– Дыши-дыши, – приглушённый вздох вырвался из груди бледного, болезненного вида подростка, – вот, хорошо. Возьми, попей, согреешься и не пугайся, это на тебе грим. Всё хорошо.

Доктор уселся на рядом стоявший стул и тяжело вздохнул. Булькающие вздохи перемешивались с хриплым кашлем, а доктор сидел, уставившись в одну точку, отрешённый от происходящего. Сейчас подросток должен сам очистить лёгкие от скопившейся в них жидкости. Её немного, но помочь он ничем не может, только переданный тёплый отхаркивающий отвар, да жажда жить вернёт с того света…

…Меньше чем два часа назад прошла процедура кремации, прибавив несколько сотен седых волос доктору. Нотариус, так и вился вокруг доктора, следя за процедурой, не отходя ни на шаг, но когда убедился, что огонь поглотил бездыханные тела, его интерес тут же исчез. Доктор вместо тела – Робина Фонбрук Оскини, предъявил тело одного из пациентов, в тот же день скончавшегося в больнице. Благо, что мёртвые тела подростков, не только благодаря гриму, внешне оказались схожи. Нотариус бегло осмотрел тела брата и сестры, увидел на пальце кольцо, принадлежавшее Айде, и сразу принялся с кем-то говорить по коммуникатору…

Подросток откашлялся, его дыхание выровнялось, лицо постепенно приобретало естественный цвет. Доктор встрепенулся.

– Молодец. Теперь всё будет хорошо. Сейчас расскажу, что делать дальше.

– Дальше, а это ещё не всё? – вопросительно посмотрел подросток.

– Нет, мальчик. Это только начало, – ответил доктор.

Подросток с небольшой сумкой на плече, одетый в непримечательные одежды, в которых ходит бо́льшая часть детей в мегаполисе, робко шёл к стойке регистрации на океанский лайнер. Его неуверенные движения выдавали сильное волнение, но совладав с собой, он успокоился и подошёл к стойке регистрации.

– Добрый день. Желаете зарегистрироваться на рейс?

– Добрый, мисс, да. У меня билет на океанский лайнер до Валинэи.

– Вашу регистрационную карточку, пожалуйста.

– Возьмите, вот карточка и билет, – протягивая документы, ответил подросток.

Мисс, стоявшая за стойкой регистрации, приняла две пластиковые карточки, одну побольше, являющуюся документом удостоверяющим личность для несовершеннолетнего, а вторую – билет на обозначенный рейс.

– Извините, Эрик Минозский, но без согласия или сопровождения взрослых, на корабль дальнего следования, согласно правилу нашей компании, вход запрещён.

– Да, простите, – подросток закопался в многочисленных карманах, извлёк сложенный в несколько раз лист плотной бумаги и, развернув его, протянул регистраторше. Она со строгим видом изучила поданный лист и нехотя вернула.

– Понимаете, Эрик, я верну вам этот лист, так как на нём указан адрес и схема, как добраться до дома вашего дяди, но передайте ему, что при следовании несовершеннолетнего подростка, которым вы являетесь, необходим или официальный вызов, заверенный цифровой подписью, или дубликат письменного приглашения, который остаётся в компании, предоставляющей услуги перевозки. Но с учётом того, что регистрация заканчивается и до отплытия корабля остаётся меньше получаса, я сделаю в этот раз послабление от установленных правил.

Корабль-челнок отшвартовался от пристани и бодро пошёл к океанскому лайнеру. Подросток смотрел в иллюминатор и вспоминал наставления доктора: «Робин, запомни, подойдёшь к стойке регистрации на корабль не ранее, чем за полчаса до отплытия корабля-челнока. Билет я приобрёл за наличные. Если тебя пропустят без приглашения, не показывай вот этот лист, в котором я объяснил, почему ты следуешь один и попросил вернуть его, так как на нём указаны схема, адрес и контактные данные дяди. Можешь их не запоминать, его не существует. Потяни время, если всё получится, то этот лист не сканируют и не снимут копию, хотя, если всё сделаешь правильно, так оно и произойдёт. Возвращать уплаченные за билет деньги компания не захочет и закроет на это глаза. Ещё, вот, возьми и выучи все данные в свидетельстве о рождении, и запомни, с сего дня тебя зовут Эрик Мирони Мизонский. Надеюсь, к новому имени привыкнешь легко. Что ещё… да! Круизный лайнер часто заходит в порт. Отправить тебя самолётом я не решился, с него не сойти раньше. До указанного в билете конечного пункта не плыви, сойди в промежуточном порту. Уж это сам постарайся, привыкай, я больше тебе ничем помочь не могу».

