Пока в разлуке мы, оно не станет
Ни тише, ни спокойней, ни сильней.
Все истеричней разум, все больней,
О, как его родимый берег манит!
А хитрый Фернесс лишь порою глянет
В глаза мне - и спешит среди камней.
Не слишком ли спешит? Пожалуй, да.
А, черта ли в самокопанье злобном?
Довольно метафизики, стыда,
Межвременья и лжи - со всем подобным
Покончим, удаляясь на покой.
Ах, если б стать причалом иль рекой!
=== [ КОЭЛЬО ПАШЕКО ] ========================================
ЗА ПРЕДЕЛОМ ДРУГИХ ОКЕАНОВ
Памяти Алберто Каэйро
В лихорадке в пылу за пределом других океанов
Становились явления жизни яснее и чище
И привиделся город существ
Не совсем нереальных но мертвенно-бледных святых
наготой чистотой
И виденью дразнящему входом служил я в то время
как чувства хотел испытать
Ибо в каждой душе есть понятие зримого мира
Ибо жить оставаясь в живых
Это значит что чувствовать скажется в способе жизни
Но однако же лица спокойней росы оставались
Нагота означала безмолвие форм не имеющих плоти
И реальность понять не могла как же стала такою она
Только жизнь только жизнью была жизнью
как таковой
Многократно безмолвно стараюсь постигнуть умом
Как машина которая смазана и потому не шумит
Мне приятен покой тишина и возможность
не двигаться
Ибо так достигается то равновесье которое нужно
чтоб мыслить
Постигаю что в эти моменты рассудок в работе
Но не слышу его он старается тихо трудиться
Как машина в которой трансмиссии движутся плавно
зубцы не скрипят
И услышать нельзя ничего лишь скольженье
добротных деталей ни шороха в общем
Иногда размышляю другие быть может все чувствуют
так же как я
Но у них голова начинает болеть начинает кружиться
Эта память явилась ко мне как могла бы явиться
любая другая
Например я припомнить бы мог что никто не внимает
скольженью деталей
И не знает о них ничего да и знать-то не хочет
В этом зале старинном в котором оружье висит
на поблекших щитах
Как скелеты как зримые знаки минувших эпох
Я скольжу человеческим взором и жадно пытаюсь
в доспехах увидеть
Сокровенную тайну души послужившую поводом
к жизни моей
И когда обращаю печальные взоры на щит для оружья
стараясь не видеть его
Прозреваю железный скелет постигаю его но понять
не могу
Отчего он вступает в меня во владенье вступает
как некая дальнаяя вспышка
Слышу звук бытие постигаю двух шлемов совсем
одинаковых внемлющих мне
Копья четкою тенью своей утверждают меня
в пониманье нечеткости слов
И невнятных двустиший все время скользящих в уме
Я внимаю биенью сердец тех героев которые мне
воздадут по заслугам в грядущем
И в неверности чувств натыкаюсь опять на себя
и на прежние спазмы
Той же выцветшей пыли того лее оружья
свидетельства прежних эпох
В этот зал я вступаю в большой и пустой
в миг заката
И безмолвия он удивительно сходен
с устройством души
Он расплывчатый пыльный и эхо шагов здесь
так странно звучит
Словно эхо которое слышно в душе если шаг
не поспешен
В окна грустные смотрит тускнеющий свет
И бросает на темные стены неясные тени
Этот зал и пустой и просторный конечно душа
А движение воздуха пляска пылинок всего только
мысли
Да овечья отара печальная вещь
И поэтому даже не нужно при мысли о том кто ушел
вспоминать про другие печали
Ибо так получилось поэтому что получилось
то истиной стало
И поэтому все что печально отныне
с овечьей отарою схоже
Несомненно как раз потому повторяю что овцы
и вправду печальны
Я ворую момент удовольствия ценную вещь получая
Лишь за несколько малых кусочков металла.
Подобная мысль не трюизм не банальность
Ибо я не считаю возможным кусочки металла
и что-то другое считать за единое нечто
Если б взял я латунь предположим и стала она
артишоком
С удовольствием я бы послушал когда бы хоть
кто-то попробовал истолковать происшедшее
Подсказал бы возможность не думать откуда берется
и что и зачем
Я утратил бы страх что однажды пойму
Что мои размышленья о разных предметах вполне
беспредметны
Что позиция тела способна нарушить его равновесье
И что сфера не тело поскольку бесформенна
Если все это так и позиция вызовет звук
Я обязан считать что и звук не считается телом
Но тому кто постиг интуицией звука бесплотность
Бесполезны мои заключенья и даже вредны
ибо им не поверят
Если я вспоминаю что люди бывают которые могут
играя в слова сообщать им духовность
А для этого часто смеются и многое могут сказать
обо многом
Доставляя себе удовольствие и находя обаянье
в игре циркового паяца
И тревожатся если на их облаченье пятно попадет
от прованского масла
Я считаю счастливым себя ибо столько вещей
для меня непонятны
Я в искусстве любого рабочего вижу рожденье
незнаемой вещи
Потому что искусства не знаю но вещь осязаю
А рабочий затем и рабочий что знает искусство
Мой физический облик причина моих огорчений
Я же знаю что вещью являюсь а значит и прочие
вещи мне тоже подобны
Я же знаю что вещи другие как впрочем
и я полагаю что я это общая вещь
Я не думаю но полагаю что думаю так
И такая манера себя представлять облегчает
мне жизнь
Я аллеи люблю тополей городских и тенистых кривых
По которым приятно шагать озираясь вокруг
Созерцая деревья и радуясь взглядом без ясной
причины
Ибо эти аллеи врата в беспредельную сущность мою
Неизменны аллеи они вызывают всегда удивленье
во мне
Сколько раз ни меняю свои ощущенья и вкусы
Но они постоянно находят возможность меняться
в согласье со мной
Я не знаю о них ничего правда знаю хоть то что
не знаю
Постиженье поэзии это условие жизни
Я не чувствую впрочем поэзии в ней ничего
не понять
Потому вероятно что к жизни условной не годен
А когда бы сумел понимать то пришлось бы менять
