. Мало ему шесть соток.