Эрик пощупал карман, в который он положил переданные доктором наличные деньги и немного успокоился. Для того чтобы дальше жить под чужим именем и не только именем, необходимо думать как другой, тот, новый человек, и теперь он – Эрик Мизонский…

Корабль-челнок плавно пришвартовался к круизному лайнеру. Стюарты вежливо встретили и проводили пассажиров, которых оказалось довольно много, как-никак рейс транзитный, с заходом в каждый крупный порт восьми континентов, что сказывалось на количестве пассажиров. Войдя в личную каюту, подросток уселся на кровать, бросив сумку на пол. Сколько он сидел недвижимый, размышляя о событиях последних суток, неизвестно, но, как только прозвучали склянки об отплытии, он облегчённо выдохнул.

Его не поймали, когда, окольными путями, меняя аэрокары такси, он летел в порт, не остановили, когда стоял у стойки регистрации и теперь, его не сняли с рейса в последний момент до отплытия, а когда океанский лайнер медленно набирал ход, то, как гора свалилась с плеч щуплого тела подростка. Теперь уж точно он будет жить, и жить назло всем.

Эрик поднялся, подошёл к зеркалу. Из отражения на него смотрел кареглазый, коротко стриженный, с тёмными, даже чёрными волосами худощавый парнишка. Подросток отвернулся, улёгся на кровать и тихо заплакал, подтянув колени к подбородку, свернувшись калачиком. Ему ничего не хотелось, ни есть, хотя, уже почти целый день ничего ни ел, ни спать. Ему хотелось домой: к маме, папе, поиграть, побегать с сестрой на площадке возле дома, но его желание несбыточно и теперь придётся самому принимать ответственные решения, ни с кем не советуясь.

Вспоминая последние наставления доктора, который строго настрого запретил связываться с ним, даже, если что-то случится, а тем более говорить или как-то сообщать, где сойдёт с лайнера, подросток вытер руками влажные от слёз глаза, уселся на кровать и задумался. Что детство закончилось, оборвавшись роковой случайностью, он уже понял, но, как любил повторять отец: «Случайностей не бывает».

***

– Мистер Мизонский, – через переговорное устройство говорил голос, – Мистер Мизонский, капитан корабля приглашает вас в кают-кампанию, на обед.

Эрик не сразу понял, что это к нему обращаются и не сразу сообразил, как ответить, но разобрался, что необходимо подойти к двери и нажать кнопку переговорного устройства, и только потом говорить.

– Я не пойду. Можно обед доставить в каюту?

– Да, конечно, мистер. Есть какие-нибудь пожелания к меню?

– Пожеланий нет. Хочу, чтобы не нарушали мой покой.

– Понимаю вас. Через десять минут обед доставят в каюту.

– Хорошо, я буду в ванной, пусть оставят и не беспокоят меня.

– Будет исполнено, мистер.

«Хорошо, что доктор предусмотрительно приобрёл билет первым классом. К таким пассажирам особое отношение, да и каюта в полном распоряжении, без соседей и назойливых попутчиков», – промелькнула мысль.

Подросток пошёл в ванную комнату и включил воду. Убрал свои вещи с пола, растормошил кровать, придавая ей вид, будто в ней провела несколько часов влюблённая пара и, когда услышал звук открывающейся двери, закрылся в ванной.

Он не торопился выходить, а умылся, немного посидел в напененной ванне и только потом, одевшись в несоразмерно большой халат, вернулся в комнату.

Взглянув на уставленный яствами столик на колёсиках, Эрик понял, что голоден. Взяв понравившееся блюдо, он пересел к инфопанели и набрал запрос о маршруте следования океанского лайнера. Ему предстояло выбрать, в каком промежуточном порту незаметно сойти на берег. Как это сделать, не привлекая внимания – он пока не знал.